– Как хоть выглядит это Чудовище? – спросил у Женьки Лешка.

– Это Чудовище… Морской конь.

– Морской конь?! – изумились мальчишки. – Почему конь?

– Я откуда знаю? Только что вспомнилось. Вроде так баба Дуня говорила. Конь с рогами.

– Рогатый конь – это единорог, – сказал Лешка.

Но Женька покачала головой:

– У Морского коня два рога, а не один.

– Морской конь был в английских сказках. Нам предки в детстве читали… – сказал Лешка.

– Точно! Только не в английских, а в шотландских.

– Кони, насколько я помню, в разных мифах часто упоминаются как морские страшилища. У греков остались описания гипппокампусов – морских коней-чудовищ, – вспомнил Сашка.

– Не, ну почему конь-то? Кони же нестрашные! На них пашут. Они не хищники – чего их бояться? – Лешка не мог смириться с тем, что ужасное страшилище из карьеров – это мохнатенький конь вроде их поселковой облезлой клячи. – Не может быть.

– За что купила – за то продаю, – пожала плечами Женька.

Сашка тоже лошадей не боялся. У них в Славахлебске на лошадях катали на праздники, и когда он был маленький, он часто просил родителей дать ему денег, чтобы прокатиться верхом. А потом перестал просить. Потому что вырос, а девчонки, умеющие ездить верхом, а потому надменные, оказались почти одного с ним возраста. Ну не мог он, как ребенок, кататься на лошадке при них! А научиться ездить верхом ему хотелось, очень хотелось.

– Конь так конь. Но мне кажется, в сказках все чудовища могут разные обличья принимать. Может, и наш Конь может в другом виде являться? – предположил Сашка.

– Тогда вообще какая разница, как он выглядит? Может, ты – Морской конь и собираешься нас утопить? – то ли в шутку, то ли серьезно сказал Лешка.

– Ага, и съесть. Не знаю, как вы, а я уже устала от всего этого. Я хочу есть и спать, – заявила Женька.

Легко сказать: спать! Полночи Сашка не мог заснуть: ворочался, вставал попить, задергивал шторку на окне. Ему отовсюду мерещились звуки, стуки и шорохи. Умом он понимал, что старый дом – это старый дом: в нем все время что-нибудь шумит и трещит, но обостренные после всех последних событий чувства подсказывали, что рядом кто-то был.

– Лешка, ты спишь? – в конце концов, не выдержав, шепотом спросил он.

Но Лешка спал. «Вот крепкие нервы!» – позавидовал Сашка. Посидел немного на кровати, болтая ногами, и решил выйти из дома подышать свежим воздухом.

Белая северная ночь отходила, на северо-востоке за лесом все небо уже было насыщенного розового цвета: вставало солнце. Сашка подхватил в сенях куртку, накинул ее на плечи и уселся на скамеечке у палисадника. Было прохладно и влажно, на траве блестела роса.

«Что же делать? – вертелось в голове. – Мало того что я сам влез в какую-то историю, так еще и Женьку с Лешкой втянул…» Сидел-сидел, думал-думал, но ничего в голову не приходило. Против воли Сашка зевнул. В поселке было тихо, даже собаки не лаяли: все спали. И ему тут же, стоило вылезти из кровати, захотелось спать. «Ладно, утро вечера мудренее», – решил Сашка и вернулся в дом.

Снял в сенях куртку, не включая свет, на цыпочках шагнул в коридор, чтобы не услышала в избе бабушка Зина. На ощупь поискал ручку двери в чулан…

Ручки не было. И двери тоже не было.

Сашка ощупал гладкую стену… Стена не могла быть гладкой! Ведь дом был бревенчатым! И здесь, в коридоре, стены изнутри ничем не были обшиты. Сашкино сердце бешено забилось в груди…

Стена уходила направо и налево куда-то в темноту. А ведь слева должен был стоять огромный сундук, в котором бабушка Зина хранила крупы, а справа – холодильник. Но ни того ни другого не было. Дальше исследовать стену Сашке не хотелось.

Он попятился назад. Где-то должна была быть дверь, ведущая из коридора в сени. А в сенях есть окошки! Стоит только распахнуть дверь, как в коридор попадет свет и он тут же все увидит: и сундук, и холодильник, и дверь в чулан.

Сашка кинулся назад и… снова наткнулся на стену. Только теперь уже не на гладкую, а на какую-то шероховатую и… влажную. Именно влажную. И холодную.

«Я дурак! – мысленно взвыл Сашка. – Надо просто включить свет!» Он судорожно начал шарить в поисках выключателя. И тут же сообразил, что на этой шероховатой мокрой и холодной стене выключателя быть не может.

Крик рванулся изнутри, но Сашка его удержал. Зажал рот двумя мокрыми руками. От рук пахло тиной…

И тут же что-то ткнулось ему в спину. Что-то прохладное, но мягкое. Почти теряя сознание от ужаса, Сашка нашел в себе силы обернуться и осторожно дотронуться до этого чего-то. Это были покрытые коротенькой шерстью губы, ноздри, вся морда, голова, глаз с ресничками, который тут же закрылся под его рукой, ухо, до которого Сашка уже едва дотянулся…

Это был… конь. Самый настоящий конь! Наверное, их, поселковый. Только как он мог попасть в коридор? Как он мог незамеченным пройти мимо Сашки?!

Конь тряхнул головой, и Сашку как будто задело что-то мокрое, скользкое. Он снова протянул руки к коню, ощупал его голову, ухо… И ухватился за что-то твердое и ледяное – за рог!

И тут Сашка не выдержал:

– МА-МА! МА-МА! МА-МО-ЧКА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Проснулся Сашка не в чулане, а в горнице. В маленькой комнатушке, на кровати вместе с Лешкой. Рядом на раскладушке спала Женька. Из большой комнаты доносились шаги, звон посуды, невнятное бормотание радио. А еще оттуда вкусно пахло пирогами.

Сашка сладко потянулся: пироги… Какие дивные пироги пекла бабушка Зина! Он таких в жизни не ел. Куда там магазинным! Никакое самое дорогое и навороченное пирожное не могло сравниться с пирогами бабушки Зины. И тут вдруг Сашка вспомнил.

Вспомнил, что было ночью.

Чудище пришло! К нему пришло само Чудовище! Ужасный Морской конь, про которого говорила Женька! Прямо так, с доставкой на дом, в коридор. Это же, получается, он куда угодно проникнуть может? И может сделать все, что… Об этом Сашке даже думать не хотелось. Его прошиб холодный пот. Забыв о том, что рядом спит Лешка, Сашка вскочил с кровати.

Резко хлопнула входная дверь…

С бешено стучащим сердцем Сашка кинулся обратно в кровать, поближе к проснувшемуся и ничего не понимающему спросонья Лешке.

На раскладушке подскочила Женька:

– Что? Кто? Где?

– Ты че, больной? – обиделся Лешка, потирая ушибленный бок. – Что кидаешься-то? Сколько времени?

– Тихо! – зачем-то крикнул Сашка и распахнул межкомнатную дверь.

На столе стояло огромное блюдо с пирогами, прикрытое полотенцем. Бабушки Зины не было. «Наверное, в магазин ушла», – подумал Сашка и вернулся к Рыжовым.