только генерал Желтухин. Известный своим тиранством, он получил от солдат и офицеров прозвище «зверь в человеческой шкуре». Желтухин называл добровольцев мятежными элементами, разбойниками, подстрекателями к бунтам. Он решительно воспротивился их присутствию в лагере, отбрасывал их помощь. Но члены военного совета корпуса поддержали Бегидова, а не Желтухина. Добровольческий отряд был передан под команду Бегидова.

Совместная работа началась сразу же на следующий день. Из соседних сел к Фундени стекались лодки, ведомые добровольцами капитана Буюкли. Занялись и строительством плотов. Добровольцы работали не жалея сил, без отдыха. Палатки они разбили в сторонке, питались собственной пищей, даже сухарей не брали. Единственное, чего они просили — патроны и порох. Хотя у них и не было военной формы, все они ходили единообразно и подтянуто. Они знали, что такое военная дисциплина, и скоро все признали, что они смелы, работящи и исполнительны. Общая работа сблизила казаков и болгар. Не прошло и десяти дней, как корпус был обеспечен плавсредствами, достаточными для осуществления переправы через реку. Осталось только согласовать с главнокомандующим дату операции. Тянуть было нечего, и генерал Рот отправил нарочного в главную штаб-квартиру. Он не сомневался, что немедленно получит ответ, поэтому приступил к последним приготовлениям. Весельные уключины обмотали паклей, чтобы уменьшить шум при гребле. Ночи были темные, тихие и безлунные, что обещало успешную высадку.

Фельдъегерь из главной штаб-квартиры с приказом фельдмаршала появился на удивление быстро. Произошло это незадолго до ужина. Рот прогуливался по холодку на речном берегу. Он был спокоен, доволен собой, любовался красивой природой и закатом. У него были причины пребывать в хорошем настроении. Он первым переправится через такую водную преграду как Дунай. Командующий таким замечательным делом наверняка будет награжден самое малое титулом Задунайский. В голове генерала вертелись всяческие мечтания. Очень уж ему понравился этот край: плодородная пахотная земля, леса, река, полная рыбы — сом, осетр, карп, белуга… Настоящее богатство. Зачем императору понадобилось делать заявление, что он отказывается от завоеваний! С одной стороны, этим актом он намеревался успокоить враждебно настроенные европейские правительства и смягчить их позиции, а с другой стороны, он показывал им свою слабость. Рот, заслуженный при дворе генерал, не имел бы ничего против, если бы император вознаградил его заслуги и верную службу имением в этом крае. Три года назад Рот нанес решительный удар декабристам Южного общества. Сейчас он первым переправится через Дунай, а там с божьей помощью и при Силистре дела пойдут хорошо. Адъютант генерала прервал его приятные размышления и вручил письмо главнокомандующего.

Генерал перечитал несколько раз распоряжение фельдмаршала Витгенштейна — не мог уразуметь его содержание. Наконец он понял, что оно написано до того, как его посланник добрался до штаб-квартиры. Витгенштейн приказывал командующему шестым корпусом свернуть лагерь у Фундени и двинуться вниз по течению реки к Хорсово. Рот решил подождать, несмотря на то, что приказ звучал категорично. Через несколько часов посланник генерала Рота вернулся из главной штаб-квартиры с подтверждением предыдущего приказа. Фельдмаршал информировал, что переправа на другой берег будет произведена у Хорсово с помощью Дунайской флотилии.

Рот подчинился и стал сворачивать лагерь. Он приказал атаману Бегидову поблагодарить от его имени болгарских добровольцев за их труды, результатами которых по независящим от него обстоятельствам он воспользоваться не может. Рот все же не был особенно недоволен. Теперь ему не придется нести ответственность за возможные неудачи при форсировании реки, а также он без неудобных объяснений может отказаться от услуг добровольцев.

2

Рано утром следующего дня шестой корпус, в который входили шестнадцатая и семнадцатая пехотные дивизии и четвертая уланская дивизия, оставил Фундени и двинулся на Хорсово. Главнокомандующий не отказался от своего решения, несмотря на возражения начальника штаба генерала Киселева, который доказывал несостоятельность этой переброски войск. Он настаивал воспользоваться создавшимся положением, не терять время и поберечь силы солдат, затрачиваемые на переход в триста верст вниз по реке и еще столько вверх на другом берегу до Силистры. Фельдмаршал не согласился с его доводами, и шестой корпус двинулся в поход. Вслед за ним вопреки запрещению Рота потянулись и добровольцы. Капитаны Буюкли и Фокиано разделили дружину на два отряда — пеший и конный. Этот их поступок вызвал раздражение генерала Рота, и он послал атамана Бегидова к ним с предупреждением. Во время совместной работы атаман и капитаны добровольцев сблизились и подружились. Бегидов уважал этих смелых и упорных людей и не осуждал их поступка. Они упорно преследовали свои цели.

— Господа, мне очень жаль, но генерал Рот категорично приказывает вам вернуться.

— Мы тоже категоричны, — ответил капитан Буюкли.

— Мы не повернем, — поддержал его капитан Фокиано.

— Вы надеетесь, что император отменит свой приказ о добровольцах?

— Не сомневаюсь, что отменит. Вот увидите, — произнес Буюкли.

— Возможно, вы правы. Я был бы очень рад этому, ваша помощь для меня очень ценна. Но… приказ есть приказ.

— Он к нам не относится, — возразил Фокиано.

— Что означают ваши слова?

— Капитан Фокиано прав, — сказал Буюкли. — Ваш генерал не является нашим начальником, а мы не его подчиненные. Следовательно, его приказы не имеют для нас силы.

Бегидов рассмеялся. Ему понравился ответ капитана Буюкли, в нем была неоспоримая логика. Такой ответ он и передаст генералу Роту.

— Не находите ли вы, ваше превосходительство, что командование делает ошибку, отказываясь от нашей помощи? Кто лучше болгар проведет вас по болгарской земле? Кто обеспечит поставку продовольствия войску и фуража скоту? Вам будет нелегко на вражеской территории без помощи болгарского населения, которое ожидает вас как братьев, как благодетелей, как избавителей и готово жертвовать жизнью за вас…

Атаман Бегидов был полностью согласен со словами капитана Буюкли.

— И наконец… считаете ли вы справедливым и гуманным, что военные действия будут вестись на болгарской земле, а о судьбе болгарского народа не будет проявлено никакой заботы, — отозвался Фокиано. — Знаете ли вы, какова будет участь тех болгар, которые вызовутся помогать вам?

— Вероятно, именно поэтому командование воздерживается от принятия вашей помощи, — ответил Бегидов.

— Знаете ли, ваше превосходительство… — повернулся к нему Буюкли, — Везде, где вы будете проходить — в городах и селах, горных деревушках и хуторах, если они населены болгарами, — везде вы встретите искреннее гостеприимство. И хотите вы или не хотите, но тысячи болгар двинутся за вами. Вам еще не знаком болгарский народ, но вы его узнаете и станете его первым защитником.

— Я и сейчас уже таков, господа, — ответил атаман Бегидов.

Разговор на этом закончился. Добровольцы не повернули, не разбежались, а продолжили путь.

Через несколько дней похода части шестого корпуса достигли Хорсово, где