Питер и Мэри Джейн уставились друг на друга.

– Кусочки? – тихо спросила она.

– Он бы мог, если бы захотел, – пробормотал Питер, – просто… просто это совсем на него не похоже.

– Может, у него был плохой день, – с сомнением произнесла Мэри Джейн.

– Между прочим, – произнесла Мэри Джейн, – все это время ты пробуждал застарелую ненависть у совершенно другого персонажа.

– Молчи, женщина, – хмыкнул Питер, хотя дела обстояли совсем не весело.

Он вкратце описал Мэри Джейн обстоятельства его вечернего столкновения с Хобгоблином. За это время ведущие WNN рассказали о новом фильме Мадонны и о содержании недавно состоявшейся пресс-конференции Мстителей.

– И там не было ничего, – подошел к завершению истории Питер, – кроме нескольких больших бочек… – Он осекся.

– Наподобие тех, которые только что показали в новостях? – изогнула бровь Мэри Джейн.

– Пожалуй, да… Я не могу ложиться спать… – сказал он, со стоном поднимаясь на ноги. – Мне нужно проявить фотографии и занести их в «Бьюгл», а еще заскочить в морг…

– Морг, – сухо сказала Мэри Джейн, – это именно то место, где ты окажешься, если выйдешь на улицу в таком состоянии.

Питер знал, нет смысла спорить с ней в таком настроении. Он просто молча сидел на диван, размышляя о том, какой раствор применить для проявления фотографий, и пил то, что дала ему ЭмДжей. Но в кофе без кофеина оказалось сплошное молоко, и Питер откинулся на спинку кресла всего на пару мгновений…

Мэри Джейн встала, улыбнулась, взглянула на мужа и покачала головой.

– Это все горячее молоко, – с удовлетворением произнесла она, – триптофан[5] справляется с этим всякий раз. – Она накрыла Питера одеялом, выключила телевизор и тихонько прошмыгнула на кухню, чтобы заняться собственной кружкой кофе.

СОЛНЕЧНЫЙ СВЕТ проник в окна гостиной, и Питер заморгал. И заморгал еще сильнее. «Боже, я проспал!»

– Мэри Джейн! Почему ты меня не разбудила? – воскликнул он.

Нет ответа. Да и не будет, осознал он. В квартире стояла та разновидность тишины, когда он был дома один. Когда Питер уселся на диване, одеяло сползло на пол, а вместе с ним на полу оказалась и записка. Слегка постанывая – у полученных прошлой ночью синяков было время застыть – Питер наклонился и поднял ее. «Ушла за свежими газетами, – говорилось там, – узнала о горячей вакансии этим утром, могу получить работу. Увидимся позже. Люблю люблю люблю люблю», следом шел небольшой блок из смайлов-поцелуев.

Питер положил записку на кофейный столик, зевнул, потянулся, снова застонал, и все равно потянулся еще раз. По квартире витал аромат кофе. «Так похоже на ЭмДжей, сварить целый кофейник и оставить для меня…» Пошатываясь, Питер поднялся на ноги, дохромал до кухни, налил чашку кофе, добавил туда пару кусочков сахара, размешал и выпил. Когда кофеин побежал по венам, он направился в ванную, на этот раз в поисках особенно сильного аспирина.

Заглотив две таблетки и запив их добрым глотком холодной воды, Питер включил душ, забрался под него и позволил горячей воде привести тело в подобие рабочего состояния. Восстановив способность передвигаться без стонов, он переключил кран на холодный, чтобы скорее проснуться. За следующие пятнадцать минут Питер оделся, причесался, опрокинул еще одну чашку кофе и пошел в темную комнату.

Там он включил красный свет и закрыл за собой дверь. Покосился на столик, на который кто-то положил его камеру и сэндвич в пластиковой упаковке на тарелке. Сверху лежала записка с текстом: «А теперь съешь вот это, глупыш!» – и смайликами. Внизу страницы красовался отпечаток губ. Улыбнувшись, Питер распаковал пластик и принюхался. Салат с тунцом, самое то для завтрака.

Следующие несколько минут Питер доставал склянки с проявляющими растворами и перемешивал их содержимое в различных ванночках. Затем потянул за ниточку вентилятора, чтобы разогнать скопившуюся вонь, и достал из камеры перемотанную катушку. Осторожно вытащив пленку из контейнера, он бросил ее в первую ванночку и включил таймер.

Приглядывая за негативами, он проглотил половину сэндвича. В красном свете, как и всегда, ничего нельзя было сказать наверняка. Для Питера Паркера этот момент всегда был худшим: полное надежд ожидание. Кажущаяся поначалу полезной картинка может иметь изъяны в цвете или контрастности, может оказаться зернистой – подобные снимки на газетных страницах превратятся в пятнистую грязь. Никогда нельзя угадать, получилась фотография или нет, пока не отпечатаешь контактные копии. А в некоторых случаях и они ничего не скажут – тогда придется делать пробные распечатки снимка в том издании, в котором ты бы хотел увидеть свою фотографию, и проверять, смотрится она или нет. На все это уходило огромное количество бумаги и химикатов – деньги на ветер, если фотография окажется плохой. Один из рисков профессии…

Таймер выключился. Питер потянулся в ванночку парой щипцов, немного побултыхал пленку, а затем бросил ее в фиксатор. На первый взгляд, снимки получились отличными. У многих фотографий в композиции присутствовали необходимые диагонали, это просматривалось даже сейчас. Однако оставалось непонятным, окажутся ли достаточно четкими мелкие детали. Питер снова включил таймер и принялся ждать.

Наблюдая за тем, как отсчитывается время, Питер принялся за вторую половину сэндвича. «Веном, – подумал он, – вот бы кого мне запечатлеть на пленку». Проблема, по крайней мере для Питера, заключалась в том, что при встрече с Веномом, ему приходилось слишком печься о сохранении собственной шкуры и не вспоминать об упущенных возможностях сделать хороший снимок. «Если Веном действительно в городе, нужно как можно быстрее с ним разобраться».

И наверняка долго ждать такой «разборки» ему не придется. Всякий раз, как Веном неожиданно объявлялся в городе, проходило не так уж много времени, прежде чем он начинал охотиться за Человеком-Пауком, или, что еще хуже, за Питером Паркером. Вот в чем заключалась главная проблема. Веном знал, кто скрывается под маской Человека-Паука, знал, где найти его и Мэри Джейн. Большой, широкоплечий силуэт Венома – последнее, что Питер хотел увидеть еще хотя бы единожды на стене своей гостиной.

Таймер выключился. Питер вытащил пленку из фиксатора, поднес ее к красному свету и впервые хорошенько взглянул на негативы. «Чудненько», – выдохнул он. Там оказалось несколько хороших снимков Человека-Паука, парочка вполне приличных – Хобгоблина и еще немалое количество достойных с ними обоими в кадре. Датчик движения сделал свою работу. Питер задумался, нельзя ли еще добавить в систему контроля над движением несколько программ, которые управляли его паучьими датчиками. «Поставь один датчик на суперзлодея, и компьютер сможет постоянно держать его в кадре». Питер, конечно, не переживал, будет ли сам присутствовать на этих фотографиях, не настолько он эгоистичен. Город и так прекрасно знал, как выглядит Человек-Паук. Жителей очаровывали в первую очередь суперзлодеи, и на любом кадре, содержащем и героя и злодея, следовало позаботиться, чтобы по центру снимка оказался именно злодей.