сантиметрах от него. Барышне хотелось бы быть чуть ближе ко мне, нет-нет, не зарезать меня, всего лишь царапнуть мою кожу, но увы, я ухватил клинок двумя пальцами и удержал его в воздухе, несмотря на всю ее силу.

— Что за нахрен⁈ — выдыхает она пораженно.

— Красивый меч, — небрежно отталкиваю клинок. — Жалко, что прослужит совсем недолго, — киваю на прощание. — Романов Михаил.

Она хлопает глазами, застыв с оружием в руке. Представляться не спешит. Хм. По-видимому, теперь настала ее очередь рассматривать меня. Но сам я больше не замечаю воинственную деву.

— Пойдем, старик, — бросаю Аркадию и шагаю к выходу. Он спешит за мной.

Уже в машине Лазарев бурчит:

— Романов, ты везде вляпаешься.

— Кто та воительница, старик?

— Екатерина Меньшикова. Одна из князей города.

— Кого-кого?

— Одна из тех, кто выступает по дуэльному закону от имени города.

Всё интересней и интересней.

* * *

Странный парень уходит, и с Кати словно спадает наваждение.

— Как он это сдел…Ай, неважно, — мотает головой брюнетка, убирая оружие в ножны. — Некогда о нем думать. У меня дуэль на носу, только меч наточила…

Хрусь!

Девушка ошарашенно поднимает к глазам отломанную рукоять. Срез неровный. Будто хрупкое стекло треснуло. Но это же артефактная сталь! Такого просто не может быть!

Катя закрыла глаза, открыла — прямо как маленькая девочка. Но чуда не случилось, обломок никуда не делся. Спустя несколько секунд чудовищного осознания лицо Кати вспыхнуло, глаза заметали молнии, а на весь первый этаж небоскреба разнеслось яростное:

— ГРЕБАНЫЙ РОМАНОВ!!!

* * *

— Гребаные Лазарев с щенком Романовым! — рычит в своем кабинете Воскресенский. Пытаясь успокоиться, Евгений смотрит в окно на ночной город. Вдалеке мерно колышутся волны. — Гребаный Еремей!

В дверь стучатся.

— Войдите.

Женщина лет тридцати с ошеломительной фигурой, но с ужасным шрамом на лице приносит папку.

— Господин, я не нашла никаких признаков заговора. Самая вероятная версия — Лазаревы действовали сами на опережение. Именно так они смогли одолеть Моржовых.

— У них бы не хватило ресурсов! — возражает Евгений. — Моржовы превосходили в числе Лазаревых, у Степана был мощный древний артефакт, да и дамбу эту смогли бы подорвать только Грандмастера земли и воды в связке. Там произвели подкоп и снесли основание в тонком месте. Нет, Галь, кто-то копает под меня. Какая-то сука узнала о наркотрафике и ищет доказательства, чтобы сдать меня европейским родам.

Галина придерживается другого мнения, но в такие минуты она предпочитает не спорить с господином.

— Какие будут приказы?

— Новый Моржов заступился за Лазаревых, значит он с ними заодно. Организуй убийство предателя.

— Убыхи?

— Да, сойдут, — кивает Воскресенский. — Моржовы сейчас ослаблены. Даже горцы с ними справятся.

— А база расфасовки на землях Моржовых?

— Уничтожить, — с неохотой произносит Евгений, представив сколько там сейчас непоставленного товара. Большие деньги сгорят, но деваться некуда. — Всех сотрудников ликвидировать.

— Будет сделано, — кланяется женщина.

Воскресенский откидывается в кресле и снова смотрит на ночное море. Сначала Моржов. А после придет очередь Лазарева и этого сопляка Романова.

Глава 5

Царь изволит злиться

Есть один минус в том, чтобы спать с двумя девушками. Это пробуждение. Просыпаюсь с затекшими руками и задеревеневшей шеей. Ада и Фрося опять забрались на меня, будто я не царь, а матрас какой-то. Ох, если бы не сексуальный голод юного тела и не усиленное либидо, я бы повесил на двери расписание, чтобы ходили ко мне в спальню по одной. Но боюсь, одна бедняжка будет просто растерзана. А я ведь добрый правитель, а не изверг какой-то.

Пошевелившись, случайно бужу Аду. Девушка сладко потягивается, отчего ткань на ее ночнушке натягивается, выделяя спелые округлые груди. При этом она оглядывает меня настолько обожающим взглядом, что моя похоть разгорается с новой силой. Жар Ярилы трещит в груди. Но самому двигаться лень, поэтому кладу руку на рыжую головку барышни и опускаю ее вниз. Сообразительная рыженькая сразу понимает, что от нее требуется, и послушно раскрывает припухлые розовые уста навстречу огниву монаршего величия…

После утреннего минета я иду на завтрак. Аркадий и Радмила уже спустились. За овсяной кашей и блинами с творогом общаемся. Блондинка улыбчива и покладиста, чаек со смородиновыми листьями мне она уже приготовила. Старик же, как всегда, брюзжит и ворчит.

— Романов, Пашу ты скоро выпустишь? Он в подвале третий день уже.

— Пусть еще потомится, — отмахиваюсь. — Ему полезно. Есть какие-нибудь новости за ночь?

— Есть, — морщится глава Лазаревых, будто хлебнул уксуса. — Трубецкой неожиданно прислал приглашение на благотворительный вечер. Тебе и мне.

Ом-хм. Неожиданно. Видимо, мы произвели на председателя Совета хорошее впечатление.

— Когда?

— Через два дня, — кривится старик. — Хорошо хоть, что не сегодня.

Я поворачиваюсь к блондинке.

— Радмила, составишь мне компанию на вечере у Трубецкого?

— С радостью, господин! — расплывается та в белозубой улыбке.

— Нам выказали пренебрежение, Романов, — замечает Аркадий. — Других гостей пригласили минимум за две недели. А ты так рвешься туда, будто медом намазано.

Я накидываю на блин побольше творога и заворачиваю его в трубочку.

— Это возможность, старик, — закидываю в себя блин целиком и с полным ртом говорю. — А за возможности я привык хвататься. Пчфф… — шумно отхлебываю кипяток из чашки. — Сегодня чай удался, Радмила!

Блондинка довольно улыбается, а старик опять морщится:

— Отказаться мы все равно не можем. Я вызвал портного, чтобы снял с тебя мерки. Ты же даже смокинга не имеешь, свалился на мою голову чуть ли не голым. Ох-ох, еще доплачивать за скорость пошива. Одни убытки с тобой, Романов! — чуть за голову не хватается.

— Зато ты живой, с головой на плечах, — усмехаюсь. — А без меня Моржов бы уже поджарил тебя до сухого треска. Когда прибудет портной?

— С минуту на минуту должен, — бросает он взгляд на настенные часы.

— Ага, потом едем к Моржовым проводить ревизию. Так что звякни Еремею, предупреди, чтобы подготовил документацию и досье на гвардию.

— Тебе бы секретаршу завести, Романов, — с недовольной миной замечает Аркадий. — Стар я прислуживать.

Это идея правильная, конечно. Но человек должен быть проверенный и надежный. А кого назначить? Ада у меня заместо стрелка, Фрося же небольшого ума девка, ее только мять да тискать.

— Господин…я могла бы быть вашей помощницей, — вдруг подает голос Радмила, слегка покраснев.

Мы с Аркадием оба поворачиваемся к розовощекой блондинке, мнущейся и смущенной.

— Дочь, кажется, у меня что-то со слухом, — мычит старик. — Ты сама проявила желание прислуживать чужому человеку не из нашего рода?

— Ну Миша же твой господин, папа, — резонно замечает Радмила. — Значит, он нам не чужой. А я заканчивала экономический институт, умею работать с финансами и отчетностью, тебе ведь долго помогала с поместьем. А с Мишей мы теперь в одной повозке. Помогая ему — помогаешь себе. К тому же я ему и так уже завариваю чай.

Вообще говорит