Дэн уставился на трубку в руке.

– Она так и не сказала, созвонилась она с социальной службой или нет, – пробормотал он.

– Наверное, она очень занята.

Тихий голос Кэрри прозвучал прямо ему в ухо. И он почувствовал запах диких цветов.

Она хоть понимает, что стоит почти вплотную к нему? Неужели их тянет друг к другу? Судя по всему – да.

Она опустила голову. А ему так нравилось смотреть, как переливается свет в ее голубых глазах и как появляются крошечные зеленые точечки. Она теребила край кофточки, чувствуя себя смущенной.

– Я кое-что услышала, – сказала она. – Передвинуть колыбельку к окну?

Он кивнул. Кэрри быстро подняла все шторы, и комнату залил яркий свет, отраженный от белого снега на улице.

Авраам лежал в освещенной колыбельке, а Дэн встал около Кэрри. Он, очевидно, помешался. Да и как не помешаться, когда сидит, как в ловушке, в квартире с красивой девушкой? Надо отвлечься, призвать на помощь силу воли. Но почему его самообладание улетучивается, когда он рядом с Кэрри Маккензи?

Она что-то от него скрывает, но разве можно ее винить в этом? Они едва знакомы, и он не ждет, что она расскажет ему свой страшный секрет.

Но интуиция Дэна никогда не подводила. Вероятно, этим он обязан своему детскому опыту. Опыту, повлиявшему на его отношения с женщинами.

Почему же впервые, когда он по-настоящему захотел узнать кого-то, ею оказалась женщина, скрывающая что-то от него? Неужели он сошел с ума?

Он должен каким-то образом сбросить это наваждение.

– Кэрри, какие планы на сегодня?

Она выразительно на него посмотрела:

– Ну, на собственном самолете пролечу над Нью-Йорком до своей фирмы, проработаю часов десять, потом куплю продукты и одежду для подкидыша. Вот, пожалуй, и все. – Она покачала головой, глядя на глубокий снег за окном.

Он в свою очередь махнул рукой в гипсе:

– Ну а я собираюсь поплавать. Потом встану на лыжи – жаль не воспользоваться таким отличным снегом, – и, наконец, доставлю сюда Шэну, чтобы она осмотрела Авраама и убедилась, что он здоров. – И с улыбкой добавил: – А если удастся прихватить пиво, содовую и свежую пиццу, это будет шикарно.

Кэрри вздохнула:

– Что мы будем делать целый день?

– А как насчет игр?

Кэрри стала загибать пальцы:

– Например, мы могли бы пускать пузыри. Ну, вы наверняка не занимались этим очень давно. Правда, я не знаю, какие сорта мыла есть в Америке.

– А что еще?

Она огляделась:

– Мы могли бы сделать перестановку, весеннюю уборку. Время как раз подходящее.

– Руки прочь от моих вещей, – шутливо зарычал на нее Дэн. – И к тому же разве вы еще не поняли, что в моих шкафах нечего убирать?

Она рассмеялась:

– О’кей. Я как-то не подумала, что вы на это не согласитесь. Тогда, может, у вас есть настольные игры? Шахматы, к примеру?

– Где-то были какие-то настольные игры. Но им сто лет.

Он подошел к шкафу, встал на колени и начал рыться внутри. Ей под ноги полетели мешки для спортивного инвентаря, ракетки и мячи.

– Помочь?

В ответ раздался кашель, поднялась пыль, и наконец вылез Дэн с коробками в руках:

– Вот нашел.

Она отнесла коробки к столу:

– Вот это да. Это то, что нам нужно.

Дэн подошел к ней. У него на щеке красовалось грязное пятно.

– А что получает победитель?

Кэрри не удержалась, протянула руку и вытерла его щеку.

– Так что же получит победитель турнира?

Он задал вопрос тихим голосом и без тени шутки.

Кэрри чувствовала, как между ними в воздухе повисло напряжение. В уме промелькнула целая вереница ответов. И от некоторых даже на мгновение сделалось стыдно.

Вдруг ей пришло в голову безобидное предложение.

– Вы умеете печь?

– Что? – изумился он.

– Я спросила: умеете ли вы печь?

– Думаю, что умею. Бабушка пекла чуть ли не каждый день. Но я очень давно этим не занимался. И вы же видели мой буфет. Я не тетушка Бэтти, которая хранила в буфете две кости для пса своего[6].

– А у меня найдется кое-что. Решено. Тот, кто проиграет, испечет торт.

– Вы доверяете мне испечь торт?

– Обожаю печеное, так что доверю сделать это кому угодно. Договорились?

– Но вам лучше надеть фартук, потому что я люблю шоколадный торт, – заявил он.

Запах теста заполнил всю квартиру. Сколько же лет здесь так вкусно не пахло? И как ему не хватает бабушки!

Яблочный пирог… Такой пирог она пекла чаще всего, и запах печеного всегда напоминал ему о бабушке. Сок свежих яблок пропитывал тесто изнутри, а сверху блестели сахарные крупинки.

Сейчас запах был немного другой. Таймер на плите зажужжал. Дэн даже не знал, что в духовке есть таймер, и тем более не знал, как им пользоваться. Но Кэрри была полна решимости испечь идеальный торт.

Или несколько тортов.

Игровой марафон закончился вничью, и теперь кухня благоухала шоколадом и морковью. Шоколадный торт, который Кэрри приготовила для него, выглядел великолепно. Что касается его морковного… Ну, не так впечатляюще – немного подгорел сверху. Но она все исправила, убедив его закрыть верх глазурью.

Дэн смотрел, как Кэрри устанавливает оба кондитерских изделия остудить на металлическую подставку, которую она принесла из своей квартиры вместе с мисками, лопаточками, специями и формами для выпечки. Наверное, теперь на его кухне вещей Кэрри больше, чем его собственных.

Да, выпечка – точно ее конек. Ей это нравилось, и она выглядела довольной.

– Надо остудить торты, прежде чем покрывать их глазурью. Подождем немного. – Она вынула из буфета тарелки, но потом покачала головой и стала искать другие.

– Не подходят тарелки?

– Да нет. – Она опустилась на корточки перед кухонным шкафом. – Но торт надо есть красиво. Нужны тарелки получше. Ага, вот эти подойдут.

Кэрри выпрямилась, держа в руках тарелки из тонкого фарфора – белые с красными цветочками. Остатки наследства бабушки. Вот почему они были спрятаны в глубине шкафа.

Замигал свет.

– Ох, – вздохнула Кэрри. – За последнее время это происходит уже в третий раз.

– Тогда у нас проблема, – сказал Дэн.

– Почему?

– Потому что у меня нет свечей.