– В чем дело, Торн? – поддразнил его юноша. – Вам нечего сказать?

Весь запал Торна куда-то исчез, волна страха накатила на него, он стоял молча, вглядываясь в темноту. Дженнингс направил камеру туда, куда был устремлен взгляд Торна, и сделал несколько снимков.

– Ну, давайте, Торн! – потребовал студент. – Теперь, когда вы меня видите, что вы можете сказать?

– Я думаю… – начал Торн сбивающимся голосом, -…вы правы. Мы все должны делиться богатством. Я… я попытаюсь что-нибудь сделать.

Юноша по-детски заулыбался, и напряжение в толпе исчезло. Кто-то попросил, чтобы убрали прожекторы. Торн пытался прийти в себя, но взгляд его то и дело возвращался в темноту, где мелькала знакомая сутана.

Дженнингс вернулся домой поздно вечером и зарядил пленки в бачок для проявки. Посол, как обычно, произвел на него изрядное впечатление и заинтересовал еще больше. Репортер увидел в его глазах страх, он почуял его, как крыса чует сыр. Это не был беспричинный страх. Очевидно, Торн увидел что-то или кого-то в глубине аудитории. Света было очень мало, а угол съемки слишком велик, но Дженнингс надеялся увидеть что-нибудь на проявленной пленке. Ожидая, пока пленка обработается, он почувствовал голод и разорвал пакет с едой, которую купил на обратном пути из отеля. Вытащив небольшого жареного цыпленка и бутылку шипучки, Дженнингс разложил их перед собой и приготовился к пиршеству.

Сработал таймер, и он прошел в темную комнату, вынул щипцами пленки из бачка. Увиденное так сильно обрадовало его, что он даже вскрикнул от радости, затем вставил пленку в увеличитель и при свете стал рассматривать прекрасные кадры перепалки Торна и студента. Далее шла серия снимков, запечатлевших дальнюю часть зала. Ни одного лица или фигуры нельзя было отчетливо различить в темноте, но на каждом кадре виднелся похожий на дым копьеобразный отросток.

На снимках был увековечен какой-то толстяк с сигарой. Отросток вполне мог оказаться простым дымом. Вернувшись к негативам, Дженнингс отобрал лучшие, зарядил их в увеличитель и минут пятнадцать рассматривал пленки с нарастающим вниманием. Нет. Это был не дым. Цвет и текстура были другие, так же как и относительное расстояние до камеры. Если бы это был дым от сигары, то толстяку пришлось бы слишком много курить, чтобы создать подобное облако. Это было бы неудобно для стоящих рядом: они же, напротив, не обращали на курящего никакого внимания и невозмутимо смотрели вперед. Призрачный отросток поднимался откуда-то из конца зала. Дженнингс установил добавочное увеличение и начал изучать снимки подробнее. Под дымом он увидел край одежды, которую носят священники. Репортер поднял руки вверх и издал победный клич. Опять тот же маленький священник! И он каким-то образом давно связан с Торном.

– Священник! – выкрикнул Дженнингс. – Снова чертов священник!

Радуясь, он вернулся к столу, оторвал крылья цыпленку и обглодал их до костей.

– Я найду этого паразита! – расхохотался он. – Я выслежу его!

…На следующее утро репортер взял с собой один из снимков священника, сделанный у посольства. Он показывал его в нескольких церквах, а потом в региональной конторе Лондонского прихода. Но никто не опознал человека на фотографии. Репортера уверили, что если бы священник служил в городе, то его наверняка знали бы. Он был явно из других мест. Дело усложнялось. Дженнингс пошел в Скотланд-Ярд и взял книги с фотографиями преступников, но и там ничего не нашел. Оставалось одно. Впервые он увидел священника, когда тот выходил из здания посольства. Возможно, там о нем знали.

Проникнуть в посольство оказалось сложно. Охранники долго проверяли его документы, но внутрь не пропустили.

– Я бы хотел увидеть посла, – заявил Дженнингс. – Мистер Торн сказал, что возместит мне стоимость фотокамеры, которую он сломал.

Охранники позвонили наверх, а потом, к удивлению Дженнингса, попросили его пройти в вестибюль, сказав, что ему позвонят туда из кабинета. Через несколько секунд Дженнингс разговаривал с секретаршей Торна, которая интересовалась, какую сумму должен переслать посол и на какой адрес.

– Я бы хотел объяснить ему лично, – сказал Дженнингс. – Я бы хотел показать ему, что можно купить на такие деньги.

Она ответила, что это невозможно, так как у посла сейчас важная встреча, и Дженнингс решил идти напролом.

– Говоря по правде, я надеялся, что он сможет помочь мне по личному вопросу. Может быть, и вы сможете. Я разыскиваю одного священника. Это мой родственник. У него было какое-то дело в посольстве, и я подумал, что, может быть, его здесь видели и могли бы мне помочь в поисках.

Это была очень странная просьба, и секретарша промолчала.

– Он невысокого роста, – добавил Дженнингс.

– Итальянец? – спросила она.

– Я думаю, он провел какое-то время в Италии, – уклончиво ответил Дженнингс, ожидая, какое впечатление произведет такое заявление.

– Его имя не Тассоне?

– Видите ли, я не совсем уверен. Я разыскиваю пропавшего родственника. Понимаете, моя мать и ее брат были разлучены еще в детстве, и он поменял фамилию. Моя мать сейчас при смерти и хочет его разыскать. Мы не знаем его фамилии, у нас есть только внешние приметы. Мы знаем, что он очень маленький, как и моя мать, и что он стал священником. Один мой знакомый увидел, как из посольства примерно неделю назад выходил священник. Приятель утверждал, что тот священник был очень похож на мою мать.

– Здесь был один священник, – сказала секретарша. – Он сказал, что приехал из Рима, и его звали, по-моему, Тассоне.

– Вы знаете, где он живет?

– Нет.

– У него было дело к послу?

– Похоже, что так.

– Может быть, посол знает, где он живет?

– Не думаю. Вряд ли.

– Можно будет его спросить?

– Да, я спрошу.

– А когда?

– Попозже.

– Моя мать очень больна. Она сейчас в госпитале, и я боюсь, что дорога каждая минута.

В кабинете Торна зазвенел сигнал селектора. Голос секретарши осведомился, не знает ли он, как найти священника, который приходил к нему две недели назад. Торн похолодел.

– Кто об этом спрашивает?

– Какой-то человек, который утверждает, что вы разбили его фотокамеру. Он считает, что священник – его родственник.

Помолчав секунду, Торн произнес:

– Попросите его зайти ко мне.

Дженнингс сразу же отыскал кабинет Торна. Все вокруг было обставлено в современном стиле. Кабинет находился в конце длинного коридора, по обеим сторонам которого были развешаны портреты всех американских послов в Лондоне. Проходя мимо них, Дженнингс с удивлением узнал, что Джон Квинси Адамс и Джеймс Монро занимали этот пост, прежде чем стали президентами США. Неплохое начало карьеры! Может быть, старина Торн волею судеб тоже станет великим.