Так весной 1884 года свершился очередной поворот судьбы, и в очередной раз без участия У. С. Портера, — уже в марте он обосновался в доме Джо Харрелла, местного торговца.

В восприятии нашего современника и соотечественника подобные метаморфозы, возможно, удивительны. Ему трудно представить, как это в совершенно чужой семье, в чужом доме, вдруг появляется абсолютно посторонний человек, обосновывается и живет рядом — не день-два или неделю, а месяцы, даже (как в случае с нашим героем) годы. Что тут скажешь? Можно говорить об эпохе, которая отличалась от современной, о неких местных «девиациях» в «культурном коде», но ясно и то, что американцы все-таки немного другие, не такие, как мы. Впрочем, тут надо иметь в виду и вот что. Джо Харрелл был земляком Портера. Он тоже перебрался в Техас из Гринсборо, только давно. Да и с молодым человеком был знаком — несколько раз тот бывал в его доме, выполняя поручения Дика Холла. Последний и «сосватал» Уилла семейству Харрелл. Как это произошло, сейчас, конечно, уже не узнать. Но факт остается фактом — на три года дом Джо Харрелла превратился и в дом для будущего писателя.

По информации биографов О. Генри, земляк относился к нему очень радушно — почти как к сыну. А собственных сыновей у него было трое — все они были немного старше Портера, но не настолько, чтобы не могли подружиться с ним.

Особенно молодой человек сблизился с младшим Харреллом — Дэвидом. «Он был мне почти как брат», — вспоминал позднее писатель[73]. Они и жили в одной комнате — в мансарде. Сам Джо Харрелл был уже немолод — в 1884 году ему исполнилось 73 года. Вместе с холостыми сыновьями он жил в большом доме и держал табачную лавку. С самого начала Харрелл дал понять Портеру, что он не рассматривает его в качестве постояльца — ни за стол, ни за комнату платить не придется, и любые разговоры на этот счет будут неприятны. Так что период жизни необременительной и довольно-таки безответственной не завершился для Портера и с переездом в столицу Техаса.

Чем занимался наш герой в Остине? Что касается первых шести-семи месяцев, то сведения о них весьма отрывочны. Ясно, что постоянной работы у Портера в это время не было, и, судя по всему, он не стремился ее заполучить. Нередко он стоял за прилавком табачной лавки, но продавцом не был, а скорее всего, просто подменял хозяина или одного из его сыновей. Платили ему или нет? Подрабатывал ли он где-то еще? Сведения на этот счет отсутствуют. Но какой-то источник доходов (пусть небольшой) у него должен был быть. Иначе не объяснить тот образ жизни, который он вел в это время, — с вечерними (а нередко и с ночными) прогулками по городу, с пением под гитару и обязательным в компании приятелей посещением питейных заведений и танцев. А ведь нужно было еще и одеваться. А если судить по снимку, сделанному в первые месяцы жизни в Остине, уже тогда У. С. Портер не просто любил красивую одежду, но явно старался выглядеть элегантно.

Учитывая склад характера, психологические особенности личности, он, конечно, не стремился к тому, к чему стремились большинство его соотечественников — к карьере и преуспеянию. Его вполне устраивал тот необременительный образ жизни, который он вел в предыдущие годы: сначала в Гринсборо — «под крылом» тетушки и дядюшки, затем под покровительством Холлов — в Техасе на ранчо, а позднее — в Остине, в доме Харреллов. Но обстоятельства — прежде всего материальные — заставляли его укореняться, искать работу, налаживать быт. Так, прожив более полугола в Остине, Портер, наконец, предпринимает первую в своей жизни самостоятельную попытку найти постоянную работу и устраивается «по специальности» — в аптекарский магазин «Мотли Бразерз Драг Стор», находившийся недалеко от жилища Харреллов Ист Пекан-стрит[74] (по его просьбе рекомендации ему прислали из Каролины доктор У. Белл и доктор Дж. Холл).

Магазин этот, скорее всего, не очень отличался от заведения Кларка Портера в Гринсборо, и можно было ожидать, что лицензированный фармацевт надолго задержится в аптеке (на первый взгляд это вполне согласуется с характером будущего писателя). Однако, проработав два месяца, Портер оставил заведение. Ему было там скучно. За два года он отвык от монотонной аптечной рутины, и теперь это привычное занятие больше его не привлекало.

Следующим местом работы стала компания по продаже недвижимости, в ней он занял бухгалтерскую должность. Казалось бы, странная метаморфоза, вроде бы не очень согласующаяся с характером нашего героя. На самом деле совсем наоборот. Компания называлась «Братья Мэддокс и Андерсон» и принадлежала Джону Мэддоксу и его компаньону Чарлзу Андерсону. Упомянутый Мэддокс — тот самый, с подачи которого У. С. Портер оказался иллюстратором несостоявшейся книги колорадского золотоискателя Диксона. Следовательно, он опять очутился «под крылышком» — под покровительством пусть не родного, но весьма расположенного к нему человека.

Расположение Мэддокса к Портеру было настолько велико, что он даже предложил ему отправиться в Нью-Йорк — обучаться рисунку и живописи (Мэддокс, как мы помним, восхищался талантом карикатуриста). Все расходы меценат брал на себя. Но молодой человек отказался. Вполне вероятно, что отказ этот объяснялся неуверенностью в своих силах. Что ж, это не противоречит характеру нашего героя. И все же основная причина имела также психологический подтекст, но скорее всего иного свойства — «под крылом» Мэддокса и Андерсона Портер ощущал привычную «защищенность». Перспектива оказаться в большом городе, в одиночестве, без покровительства, похоже, пугала его. Амбиций же (по крайней мере тогда) он был лишен.

А в должности бухгалтера юноша чувствовал себя, видимо, вполне комфортно. Тем более что в процессе овладения новой специальностью у него обнаружилось еще одно, дотоле неизвестное и, надо сказать, не очень распространенное свойство: оказывается, Портер «дружил с цифрами». Чарлз Андерсон много лет спустя писал биографу О. Генри А. Смиту: «Бухгалтерии он обучался у меня, и я никогда до той поры не встречал человека, который с такой быстротой и легкостью схватывал суть дела»[75]. Впоследствии бухгалтерские навыки, отличная память, аккуратность и пунктуальность Портера (необходимые в этом деле) привели его (не без протекции тех же Мэддокса и Андерсона) на должность кассира в банке.

Впрочем, если знать, чем это обернется, было бы лучше, если б он совсем не «дружил с цифрами». Но это уже другая часть истории, и об этом позже.

В риелторской фирме Портер прослужил два года и никаких нареканий от своих работодателей-покровителей не имел. За три первых года в Остине он переменился. Переменился внешне. Это красноречиво демонстрируют две фотографии. Первая из них — 1884 года. На ней молодой человек — худенький, если не сказать хрупкий, — в шляпе-канотье, с раскрытым «китайским» зонтиком над головой, в элегантном светлом костюме, стоит в принужденной позе, опираясь на тросточку. На втором снимке, сделанном три года спустя, мы видим уже другого человека: в компании приятелей-сверстников он свободно позирует — пальто нараспашку, в перчатках, в руке держит шляпу. Он возмужал, взгляд его уверен.