– Не похоже, – покачал головой Аламез, отвергая предположение товарища. – Что маги, что алхимики, что аптекари, в общем, все, кто с растворами, зельями да травами дело имеют, предпочитают лаборатории да мастерские в подвалах устраивать. Там тише, шум с улицы мыслить не мешает, да и если что не так пойдет, никто конфуза не увидит, а значит, и в колдовстве богомерзком по темноте своей да глупости не обвинит…

– И то верно, – кивнул Зингер. – Так выходит, попался аптекарь-шпионишка, а в лавке его нас теперича засада стражников поджидает… Хорошо, что ты глазастый да мозговитый такой, а то б попались, пришлось бы блюстителям порядка да закона ребра ломать… И главное, зазря!

– Внутри не стража, – покачал головой Аламез. – Вот если бы аптекарь краденым барахлишком тайком приторговывал иль инструментики воровские мастерил, вот тогда бы к нему в гости стража городская пожаловала. А тут дела иные, куда более масштабные, и нас с тобой внутри народец куда посерьезней поджидает…

– Эй, да ты, я гляжу, сбрендил! Неужто прям волкам в пасть пойти хошь?! – Догадавшись, что Дарк преисполнен намерением, несмотря на явную западню, посетить аптеку, Зингер не на шутку испугался и поэтому, не рассчитав силы, больно ткнул товарища острым локтем в бок. – Слышь, паря, ты не дури! Встречать неприятности должно лицом, но это не значит, что на них следует нарываться! Уходим по-тихому, пока никто не приметил. Я ж не против, коль хошь в тюрягу попасть, так изволь, нам как раз оттуда Анри выручать…

– Поработай над шутками, угловато пока получаются… – усмехнулся Аламез, потирая ушибленный бок, куда он совсем не ожидал получить «дружеское приветствие». – Можешь здесь подождать, с собой идти не неволю. У меня же выбора иного нет! Я ж должен перед фон Кервицем ответ держать… И уж если не суждено донесение на герканский берег переправить, то хоть отчитаться надобно, что с его агентом да с девицей-посыльной сталось. Коль не могу дать результат, так хоть рвение выкажу… Запомни, Грабл, люди подобные фон Кервицу, ценят, прежде всего, исполнительность и преданность в слугах, а уж затем предусмотрительность, осторожность и ум!

– Ты так говоришь, как будто агентишке этому и далее прислуживать собрался… – презрительно хмыкнул Грабл.

– Собрался, – кивнул Дарк, – собрался, поскольку придется… поскольку титул мой рыцарский пока на волоске завис и от фон Кервица только зависит, хожу я со шпорами или без… Коль буду ему без надобности, так вмиг герба лишит, а заодно и на плаху отправит! Раз попал горох в кастрюлю, не суждено уж обратно вылезти, а стоит ему, наоборот, поднапрячься и так запашку дать, чтоб хозяюшка сразу поняла, что важный ингредиент в супчике, что не след сразу после варки его выкидывать!

– Ладно уж, запаходел стручковый, вместе пойдем… одного не брошу! – проворчал Грабл, сочтя доводы товарища убедительными. – Но только учти, я за себя не ручаюсь! Пленных брать не привык, так что…

– Не боись, за тебя парочку языкастых сыскарей придушу да оглушу, – заверил спутника Аламез, во время разговора ни на секунду не отводя глаз от окон и входа аптеки. – Твоя задача в ином… смотри, чтоб никто не сбег. Тогда допрос учинить толком не сможем. Я внутрь один пойду, а ты вход карауль да за окнами вполглаза приглядывай. Коли кутерьма начнется, так пташки сыскные и из окон выпорхнуть могут…

– Не учи, чай, не впервой! – обиженно проворчал Зингер, потирая широкие, сильные запястья в преддверии великих бойцовских свершений.

Агенты шеварийского сыска, бесспорно, не были дураками и к своей работе подходили основательно. Досадная промашка с окнами и явный перебор с освещением оказались единственными ошибками в их почти безупречной имитации аптекарской деятельности. В торговом зале не было заметно следов обыска или погрома, и даже склянки с готовыми снадобьями стояли на полках в идеальном порядке, то есть так, как бы их расставил настоящий аптекарь, привыкший класть наиболее часто покупаемые микстуры поближе, а редкие мази и настойки рассовывать по дальним углам. За прилавком дремал сорокалетний лысеющий мужчина, как нельзя лучше подходивший под описание ученика-переростка, давненько научившегося всему, что умел сам аптекарь, и уже годков десять назад потерявшего интерес как к работе, так и к искусству приготовления лекарств. Какой смысл утруждать свои руки да и ум каждодневной работой, когда старенький хозяин-аптекарь умеет поддерживать жизнь в своем тщедушном, щуплом тельце и ранее, чем через двадцать-тридцать лет, не преставится? Даже уставший, полный безразличия взгляд, которым слегка приподнявший голову торговец окинул и мгновенно оценил вошедшего посетителя, как нельзя лучше соответствовал образу неудачливого мастерового, потерявшего надежду когда-либо открыть собственную лавку или превратиться из наследника в законного владельца аптеки своего учителя.

За несколько ночей, видимо, проведенных здесь, полулежа на этом самом прилавке, в ожидании появления гостя из-за озера, подставной торговец отменно вжился в порученную роль и исполнял ее безупречно: ни одного лишнего взгляда, ни одного лишнего движения, однако Дарка все равно было не обмануть. Почуявший западню зверь бдителен вдвойне, и даже когда все уже окончательно ясно и все точки расставлены, все равно продолжает искать признаки западни.

Враги основательно потрудились над воссозданием атмосферы аптеки, отменно затерли следы своих былых бесчинств – обыска, скорее всего сопровождаемого и мордобоем прислуги, и битьем склянок с дорогостоящими растворами, но все же кое-чего не учли. В торговом зале совершенно ничем не пахло, в то время как в любой аптекарской лавке стоит устойчивый, въевшийся в стены и в пол за долгие годы запах настоек, мазей и высушенных до состояния пахучих веников трав. Здесь же в воздухе витал лишь едва уловимый аромат дешевого вина, початую бутылку с которым мнимый торговец прятал под прилавком, причем не столько от долгожданного гостя, сколько от изредка наведывающегося с проверкой начальства.

Аламез мог повести себя по-разному: притвориться случайным покупателем, ищущим, скажем, мазь от растяжения мышц да заодно и микстуру от кашля; или, многозначительно намекнув, что прибыл из «Заозерья», сразу потребовать личной встречи с хозяином. Однако моррон не видел смысла в даже малом притворстве. Дел было много, ночь обещалась быть долгой, а время слишком быстро шло, чтобы растрачивать его впустую на всякие игры.

Потратив на осмотр зала не более полминуты и сделав вид, что собирается уйти, Дарк неожиданно для лениво приглядывающего за ним лжеторговца превратился из пассивного, возможно, случайного посетителя в активно атакующего врага. Не успел искусный притворщик и глазом моргнуть, как распластался животом вниз на прилавке; его рот крепко сжимала ладонь, не дающая вырваться наружу ни дыханию, ни крику о помощи, а на правый висок жутко давили острые костяшки кулака моррона, буквально вдавливающие его череп в твердую доску прилавка.

Похоже, такого начала «беседы» не ожидал не только подставной ученик аптекаря, но и остальные агенты шеварийского сыска, находившиеся наверху, в комнатах второго этажа и в соседних с залом помещениях. Если за залом наблюдал хотя бы один человек, то незамедлительно поднялась бы тревога. Однако Аламезу повезло, видимо, согласно далеко не совершенной инструкции, остальные охотники за шпионами не имели права совать носы в комнату для посетителей, пока не прозвучит условный сигнал от дежурившего сослуживца. Таким образом, у готового к любому развитию ситуации моррона появился завидный шанс уладить все тихо и быстро, без кровопролития, крушения полок, а также прочей, отнюдь не способствующей торговле кутерьмы.