— Между прочим, — небрежно заметил человек-гора, — папаша Стюарт даже не заикался насчет того, что я должен доставить ему сынка в целости и сохранности. В меня стреляли и раньше, парень. Шести пуль маловато, чтобы меня завалить. Я еще сто раз успею свернуть тебе шею. Лучше будь умницей и составь мне компанию в дороге.

К тому времени Мэриан уже подкрадывалась к этим двоим. По мере спора голоса набирали силу и, хотя все еще оставались на уровне громкого шепота, вполне заглушали шорох ее шагов по траве. В руках она держала толстый обломок ветки из числа тех, что Чад заготовил для утреннего костра, хотя и не знала, как сумеет обрушить его на голову такого высоченного противника.

Как вообще сумеет ударить. Хотя ссоры с Амандой с детских лет бывали яростными, ни разу сестрам не приходилось драться — это не для хорошо воспитанных девочек. Мэриан не умела ни вцепиться в волосы, ни оцарапать, ни даже как следует ущипнуть. Тем не менее нужно было что-то делать, как-то помочь Чаду выпутаться.

По мере приближения к спорящим ладони у Мэриан взмокли от волнения. Она не решилась вытереть их об одежду и только обеими руками вскинула свою боевую дубинку на плечо, чтоб ненароком не выскользнула.

Оставалось всего несколько шагов, когда под босой ногой громко треснула сухая веточка. Мужчины разом повернулись, и на Мэриан, заставив окаменеть от страха, уставилось два ствола.

Лерой расхохотался. Понятное дело — времени на то, чтобы привести себя в пристойный вид, у нее не нашлось. Мэриан стояла с занесенной веткой, белея кружевами нижнего белья, нелепая и трогательная. Человек-гора хохотал и хохотал до слез, которые скатывались в кустистую бороду.

— Ой, не могу! — приговаривал он. — Это ж надо такое выдумать! Ты принесла мне зубочистку, девчушка?

Зачем ей понадобилось вмешиваться? Что бы ни происходило между этими двумя, к ней оно не имеет ни малейшего отношения. К тому же Чад превосходно выпутывается из любых передряг. Скажите, какая амазонка-воительница! Единственное, чего она добилась, — это насмешек от вонючего дикаря. Непонятно, откуда Лерой вообще знает про зубочистки. Можно поспорить на что угодно, что он от рождения не чистил зубов. Правда, если и чистил, то как раз тем, что она сейчас держит на плече. Но речь не об этом, а о том, что ему до слез смешны ее воинственные намерения.

Возмущенная столь откровенной недооценкой, Мэриан замахнулась веткой. Лерой ее без труда перехватил и вырвал из рук. Все еще смеясь, он бросил ветку в кострище. И вот тут неожиданно выяснилось, что кое-какой толк от ее затеи все же есть.

Чад воспользовался безудержным весельем Лероя, чтобы нанести ему удар по затылку. Захлебнувшись смехом, человек-гора рухнул ничком и по крайней мере на какое-то время выбыл из игры. Не тратя времени даром, Чад связал ему руки и йоги. В таком состоянии Лерой больше не казался не только страшным, но и вообще опасным. В его грубо скроенном кожаном облачении оказался целый арсенал. Чад изъял все, что нашел, и побросал в кучу у костра.

Мэриан по-прежнему стояла на том же месте, хотя в ее присутствии уже не было никакой надобности. Хотелось узнать, чего ради Лерой явился в лагерь, но ее это не касалось, поэтому вопрос так и остался незаданным. Вспомнив наконец, что она так и стоит в одном белье, Мэриан начала потихоньку отступать к фургону.

— Постой, Аманда!

Оклик пригвоздил ее к месту еще более основательно, чем недавно хруст веточки под ногой. Почему Аманда? Ну правильно, она же без очков и с распущенными волосами. Какая неосторожность! Теперь Чад припишет всю заслугу Аманде, которая отродясь ничего не делала ради других, тем более не рисковала.

— Вот уж не думал, что ты такая храбрая!

Чад приблизился и взял Мэриан за плечи. От неожиданности она не стала вырываться. Он был так близко, что в голову полезли неуместные мысли. Надо был уйти сразу, как только все кончилось. А теперь он совсем рядом, полуодетый, как и она, с растрепанными со сна волосами. От него пахнет мужчиной — восхитительная смесь запахов кожи, волос, пота, что блестит у него на груди после стычки с Лероем…

Если бы только он не принимал ее за Аманду!

Надо бы исправить ошибку.., но нет, выйдет еще глупее. Пусть думает что хочет. Ничего страшного в этом нет. Даже лучше, что он так и не понял, до чего они с сестрой похожи. Если поймет, жди беды. Пусть остается в неведении как можно дольше. Странно все же, что можно так долго заблуждаться. С другой стороны, зачем ему правда? Его глаза видят только Аманду.

Вот так, почти в его объятиях, и самой не хочется добиваться правды, потому что правда может заставить его разжать руки.

— Знаешь, а ведь ты мне здорово помогла, — сказал Чад, приподнимая лицо Мэриан за подбородок. — Иначе.., кто его знает.

Смущенная словами благодарности, Мэриан опустила взгляд.

— Кто он? — спросила она чуть погодя.

— Охотник. — Чад усмехнулся. — Вечно в погоне — за дикими быками, индейскими скальпами, щедрым вознаграждением и тому подобным. В прежнее время ему было вольготно на Диком Западе, но теперь наши края чересчур цивилизованны. Работа вроде теперешней подворачивается нечасто.

— Вы в самом деле знакомы?

— Скорее кое-что знаем друг о друге. Время от времени Лерой наведывается к отцу на ранчо узнать, нет ли работы, на которой не нужно пачкать сапоги в навозе.

— Вижу, на этот раз ему повезло. Значит, чтобы залучить тебя в гости, отец вынужден нанимать людей вроде Лероя?

Вопрос заставил Чада улыбнуться. Его улыбка была совсем иной, чем усмешка, — мягкой и открытой. Лучше бы он не улыбался!

— Это трудно объяснить, — сказал он тихо тоном, который заставил Мэриан подумать о поцелуях.

Он собрался поцеловать ее! Надо бежать, бежать со всех ног, потому что в мыслях у него Аманда и именно Аманду он хочет поцеловать. Вот только ноги не желают подчиняться. В глубине души она хочет поцелуя, пусть даже предназначенного другой.

Такое случается не каждый день. И хотя она по собственной воле оставила свою жизнь пылиться в углу на полке до тех пор, пока сестра не устроит свою, порой возникает ужасное чувство пустоты и ощущение, что до счастья целая вечность. Что за радость выйти замуж когда-нибудь, позже, быть может, много лет спустя, если она уже теперь готова к этому и нужен только мужчина, которого она назовет своим! Сколько можно уступать? Почему хоть раз, хоть на минуту не подумать о себе? Да, это обман — ну и что же? Один-единственный раз поддаться искушению, придержать язык и получить то, что адресовано Аманде. А каяться можно будет потом.

Оно того стоит!

Это была последняя связная мысль, а потом губы прижались к губам, и земля ушла из-под ног. Ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Мэриан прижалась к Чаду, ощущая его каждой клеточкой своего тела, — ей не верилось, что такое возможно, она была в смятении.