Не следовало так распускать мальчишку. В прежние времена это было бы немыслимо. Но сейчас… Пережить ваалаканскую осаду удалось немногим, и всех уцелевших связывали узы товарищества, рожденного тяготами, горем и, наконец, победой. А потом три года трудов плечом к плечу. Естественно, что выжившие, скажем, Май с Пипом, капитан, повариха еще больше сблизились с семьей барона.

Пип всегда был озорником, и многим это нравилось. Повариха и даже Керидвэн смеялись вместо того, чтобы таскать мальчишку за уши, когда он тырил с кухни пироги или передразнивал кого-нибудь из стражников. Пожалуй, все женщины в крепости жалели осиротевшего мальчика. Но Каспар понял, что это зашло слишком далеко. Однажды он унаследует Торра-Альту, и если Пип займет при нем какое-нибудь место, придется ему научиться проявлять должное уважение вроде того, что капитан оказывает отцу. С Бранвульфом никто не смеет пререкаться. Кстати, мрачно подумал Каспар, с Халем тоже. Нет, должно быть, Пип не виноват, а виноват он сам. Определенно.

Юноша потряс головой, разгоняя лишние мысли, и сосредоточился на разглядывании следов, прильнув к плечу Огнебоя. Наступали сумерки.

Похоже, Пип скакал быстро должно быть, имел какую-то цель. Каспар сел прямо и наконец прервал общее молчание:

– Потеряться он не мог, так в чем же дело?

Никто не мог дать разумного ответа.

Там, где ветви сосен были реже, пробивались лучи низкого солнца. На земле лежали длинные тени. Всадники ехали по следам Пипа уже долго, стал подниматься туман. Скоро должно было стать совсем темно. Наконец Брид повернулась к Каспару.

– Ничего больше не вижу. Надо найти, где заночевать.

– Пипу тоже придется остановиться, – возразил Каспар. – Если мы еще немного проедем, может быть, нагоним его.

Брид – ее силуэт едва виднелся в полумраке – пожала плечами.

– Не думаю, что мы его отыщем до завтра, но по пробовать можно. Пи-и-ип! – позвала она.

– Тро-о-ог! В ответ лишь лесная тишина.

– Не понимаю, – чуть не всхлипнула Брид. – Трог бы меня ни за что не бросил, и с нашего следа он сбиться никак не мог. Как они оба могли потеряться?

Вдруг она сунула пальцы в рот и громко свистнула по-мальчишечьи. В ответ раздался протяжный печальный вой, перешедший в хриплое визжание. Каспар стиснул поводья, Огнебой замер на месте.

– Волк из Желтых гор воет не так, – проговорила себе под нос Брид, останавливаясь рядом с Каспаром.

– Надо скорее найти убежище.

Каспар больше не спорил. Живьем он черномордого волка никогда не встречал, но шкуры видел. Размером они были почти с медвежьи, а клыки выступали дюйма на два под нижнюю губу.

– Где предлагаешь остановиться? Деревню мы давно проехали там можно было бы заночевать в «Клыках и рогах». А до следующей еще скакать и скакать.

– От главной дороги мы тоже далеко, – ответила Брид, – но когда я тут жила, где-то неподалеку обитал углежог. Если мы его найдем, он нас укроет, только углежоги народ скрытный.

Она пришпорила лошадь и свернула на едва заметную извилистую тропинку, кое-где проглядывавшую из-под тумана. Корни деревьев в сгущающейся темноте становились, похожи на почерневшие лица висельников. Их неподвижность сводила с ума. Наконец показалась луна, и Каспар, оставив Брока прикрывать тыл, пустил Огнебоя порезвей.

Волчий вой доносился издалека, но он не сомневался: зверь где-то рядом. Правда, ни хруста веток, ни шелеста опавшей хвои слышно не было. Жеребец прижал уши и то и дело беспокойно брыкался.

– Надо бы поскорее найти твоего углежога, – сказал Каспар, нервно сжимая в руке лук.

В луче лунного света, пробившемся сквозь деревья, лицо Брид засияло белизной. Снова раздался вой, такой громкий, что в ушах у Каспара зазвенело, а сердце затрепетало. На этот раз волк оказался куда ближе, уже слышно было, как он дышит. Кобыла Брид всхрапнула и дернулась в кустарник. Зверь с рычанием, скрежеща зубами, бросился вперед. Все три лошади, перепугавшись, понесли…

Каспар прильнул к спине Огнебоя, вздрагивая всякий раз, как над головой у него проносились ветви деревьев. Лишь бы с Брид ничего не случилось – ни о чем другом он думать не мог. Слева и справа мелькали горящие глаза и белые, блестящие под луной зубы. Брид сдавленно вскрикнула.

Всадники вырвались на прогалину. Впереди пылали красным две пары глаз, остальная стая готовилась к рывку. Один волк, ростом с небольшого пони, прыгнул и вцепился лошади Брид в ногу. Клыки у него были, как кинжалы. Каспар тут же поднял лук и неуклюже повернулся – стрелять пришлось между ушами Огнебоя. Волк взвыл и рухнул, однако поздно: кобыла уже волочила ногу и едва не заваливалась набок.

У Каспара вдруг мелькнула мысль, что за черномордого волка ему причитается двенадцать гиней… К Брид приближались уже две твари – стая собиралась вокруг раненой лошади. Брок, тяжело дыша, сделал несколько выстрелов, но убить сумел только одного волка. Каспар потянулся к колчану, прицелился и тут услышал у своих ног щелчок челюстей.

Как их много! Надо было спасать Брид – у нее ведь из оружия только охотничий нож и ритуальный серп, больше ничего. Каспар искусно пускал стрелы одну за другой, едва слыша, как волки скулят от боли. Чтобы получше прицелиться, он загнал Огнебоя в самые зарос ли на краю поляны. Успел выстрелить еще один раз – и вдруг полетел на землю: Огнебой попытался лягнуть приблизившегося волка, но запутался в кустарнике. Каспар ударился головой о выступающий корень дерева, вскрикнул, и тут ему на ногу рухнул конь. Коленный сустав вывернулся.

… Через несколько мгновений Каспар пришел в себя. Поляну заливал яркий лунный свет. Издалека было слышно, как пробираются через лес волки, как ржут и фырка ют испуганные лошади. Голова кружилась.

– Брид, – пробормотал он, еще ничего как следует не видя. – Брид…

В волосах оказалось полно земли и прелых листьев. Каспар отбросил челку с перепачканного лица и вдруг заметил какое-то движение. Это был олень – да, точно, олень, самец с огромными ветвистыми рогами. Он стоял на темном пригорке у подножия старого тиса. Каспар приподнялся на локтях (в голове загудело). Олень повернулся к нему, и свет луны на миг упал на его морду нет, на лицо, на человеческое лицо!

Они встретились взглядами, а потом животное – кем бы оно ни было – исчезло в лесу.

Каспар подполз к лежавшей на земле Брид, перекатил ее на спину, и к его огромному облегчению девушка застонала. Прижав ее к груди, Каспар закрыл глаза, шепча слова благодарения.

Через некоторое время он заметил, что над ними кто-то стоит.

– Вы чего это тут? С ума, что ли, сошли ночью по лесу бродить? Тут небезопасно. Давайте-ка скорей ко мне в дом.

Голос был мягкий, низкий, уверенный, как у отца, успокаивающего расплакавшегося ребенка. У незнакомца оказались большие темные глаза и длинные, спутанные седые волосы, похожие на побеги плюща, свисающие с обломка ствола поваленного дерева. Человек был высок и крепок в кости, как самый сильный лучник, и Каспару от его присутствия стало уютно и радостно.