— Всякий раз, когда мне требуется разнообразие, — ответил господин Розочка.

Мориц уселся на мягкие подушки и осмотрелся. Изнутри шатёр был расшит зелёными вьющимися растениями с цветами и украшен множеством ярких шерстяных покрывал; низенький деревянный стол в середине был весь покрыт резьбой в виде роз. В некоторых вазочках блестели засахаренные сладости, в других манящими горками громоздились финики и кунжутное печенье. Мориц сглотнул.

— Угощайся, — сказал господин Розочка. — Это я для тебя всё приготовил.

Господин Розочка тоже сел на подушки — как показалось Морицу, с некоторым трудом. Он молча устраивал поудобнее свои длинные ноги. У Морица был полон рот кунжутного печенья, поэтому он тоже молчал. Господин Розочка словно хотел что-то сказать, но толком не знал, с чего начать. Но наконец собрался и откашлялся.

— Ты ведь уже знаешь, что я не могу оставаться здесь всегда, — осторожно сказал он, и это прозвучало как вопрос.

— Ну да, — ответил Мориц, жуя, — я знаю, что вам иногда надо в Каппадокию.

— Это верно, — сказал господин Розочка. — Но это не вся правда.

Он повернулся и достал из-за спины что-то похожее на старинную книгу в позолоченном кожаном переплёте.

В некоторых местах кожа была потёртой. Господин Розочка раскрыл книгу на середине. Со своей подушки Мориц видел, что страницы разделены на три колонки. Эти колонки были исписаны мелким почерком господина Розочки; страницы были заполнены так плотно, что чистых мест почти не оставалось. Некоторые слова Мориц мог разобрать. В одном месте он прочитал слово «Цицерон», а неподалёку стояло слово, похожее на «Чёрт-поберих». Мориц вытянул шею. И углядел внизу на левой странице отчётливые слова: «Мориц Фройденрайх».

— Что это? — спросил Мориц.

— Это книга моих заданий, — сказал господин Розочка. — Сюда записаны все дела, чтобы я не упустил что-нибудь из виду.

— И какие это задания? — спросил Мориц.

— Скажем так, я своего рода решатель проблем, — ответил господин Розочка.

— Что это значит? — спросил Мориц.

— Я помогаю людям, которые нуждаются в помощи.

— А кто даёт вам эти задания? — спросил Мориц.

— Это не важно. Просто так получается, что я не могу подолгу оставаться в одном месте, — сказал господин Розочка. — А здесь я уже слишком задержался.

Мориц посмотрел на него. Господин Розочка выглядел озабоченным.

— Мне давно следовало быть в Каппадокии, — сказал он. — Но я к тебе очень привязался. К тебе и к твоей семье. — Господин Розочка смолк и разглядывал страницы своей книги. — У меня как будто появились собственные внуки, — сказал он. — Но такому человеку, как я, это не положено.

Мориц молчал. Он почувствовал, как в горле у него образовался комок и становился всё больше, так что ему едва хватало воздуха, чтобы дышать.

— Значит, вы уедете? — спросил он наконец.

— Да, завтра, — опечаленно ответил господин Розочка.

— И, — Мориц перешёл на шёпот, потому что ему вдруг стало очень трудно говорить, — вы когда-нибудь ещё вернётесь?

Господин Розочка полистал свою книгу.

— Да, я вернусь, — сказал он. — Но тебе придётся какое-то время потерпеть.

Дышать Морицу стало немного легче. Господин Розочка уезжает не насовсем.

— А когда вы вернётесь?

— Этого я пока не могу сказать, — ответил господин Розочка.

— Вы мне напишете? — с надеждой спросил Мориц.

— Ах, ну ты же слышал, что я сказал Пиппе, — ответил господин Розочка. — Я не мастер писать почтовые открытки. Но я буду часто о тебе думать, и ты увидишь меня во сне.

— Мне бы хотелось видеть вас живьём, — сказал Мориц. Он ещё глубже погрузился в мягкую подушку у себя за спиной. — А вы уже много путешествовали?

— Довольно много, — ответил господин Розочка. — И всякий раз у меня было чувство, что я прибыл в совершенно незнакомый мир. Но через некоторое время замечаешь, что люди далеко не такие разные, как можно было ожидать. Повсюду есть приятные люди. И менее приятные.

Господин Розочка рассказал ему о берберах и об их великолепных шатрах, в которых он жил в пустыне.

— И представь себе, — сказал он, — каждый шатёр играет свою мелодию, как только входишь в него. В детских шатрах это была тихая колыбельная, а в шатре вождя племени — целый симфонический оркестр.

Только теперь Мориц вдруг заметил, что в доме по-прежнему звучала арфа.

— А кому принадлежал этот шатёр? — спросил он.

— Он принадлежал самой красивой девушке в деревне, она подарила мне его в знак благодарности за то, что я помешал выдать её замуж за отвратительного старика.

— А откуда вы так хорошо знаете господина Мейербера, если вы всё время в разъездах? — спросил Мориц.

— О, Альфонс долгое время работал вместе со мной, — сказал господин Розочка. — И на одном задании в Тасмании с ним случилась тяжёлая психическая авария.

— Психическая авария?

— Да, он внезапно потерял все свои силы. Может, когда-нибудь я расскажу тебе эту историю. Как бы то ни было, с тех пор он ушёл на покой, но мы, естественно, всё ещё дружим.

Тем временем наступил вечер.

— Мне пора уходить, — сказал Мориц.

В холле господин Розочка долго тряс ему руку.

— Передавай привет родителям, — сказал он, — и желаю вам хорошего лыжного отпуска. — Мориц кивнул. — Ещё у меня есть для тебя подарок. — господин Розочка полез в карман и достал оттуда что-то маленькое, блестящее. — Дарю тебе эту подзорную трубу для мелкой дичи, — сказал он. — Если тебе повезёт, ты сможешь время от времени открывать с её помощью что-нибудь интересное.

— Это круто! — сказал Мориц и осторожно повертел в руках подзорную трубу. — Хорошей поездки. И… до встречи.

В дверях он ещё раз обернулся. Господин Розочка с улыбкой смотрел ему вслед, засунув руки в карманы. Мориц сам не понял, как это случилось, но он не выдержал, побежал назад к господину Розочке и бросился ему на шею. Бархатная куртка господина Розочки пахла корицей и цветами. Он тоже обнял Морица, а потом осторожно подтолкнул его к двери.

— Иди уже, мой мальчик. Родители тебя ждут.

Взбегая по лестнице, Мориц разглядывал подзорную трубу. Она была гладкая и тёплая на ощупь и поблёскивала золотом. У него было предчувствие, что она принесёт ему немало открытий.

Наверху его уже ждали папа, мама и Тим. На столе стояли тарелки и стаканы, папа как раз принес из кухни хлеб.

— Смотрите-ка, что мне подарили, — сказал Мориц и показал подзорную трубу. Потом он посмотрел через трубу на папу. Его глаза стали огромными.

— Здорово, — сказал папа. — Завтра же испытаем её в лесу. Как дела у господина Розочки?