Уэнди молча смотрела на нее.

– Вы хотите понять, в чем состояла услуга, не так ли? Конечно, хотите. Думаю, в глубине души вы и сами все понимаете. Мы ведь с вами в одном мире живем, правда, Уэнди? Мы знаем наших мужчин.

Уэнди промолчала.

– Вы меня понимаете?

– Нет.

– Да бросьте вы, отлично понимаете. И все же я скажу. Джимми, муж, столь безвременно покинувший вас, задолжал много денег нехорошим людям. На сегодня сумма долга составляет почти двести тысяч долларов. – Лидия улыбнулась. – Уэнди, вы ведь не станете прикидываться, будто ничего не знаете о карточных проблемах мужа?

– Не понимаю… – с трудом вымолвила Уэнди.

– Надеюсь, пол мой вас не смущает?

– Что-что?

– Право, с вашей стороны это был бы предрассудок. Мы ведь живем в двадцать первом веке. Женщины сами делают свой выбор.

– Вы… вы… – Уэнди запнулась. – Вы убили моего мужа?

– Вы телевизор часто смотрите, Уэнди?

– Что?

– Телевизор. Если кто-нибудь, вроде вашего мужа, оказывается в долгу перед кем-нибудь, вроде меня, как это на экране выглядит?

Лидия замолчала, словно и впрямь ждала ответа.

– Не знаю, – пролепетала Уэнди.

– Еще как знаете, ну да ладно, отвечу за вас. Этому кому-то вроде меня – хорошо, пусть это будет мужчина – поручают припугнуть человека вроде вашего мужа. Далее мой подручный Хеши – видите его? – бьет его, может, даже ноги ломает – словом, что-нибудь в этом роде. Но не до смерти. Таково правило на телевидении: «С мертвеца долга не взыщешь». Вам ведь приходилось слышать подобное, верно, Уэнди?

Лидия вновь выжидательно замолчала.

– Допустим, – проговорила наконец Уэнди.

– Только, видите ли, все это не так. Возьмем для примера Джимми. У вашего мужа была болезнь. Карты. Верно? На них все ушло, так? Страховая компания принадлежала вашему отцу. Джимми отнял ее. И теперь ее нет. Как корова языком слизнула. Банк готов был наложить арест на ваш дом. У вас с детьми едва на хлеб хватало. А Джимми все не мог остановиться. – Лидия покачала головой. – Мужчины… Вы меня понимаете?

У Уэнди слезы навернулись на глаза. Голос, когда она смогла наконец заговорить, звучал еле слышно:

– Так это вы убили его?

– Боюсь, мне никак не удается объяснить вам, что к чему. – Лидия грустно покачала головой и потупила взгляд. – Вам приходилось слышать когда-нибудь такое выражение: «Холодный, как лед»?

И снова замолчала в ожидании ответа. Уэнди кивнула. Довольная Лидия, продолжила:

– Ну так вот, это и есть наш с вами случай. Я хочу сказать – именно таков Джимми. Я могла бы велеть Хеши обработать его – в подобных делах Хеши толк знает, – ну и что с того? У Джимми не было денег. А уж такой суммы и подавно. – Лидия выпрямилась и положила руки на стол. – А теперь, Уэнди, я хочу, чтобы вы подошли к этому делу практически, то есть не как женщина, а как бизнесмен. Совершенно не обязательно быть отчаянной феминисткой, но на равных с мужчинами выступать надо.

Лидия вновь улыбнулась. Уэнди съежилась.

– Ну а коли так, что мне – умному деловому человеку – прикажете делать? Естественно, я не могу оставить долг неоплаченным. Для меня, как профессионала, это означает самоубийство. Если кто-то задолжал моему работодателю, следует платить. Двух мнений быть не может. В данном случае проблема заключается в том, что у Джимми за душой нет и цента. – Лидия замолчала и улыбнулась шире. – Но зато у него есть жена и трое детей. И еще он занимался страхованием. Догадываетесь, к чему я клоню, Уэнди?

Вдова затаила дыхание.

– Полагаю, догадываетесь. Страховка. Чтобы быть совсем точной, страхование жизни. У Джимми был полис. Сразу он в этом не признался, но в конце концов пришлось. Хеши, надо отдать ему должное, умеет убеждать людей. – Уэнди скосила взгляд на окно и вздрогнула. Лидия заметила это и подавила улыбку. – В общем, выяснилось, что у Джимми целых два полиса на общую сумму почти в миллион долларов.

– И вы убили его, чтобы завладеть страховой суммой?

Лидия щелкнула пальцами:

– Наконец-то, подруга.

Уэнди открыла рот, но ничего и не сказала.

– Что дальше, Уэнди? Позвольте мне быть до конца откровенной. Долги Джимми вместе с ним не ушли. Мы обе это понимаем. Банк по-прежнему требует оплатить кредит. И процент растет. – Лидия пожала узкими плечами и подняла руки ладонями кверху. – Так почему же мой работодатель должен действовать иначе?

– Вы что, всерьез?

– Первый чек по страховке вы должны получить примерно через неделю. К тому времени долг вашего мужа составит 280 тысяч долларов. Именно эту сумму я и рассчитываю получить в тот же день.

– Но одни лишь расписки, которые остались после него…

– Ш-ш-ш. – Лидия вновь прижала палец к губам Уэнди. Голос понизился до доверительного шепота. – Честно говоря, меня это не интересует. Я только что дала вам редкую возможность выбраться из ямы. Если надо, объявите себя банкротом. Вы живете в шикарном районе. Смените его. Пусть Джек… ведь так зовут вашего старшего?

Услышав имя тринадцатилетнего сына, Уэнди подскочила на месте.

– Пусть Джек в этом году не ездит в летний лагерь. Пусть работает после уроков. Или что еще. Все это не мое дело. А вы, Уэнди, заплатите, сколько следует, и на том покончим. Вы никогда меня больше не увидите. И не услышите обо мне. Ну а если откажетесь… Посмотрите-ка получше на Хеши. – Она замолкла, давая Уэнди возможность последовать ее совету.

Взгляд за окно произвел на вдову должный эффект.

– Сначала мы убьем Джека. Затем, через два дня, Лилу. Если о нашей встрече и этом разговоре узнает полиция, мы убьем Джека, Лилу и Дарлин. Всех троих в порядке убывания возраста. А потом, когда вы похороните детей – слушайте внимательно, Уэнди, ибо в этом заключается изюминка дела, – я все равно заставлю вас заплатить.

Уэнди остолбенела.

Лидия сделала большой глоток крепкого кофе и удовлетворенно вздохнула.

– Чу-удесно, – протянула она, поднимаясь со стула. – Славно потолковали, а, Уэнди? Надо бы снова увидеться, да не откладывая. Как насчет пятницы, шестнадцатого?

Уэнди опустила голову.

– Вы меня поняли?

– Да.

– Ну и что собираетесь делать?

– Собираюсь вернуть долг.

– Еще раз примите мои самые искренние соболезнования.

Лидия подарила ей ослепительную улыбку и направилась к выходу. Оказавшись на улице, она глубоко вздохнула и оглянулась. Уэнди Барнет неподвижно сидела за столиком. Лидия сделала ей ручкой на прощание и зашагала к Хеши. Росту в нем было почти шесть с половиной футов. В ней – пять футов один дюйм. Он весил 275 фунтов. Она – 105. Его голова походила на искривленную тыкву. Она напоминала восточную статуэтку из дорогого фарфора.