Одиночество в море острее,

Выцветают подводные сны.

На́ мель рвутся, страшась глубины,

Размышления, чаянья, рвенья.

Только скалы глазницами плит

Созерцают бурлящие волны,

И над брегом, величия полный,

Нависает точёный гранит.

Диана проснулась от нежных прикосновений. Аруог осторожно вёл пальцами по её ключице, следуя вдоль ран, оставленных его зубами в полнолуние. Затем уже более уверенно он коснулся её предплечья, с которого от прикосновения отделился тонкий слой кожи. Он отдёрнул руку.

– Что случилось? – спросила она, увидев беспокойство на лице супруга.

– Я позову Мирми. Оставайся здесь.

Мирми вплыла в комнату, держа в руках свёрток из жёстких водорослей. Она бросила беглый взгляд на руку Дианы и кивнула Аруогу.

– Следуйте за мной, ана, – обратилась она к Диане.

Позволив Аруогу накинуть на её плечи плащ, Диана поплыла вслед за служанкой, которая привела её в просторную комнату в южном крыле здания. Единственной мебелью в ней было несколько каменных табуретов, стоявших в ряд посередине. Резное окно, испещрённое слишком мелким рисунком, почти не пропускало свет. Сбоку на противоположной от входа стене маленькая дверца у самого пола вела на улицу.

– Это дверь для рыб, – пояснила Мирми, увидев заинтересованный взгляд Дианы. – Они приплывают сюда, чтобы очистить комнату.

Служанка помогла Диане раздеться и посадила её на один из низких каменных табуретов. Собрав её волосы в пучок, она взяла свёрток водорослей и стала счищать мёртвый слой кожи с тела своей госпожи. Тщательно потерев каждый сантиметр, она отложила водоросли и принялась изучать очищенную новую кожу, всё ещё немного красную от процедуры. Мирми осмотрела руки и ноги Дианы, взглянула на грудь и спину, провела пальцами по лицу. Удостоверившись в чём-то, она обеспокоенно покачала головой.

В покои Аруога они возвращались молча.

– Ну что скажешь? – спросил он, обеспокоенно, как только они пересекли порог комнаты.

– Это новая кожа, анэ. Как у Оиилэ.

– Чешуя?

– Появится.

Аруог сжал кулаки и пристально посмотрел на служанку.

– Никто не должен знать.

– Конечно, анэ.

Диана провела рукой по своей новой коже, уже начавшей покрываться тонким слоем слизи. Ощущение было почти такое же, как от прикосновения к Аруогу. Под кожей тут и там виднелись зачатки чешуек, готовых в любой момент пробиться наружу.

Когда Мирми уплыла, Аруог приблизился к Диане.

– Покажи мне свои зубы.

Она приоткрыла рот и позволила ему прикоснулся к её клыкам.

– Ещё не изменились, – сказал он задумчиво. – Рриану, с сегодняшнего дня ты можешь выплывать на улицу, только полностью прикрыв кожу. На лице вуаль. Это понятно?

– Да, – ответила Диана. – Со мной снова что-то не так?

– С тобой всё не так. И до сорокового дня об этом никто не должен узнать.

Когда солнце уже клонилось к горизонту, Агаинэ, дочь Главы племени, заплыла в комнату готовящегося ко сну отца.

– Отец, слуга из дома Аруога сказал, что сегодня у Рриану сошла старая кожа.

– И что с того?

– У погружённых жён не сходит кожа, отец!

– У некоторых сходит. – Он равнодушно пожал плечами.

– Уже много веков жёны Лунных наследников не меняли кожу. Мы не можем закрывать на это глаза, отец!

– Агаинэ, всё, что мы можем сделать, будет против Воли Океана. Не беспокойся, дочь. Аруог для нас не опасен. Он выбрал себе слабую наземную жену и, скорее всего, дальше смены кожи не зайдёт.

– Ты недальновиден, отец! Наши предки получили кожу Оиилэ как дар от Океана. За всю историю редкой погружённой жене выпадала такая честь. Не приведи глубины, она окажется той, кого избрала Луна!

– Что проку от избранной, если она не завершит обращение?

Магиу Аруога тоже погрузился во мрак. На кровати Диана задумчиво водила пальцами по своему скользкому предплечью, то и дело ощущая бугорки, из которых в будущем вырастет чешуя.

– Аруог, скажи честно, что со мной?

– Океан одарил тебя, Рриану. Но об этом даре никто не должен узнать, пока не минет сороковой день и племя не примет тебя окончательно.

– Но если это дар, тогда зачем его скрывать?

Диане казалось странной его логика.

– За всё время существования Подводного мира было лишь несколько погружённых жён с кожей Оиилэ. И всегда за их появлением следовали перемены, к которым порою Оиилэ не были готовы. Для горожан твоё появление – дурной знак. Когда в племени Лаан подгружённая жена получила кожу Оиилэ, они потеряли трезубец Гарранэёль, а за ним и Королевский город.

Его слова ещё долго не выходили у Дианы из головы, а, когда она наконец заснула, её сознание снова погрузилось в глубину, мрачную и холодную.

Диана проснулась от криков, доносившихся из главного зала. Аруога в постели уже не было, и она, накинув плащ, поспешила узнать, что случилось.

В главном зале у ног её супруга лежал напуганный слуга, он умолял своего анэ, господина, о пощаде, но лицо Аруога было перекошено от гнева. Крепко сжав трезубец, он пнул слугу и закричал:

– Ты изменник! Какая тебе пощада?!

– Нет, анэ. Я не изменник! Я просто не знал. Пощадите меня, анэ! – умолял слуга.

– Смерть! Такова цена. – Аруог взмахнул трезубцем над головой слуги, и тот упал на пол без движения.

Другие слуги жались к стенам и боялись поднять глаза на своего господина.

– Унесите, – приказал Аруог, равнодушно глядя на лежавшее рядом тело слуги.

От вида бездвижного, уже мёртвого тела у Дианы закружилась голова, и к горлу начала подступать тошнота. Обессиленно опустившись на ступени лестницы, ведущей в зал, она пыталась справиться с росшей в ней паникой. Заметив супругу, Аруог подплыл и сел рядом.

– Боишься меня? – спросил он.

– Что он сделал?

– Предал наш род. Из-за него Глава племени знает, что тебе дарована кожа Оиилэ.

Диана кивнула, но увиденное не укладывалось у неё в голове. Слуга проболтался по глупости, но поплатился жизнью.

– Рриану, под водой действует Закон силы – Мааларр. Пока не прошло сорок дней, ты слаба, а значит, и я слаб. У меня много врагов. Когда они узнают, что Океан одарил тебя, даже стены этого дома не смогут нас защитить. Битва началась раньше срока, и это не последняя смерть, которую ты увидишь. Таков твой путь.