Волков продолжил: «Ура! Значит, вы уже признали свою вину. По нашим оценкам, вина Моисеича тянет на 70 миллионов рублей. Степаныч нанес ущерб миллионов на двадцать. Господа, я не говорю о моральной стороне». Легкий ветерок с Оки шевелил листья кустов, но теплый вечер лишился романтического настроя. Страха не было. Ужас сковал «красноармейцев».

Одна сущность хотела упасть на колени и вымаливать жизнь, другая вспомнила книги, которыми зачитывались в детстве. Детские страхи и юношеские мечты пронеслись, из глубин сознания поднялось ГЛАВНОЕ. Спины выпрямились. Ноги перестали дрожать. Ужас перешел в контролируемый страх. Волков их переиграл, ничего нельзя изменить, близкая смерть вплеснула адреналин в кровь. Обоим вспомнилась чья-то фраза: «Сбываются самые тайные мечты, которые спят внутри нас». Степаныч зашагал вниз по направлению к своей могиле. Мечта детства – умереть с гордо поднятой головой, как герои любимых книжек, сбывалась. Моисеич опаздывал на шаг. «Великий и ужасный Гудвин» исполнил и его желание. Хиленький еврейский мальчик стал мужчиной в свои неполные тридцать три. Перестал бояться, что его обидят или унизят, понял, на что он БЫЛ способен. У него появился настоящий друг и настоящий враг. Да, не женщины делают из мальчиков мужчин. На это способны только настоящие враги. Кто думает по-другому, пусть попробует распрямиться, размазывая сопли, и взглянуть в бесконечную черноту дула. Слабо!?

Приговоренные дошли до своих ям и развернулись. Сверху на Антона смотрел Илья, только на него: «Держись, покажи, что твоя жизнь стоит дороже 70 миллионов». «Может, показалось в сумерках?» Адреналин дарил наслаждение. Грудь распирало. Казино? Укол в вену? Кайф этого сорта не измерить выигрышем и не купить в виде порошка. Вселенная зацепила две души, тела которых стояли на краю ям, наполнив смыслом последние мгновения, готовилась вырвать их из оболочек на последнем мгновении оргазма.

«Близнец» подал Волкову пистолет-пулемет, отдаленно напоминавший «Узи» с глушителем. Очередь сбила листву с молоденького клена над головами приговоренных. Звук выстрелов не оглушил. Тишина повисла над овражком. Стрелок не стал ждать, когда обрывки кленовых листьев упадут вниз: «В нашей стране бизнес должен уметь защищать себя сам, иначе ему не выжить. Под обелиском, что стоит справа от вас, лежит «красноармеец», решивший, что деньги не нужно зарабатывать по́том. Армейская форма – предосторожность, если через несколько лет кто-то решит здесь возвести особнячок. По нашей версии, вы пошли купаться и утонули. Искать будем долго. Даже специальную группу водолазов привлечем. Все в этом мире зарабатывается собственным по́том и кровью». Альтшулер краем глаза увидел, как очередь опрокинула в яму Соколова. Мигом позже в грудь больно ударило…

Пройдя курс «молодого специалиста», Светлана стала лучше понимать масштабы империи Волкова. Сорок одна компания, а не пятьдесят, как сказал Иванов. По началу, ей казалось, что личный переводчик с французского – блажь руководителя компании, можно было бы нанять фирму, специализирующуюся на переводах, если бы не «продленка», пока еще тоже непонятная. Тратить деньги, чтобы сын мог делать домашние задания под присмотром отца? Непонятно было и то, что на продленку ходило еще одиннадцать школьников. По словам Кати, почти всем ребятам выделяется своеобразный грант Волкова. Продленщики его называют «волчий билет». Гранта можно лишиться при плохой успеваемости в школе и если получишь три дисциплинарных балла. Без гранта родители оплачивают питание своего чада и транспортные услуги. Принцип набора Катя не смогла объяснить.

Светлане выделили небольшой кабинет, примыкающий к комнате секретарей. Полностью оборудованный рабочий стол с компьютером, принтером и сканером. Варенька, личный секретарь Волкова, принесла целую кипу документов по радиометкам, примерно сто листов на французском. Две нижние бумажки сами собой отделились от пачки, и взору предстал список, который не нуждался в переводе:

ПК[66]– 4 шт.

АКС[67]74 – 12 шт.

СВД[68]– 4 шт.

гранаты Ф1 – 40 шт.

пистолеты Beretta – 20 шт.

радиостанции – 20 шт.

Все доставить к открытию Парк-отеля «Носково», проверить работу, чтобы в «деле» не было никаких осечек. Волков.

Такой удаче невозможно было поверить, конечно, подписи не было, и такую бумажку в суде не примут, а вот для захвата транспорта с оружием данного документа было достаточно. Теперь буквально все дело в технике.

Он лежал на позиции уже второй час. С благодарностью вспоминая командира, отучившего курить всех бойцов отряда. Капитану какой-то повар объяснил, что дым забивает нос и 80% запахов курильщик перестает воспринимать, чем лишает себя многих удовольствий, не говоря о демаскировке. Когда чмошнику сказали, чтобы не заливал, тот устроил аттракцион. Не прикасаясь (как он пояснил, по-французски будет «сан туше»), с туго завязанными глазами угадывал по запаху патроны разного калибра. Потом играл в считалку, определяя, сколько человек находится в комнате. Тогда это было немудрено, так как по́том от всех разило за три версты. После аттракциона в отряде стали искоренять пагубную привычку. Перед выходом на задание мылись и одевали чистое, хорошо проветренное обмундирование. При отработке рукопашной особо техничное исполнение подчиненных удостаивалось высшей похвалы – «сан туше». К капитану приклеилось прозвище «Тушенка», а к отряду – прозвище «Консервы».

Еще одну благодарность Пашка-снайпер посылал фронтовику-артиллеристу за правило: «Занимать не лучшую для стрельбы позицию, а место рядом с ней. Опытные вояки по карте могут определить, где тебя следует искать».

Точно не знал, сколько раз эти правила спасали его жизнь. Но про один знал точно. На задании в Чечне Пашка засек по запаху подходившую к заброшенной позиции снайперскую пару. Теории запахов и «плохой позиции» лично для него обрели практическое применение. Со всеми неприятными для немытых наемников последствиями.

Наблюдая за домом в 440 метрах от леса, он почувствовал запах немытого тела и костра. Лесной камуфляж делал его невидимым даже в шаге от позиции. Наемники шли молча и очень тихо. Обустроились в лежанке, которую Пашка принципиально оставил незанятой.

В рукопашной у него не было ни одного шанса, несмотря на всю подготовку. Осторожно осмотрелся, запахи могли подвести, кого-то мог не заметить. В 30 тридцати метрах справа и чуть впереди от него наемники устраивали позицию. Очень медленно разогрел мышцы, начиная от живота, напрягая пресс, потом мысленно погонял кровь от головы в ноги, от ног к рукам. Разогревшись, медленно встал. Винтовку оставил на месте. Расстегнул лямку, удерживающую нож. Вынул ПСС[69]. «Взводить нужно сразу перед выстрелом, иначе услышат». Очень медленно, без звука, прошел 30 метров. Наемники уже не шуршали листвой. «Еще пару минут, и кто-то из наших может уткнуться в жухлую траву». Под камуфляжной сеткой точно определил снайпера, его выдал торчащий пламегаситель винтовки. Положение помощника точно не удалось установить. Лежанку мысленно разделил на сектора. В пять ударов сердца уложил пять выстрелов. Первый в голову снайпера. Двигаясь по дуге, пулями прокрестил по намеченным точкам. Увеличил радиус дуги, выцеливая дернувшийся камуфляж. Последний патрон следовало беречь. Второй номер пытался скинуть маскировку секунд пять, а потом затих. Пашка держал на мушке центр воображаемого креста, не прекращая движения менял направления. Потом подхватил левой рукой дрын и сдернул сеть, уйдя с линии огня. Два матерых мужика уткнулись в сухую листву с дырками в головах. Второй номер мелко подрагивал в агонии. Полное «сан туше». О чем только не передумаешь за время ожиданий.