Граненыч упрямо покачал головой:

– Т… т-тсарицы сквозь д-двери… х-ходят… Это д-даже я… з-знаю… А т-ты – или моя б-белочка… или п-порождение к-клад… к-кадл… к-колдовства… этого… – и он, несмотря на плохо вменяемое состояние, опасливо оглянулся по сторонам – не притаился ли «этот» за табуреткой или под столом.[15]

– Гран… Митрофан. Послушай меня внимательно и поверь мне. Я тоже хожу сквозь двери. Обычно. Но сейчас сквозь двери по дворцу ходить опасно, и Дионисий, – для иллюстрации достоверности она указала на миниатюрного человечка, заинтересованно наблюдавшего за выяснением отношений правителя и верноподданного, – помог мне пройти по Пути Книги.

– А эт… та еще… к-кто?… – Митроха с трудом сфокусировал разъезжающийся взгляд на маленькой франтоватой фигурке.

– Я библиотечный, – со скромным достоинством представился Дионисий.

– Б-библиотечный… к-кто?… – с еще большим непониманием нахмурился истопник.

– Библиотечный библиотечный. Бывает банный, бывает домовой, бывает овинный. А я – библиотечный, – кротко вздохнув, привычно объяснил человечек.

– Да?!.. – изумился Граненыч. – Я н-никогда… не с-слышал… что б-бывают…

– Не в этом дело, – устало отмахнулась от его сомнений Елена. – Сейчас дело совсем не в этом, Митрофан.

– К-как – не в эт…том? Я с-сорок лет… брал к-книги… в бил… билбл… в билбил… там, где они хранятся…и не п-подзревал, что…

– Дело в том, Митрофан, – царица пошла на риск и приблизила свое измученное, но все еще прекрасное лицо к его слегка опухшей физиономии со впалыми небритыми щеками и положила руки ему на плечи, – что все наше царство попало в страшную беду, и кроме тебя, его спасти больше некому.

И тут Граненыч окончательно уверился в том, что количество выпитого спиртного в его случае перешло в качество. Потому что до сих пор только во сне, и то нечасто, к нему являлся представитель царской фамилии и говорил что-нибудь подобное. И каждый раз в своих снах он, Митроха, в ответ лишь испуганно махал руками и отказывался, или убегал очертя голову, или прятался так, что сам себя потом не мог найти, а проснувшись, горько жалел об этом – ну хоть вот бы раз, дурню, хоть бы и во сне, совершить то, о чем мечталось с детства…

И вот сейчас – опять…

Но теперь-то уж он будет умнее. Ну, сон – держись.

– Я… г-готов, – решительно мотнул он головой так, что она чуть не оторвалась от тощей шеи, а подбородок ударился о грудь. – Г-где… в-враг? Н-неси… его… с-сюда…

Елена перевела дух и со смесью облегчения и раздражения взглянула на Дионисия: хоть Митроха и поверил, наконец, в ее реальность, толковать о чем-либо с их единственной надеждой, пока она, то бишь он, находился в таком состоянии, было бесполезно.

Но ответного взгляда она не дождалась.

Маленький библиотечный больше не наблюдал за ними – не замеченный никем, он беззвучным кошачьим шагом пересек комнатушку, прильнул ухом к двери и теперь с напряжением, передаваемым даже его спиной, вслушивался в что-то, что, похоже, происходило в коридоре.

– Елена, бежим! – вдруг резко обернулся он и схватил царицу за руку. – Сюда кто-то крадется!

– Кто? – побледнела под полотенцем та.

– Не знаю!!! – шепотом прокричал он и, не медля более ни секунды, втянул несопротивляющуюся царицу в стену.

– Н-ну в-вот… Т-теперь уже они… с-спрятались… – расстройство и разочарование Граненыча можно было черпать ведрами. – А я т-толко… сол… солг… солгал… солгалсился… К-куда же вы?… А?…

Елена остановилась, едва они скрылись в тоннеле Пути, и заставила остановиться своего провожатого.

– Что случилось, Дионисий? Что за паника? – едва переводя дыхание, строго спросила она. – Ты меня так напугал! Ничего ведь не было слышно! А Митроха как раз только начинал понимать…

– По коридору кто-то подкрадывался! – горячо зашептал библиотечный, не дожидаясь, пока Елена договорит. – Я точно слышал, и я абсолютно уверен в этом! Он топал и пыхтел, как бегемот на скачках!.. Представь, что было бы, если бы этот «кто-то» вошел к Граненычу и увидел тебя? Не забывай, царица – теперь во дворце у нас нет друзей!

– О нет… – всплеснула руками царица. – Только не это!

– Вот видишь, – торжествуя, проговорил библиотечный. – Как было неосмотрительно с твоей стороны забыть обо всем, кроме…

– Я имею в виду, что если этот «кто-то» войдет сейчас в комнату Граненыча и увидит его пьяным, да еще и с книжкой… – не слушая его, продолжила Елена, – а заколдованные слуги не пьют и книжек уж точно не читают…

– О, нет… – теперь всплеснул руками и Дионисий и, обронив на ходу берет, бросился обратно в клетушку Митрохи. – Только не это!

– Митрофан, быстро, твоя повелительница ждет тебя! – скомандовал грозным шепотом он, сжав в своей крошечной ладошке узкую мозолистую ладонь истопника, и ноги того, не дожидаясь команды от всё еще погруженного в алкоголь и обиды мозга, сами понесли всё остальное к стене и через нее. Туда, где заламывая руки от нетерпения и страха, ждала их Елена Прекрасная.

И не успела спина Граненыча исчезнуть за бревнами, как дверь его комнатки распахнулась, едва не впечатав ручку в стенку, и внутрь, грозный в своем безмолвии, ввалился Букаха.

– …Ч-что ж вы не дали мне с ним встретиться-то, а? – потягивая из вамаяссьской фарфоровой чашки огуречный рассол, не переставал сокрушаться Граненыч. – Я ж бы его, г-гада, с-своими руками бы п-придушил!.. Г-герой, едрена кочерыжка…

– Вы с ним в разных весовых категориях, – просто объяснил Дионисий, даже не утруждая себя лишним взглядом на костлявую фигуру истопника, словно составленную из палочек.

– Отожрал на царских-то харчах п-пузу, п-паук… – не унимался Граненыч, хмуро поджимая обветренные губы и морща лоб. – Не разглядели мы змею за пазухой, вот это п-плохо…

– Плохо сейчас то, Митроха, – мягко вмешалась Елена, приглушенно выговаривая слова из-за своей многослойной защиты и стараясь дышать не очень глубоко, – что во всем Лукоморске не осталось ни одного человека, способного противостоять колдуну. Кого он не зачаровал, того запугал. И если в самое ближайшее время не придет нам на помощь мой муж с войском, то кто знает, что этот негодяй еще придумает, чтобы задурманить головы и тем, кто еще в своем уме. И тогда, когда Василий и Дмитрий вернутся, они попадут в ловушку.

Граненыч оторвался от своей чашки и неожиданно внимательным и умным взором полупьяных прозрачно-серых глаз вперился в лицо Елене.

– Ты, ваше величество, должно быть, хочешь, чтобы я предупредил их?

– Ты сможешь это сделать, Митрофан? – умоляюще прижала она руки к груди. – Я приказываю тебе… Нет, я прошу тебя… умоляю… Выберись из дворца… Купи, укради, выпроси, выменяй коня… Скачи к ним… Предупреди их, расскажи им…