Lacrima 00:42:10:

– Да.

Morte 00:43:45:

– Положи на стол, так близко, чтоб, когда я скажу, ты достала до него. Теперь сними трусики и дотронься до себя. Сейчас…

Lacrima 00:44:57:

– Когда я увижу тебя снова?

Morte:

– Скоро.

Lacrima 00:45:41:

– Когда? Я не могу больше ждать.

Morte 00:45:55:

– Возьми стилет…

Lacrima 00:50:23:

– Когда? Пожалуйста…

Morte 00:50:34:

– Ты готова умереть ради меня?

Lacrima 00:50:45:

– Ради тебя я готова на все, ты же знаешь.

Morte 00:50:55:

– Режь…

Lacrima 00:51:32:

– Пожалуйста. Мне больно.

Morte 00:52:45:

– Даааа, больно. Ты плачешь. Тебе это нравится. Режь и двигай пальцами быстрее, маленькая русская сучка. Тебе нравится быть моей маленькой сучкой?

Lacrima 00:52:56:

– Даааа.

Morte 00:53:49:

– Быстрее…

Lacrima 01:05:12:

– Я люблю тебя…

Morte 01:06:32:

– Жду фото.

Lacrima 01:08:34:

– Когда ты позовешь меня к себе снова?

Morte 01:08:38:

– Фото вышлешь на электронный ящик. Сейчас!

Я в оцепенении смотрела на переписку. Значит, кто-то и правда заставлял их это делать? Почему ИХ? Почему я провела сразу же эти параллели?

Потому что обе девочки в дневниках пишут как под копирку. Кто-то общался с ними через интернет. Я несколько раз перечитала диалог и так и не поняла, кто скрывается за прозвищем «Смерть». Вера не называла его настоящим именем и, тем не менее, чувствуется, что она его знала и в реальной жизни. Этим кем-то мог быть Эрик? Мог, вполне, но с трудом верилось, что семнадцатилетний мальчишка был способен настолько психологически давить на девчонку. Хотя не я ли всегда говорила, что дети способны сильно удивлять, а их жестокость самая страшная и неуправляемая.

Я должна встретиться с Эриком, потому что если это он, то могут быть еще жертвы игр со стилетом. Только почему стилет? И почему и «Смерть», и «Слеза» написаны по-итальянски?

Покоя не давал знак бесконечности. Это слово фигурировало везде, также оно было на визитке Данте Марини. Анита утверждала, что это он заставляет ее резать себя. Какая связь между Данте, Анитой, Верой и Эриком? Если она вообще есть.

Я могу спросить об этом самого Данте, разве нет?

* * *

Я смотрела на свой сотовый около получаса, потом взяла его в руки. Поискала визитку в сумочке и не нашла. Черт. Куда я ее дела? Ладно, придется звонить в его офис. Долго шли длинные гудки и, кажется, за это время у меня над верхней губой выступи капельки пота. Я уже готова была отключить звонок, как вдруг услышала именно его голос, а не секретаря:

– Вам завтра не нужно рано вставать?

От удивления я пролила на себя кофе и тихо выругалась, услышала смех и по телу прошла дрожь.

– Вас учили здороваться, мистер Марини?

– Всему, что знаю, я учился сам, Кэтрин.

– Правила хорошего тона явно не входили в ваш самоучитель.

Снова его смех и мое тело покрывается табуном мурашек.

– Правила хорошего тона? Понятие не имею, что это такое. Вы не ответили на мой вопрос.

– Я обязана на него отвечать?

Подкурила еще одну сигарету и повернулась вместе с креслом к окну.

– Да. Вы мне позвонили, а значит, я имею право задавать вопросы. Почему набрали номер офиса, а не мой личный?

Пальцы сильнее сжали сотовый. Я не ответила.

– Так вам не нужно завтра рано вставать, Кэтрин?

За окном сверкнула молния.

– Нужно, мистер Марини. Я всегда рано встаю.

– Работа?

– Нет. Привычка.

– Тогда зачем вы мне звоните, если вам завтра рано вставать?

От его наглости кровь бросилась мне в лицо.

– Разговор по телефону не означает, что меня ждет бессонная ночь.

– Вы позвонили просто поболтать?

Вопрос прозвучал издевательски. Позвонить человеку, к которому не могут пробраться журналисты, чтобы просто поболтать.

– Нет.

– Тогда с какой целью вы набрали мой номер, Кэтрин, в полдесятого вечера?

– Вовсе не затем, за чем вы подумали, – выпалила я, уже жалея, что поддалась идиотскому порыву задать ему интересующие меня вопросы.

– Откуда вы знаете, о чем я думаю?

– Уверена, что ваши мысли далеко не невинны.

Он расхохотался.

– Вы правы. Так зачем вы позвонили, Кэтрин?

– Хочу задать вам несколько вопросов.

– Грязные игры по телефону?

Я выдохнула и сильно затянулась сигаретой. Он пытается выбить у меня почву из-под ног, шокирует меня, ставит в тупик, озадачивает каждым вопросом и ответом. Это верная тактика, когда нужно полностью подавить собеседника и отобрать ведущую роль в разговоре, поставить в неловкое положение, тем самым начиная манипулировать.

– Нет, я бы хотела встретиться.

– Это теперь так называется? Встретиться, чтобы позадавать вопросы? Мне не нужен психилог, мисс Логинов, но я зачем-то понадобился вам, верно?

Господи, как же сложно с ним говорить, каждое слово он искажает и вносит в него совершенно иной смысл. Я посмотрела на экран ноутбука, где с фото мне улыбалась Вера Бероева.

– Я хочу поговорить с вами об Аните Серовой. Вы знали такую?

Несколько секунд молчания.

– Нет. Понятия не имею, кто это. Ваша пациентка, Кэтрин?

– Да, моя пациентка. Мы можем поговорить? Не по телефону, естественно.

Снова молчание, и мне кажется, я слышу, как стучит мое сердце.

– Да. Завтра. Я пришлю за вами водителя.

– Я сама доберусь, мистер Марини, не стоит беспокоиться. Во сколько я могу приехать? Желательно в первой половине дня.

– Боитесь остаться со мной наедине вечером?

– А я должна вас бояться?

– Возможно, – не задумываясь ответил он, и я почувствовала, как сердце пропустило один удар.

– Я вышла из того возраста, когда нужно бояться мужчин.

– Неужели у страха есть возраст, доктор Кэтрин? Приезжайте после двух часов дня. Адрес вы знаете.