Кроме огромного стола орехового дерева и поставленного на бок соснового ящика, служившего сиденьем, в помещении ничего не было. Застекленные двери в центре противоположной стены открывались на балкон с видом на Портсмут-сквер. Войдя в комнату, Беркли увидела подмостки замеченные ею ранее, и, прижавшись к оконному стеклу разглядела рабочего, который натирал олифой волосы деревянной богини. Ее груди он уже отполировал до блеска.

Щеки Беркли чуть порозовели. Отступив от окна, она направилась к камину, выложенному заграничными мраморными плитками. Каминная полка была вырезана из одного куска орехового дерева, плотно пригнанного к панелям, которые покрывали стену от пола до потолка. По обе стороны очага к стене были привинчены два светильника, пока без абажуров. Над ореховыми панелями, опоясывавшими другие стены комнаты, были наклеены ворсистые обои в два оттенка голубого цвета. Их подобрали таким образом, чтобы помещение не казалось слишком темным или тесным.

Беркли указала на приоткрытую дверь справа от себя:

— Нельзя ли мне?..

— Да, разумеется. Осмотрите все, что хотите.

Беркли подумала, что если бы Грей уже обставил свои комнаты мебелью, он вряд ли с такой готовностью позволил бы ей осмотреть их и, уж во всяком случае, повсюду сопровождал бы ее. Она понимала, что в таком обличье не внушает доверия. И дело было не только в исходившем от нее неприятном запахе. Беркли провела много недель, ночуя в проулках и питаясь объедками со свалок на задах харчевен. Даже если бы она могла позволить себе роскошь сотню раз за ночь стирать одежду в бухте, ей не удалось бы смыть с себя печать отчаяния и безысходности, оставленную нищетой. Она не станет спать с Греем Джейнуэем, но без малейших колебаний обкрадет его.

Беркли неторопливо обошла смежное помещение. По окончании строительства здесь разместится небольшая библиотека. Полки уже стояли на местах, но без единой книги. Комната за библиотекой, как предположила Беркли, предназначалась для спальни. Под окном, выходящим в сторону бухты, стояла скамья почти во всю длину стены. Из спальни в коридор вела еще одна дверь. Последней комнатой в апартаментах была гардеробная, узкая по сравнению с предыдущими помещениями, но все же вмещавшая массивный шифоньер и туалетный столик. Шифоньер был пуст, и на столике не оказалось ни одного предмета.

Беркли вернулась в спальню. Грей ждал ее, небрежно прислонившись к двери, ведущей в библиотеку.

— Надеюсь, помещения не обманули ваших ожиданий? Беркли не думала об этом. Спору нет, апартаменты роскошные, а ведь до сих пор она радовалась сухому полу и целой крыше.

— Я буду жить здесь? Грей покачал головой, пристально разглядывая ее:

— Нет.

Разочарованная, Беркли опустила глаза. Зачем он привел ее сюда, если не намерен здесь поселить?

— У вас будет отдельный номер дальше по коридору. Беркли подняла голову. Ее глаза выразили благодарность и облегчение.

— Правда?!

Столь горячая признательность смутила Грея.

— Я же сказал, разве нет?

Увидев, как смутилась девушка, он пожалел о своей грубости, но извиняться не стал. Видимо, Беркли не сознавала, сколь тяжелой обузой оказалась для Грея, вовсе не желавшего взваливать на себя такую ношу. До знакомства с ней в порту он старательно избегал обязательств, не связанных напрямую с делами.

Улучив момент, кошка вбежала в спальню. Ее внимание тут же привлекли лучи солнца, проникшие в окно. Кошка потрогала лапой пыль, висевшую в лучах. Покачивая головой, Грей наблюдал за забавами кошки. Вот она, настоящая месть «сиднейских гусей», подумал он. Мимолетная стычка с ними привела к тому, что у него на шее оказались резвая кошка и чересчур серьезная девица. «Гуси» от души порадовались бы своей выходке. Без особых хлопот они внесли сумятицу в его жизнь.

Беркли потянулась к кошке, как к последней надежде, но та не нуждалась в ее ласках. Она вспрыгнула на скамью и разлеглась на солнышке. Лицо девушки выражало растерянность.

Это почему-то задело Грея. До сих пор он не был уверен в том, что Беркли одна на белом свете, а теперь не сомневался в этом.

Беркли передернула плечами, видимо, пытаясь избавиться от тягостных дум. Печалью делу не поможешь. Едва ли Грея растрогают ее горести. Во всяком случае, в его жалости Беркли не нуждалась. Ей не удастся отстоять свою независимость, если она сядет ему на шею.

— Мистер Джейнуэй? — послышался голос из соседней комнаты.

— Я здесь!

В спальню вошел Шоун Келли с пачкой книг в руках.

— Книги из вашей палатки, сэр. Куда их сложить? — Он огляделся и, сообразив, что находится в библиотеке Грея, предложил:

— Пожалуй, поставлю их на полку, мистер Джейнуэй.

— Отлично, Шоун. Разбирать не нужно. Я сам это сделаю.

— А я бы и не сумел, — отозвался Шоун. — Читать-то я толком и не научился. — Он поставил книги на одну из полок. — Вы бы показали нам, куда класть остальные ваши вещи. Какой смысл переносить их дважды?

Только теперь Беркли расслышала звуки тяжелых шагов в коридоре. Вместе с Греем она вернулась в гостиную в тот самый миг, когда там появилась процессия рабочих. Они несли холщовый тент, шесты и колышки, койки, сундуки, одеяла, кухонную утварь, кувшин, таз и кресло. Едва Беркли решила, что больше в комнате не поместится ни одного человека, как появились еще двое с огромным деревянным корытом на плечах. Грей махнул рукой в сторону гардеробной, и людская река беззвучно разделилась на два рукава.

Беркли уступила дорогу, и рабочие с корытом протиснулись мимо нее,

— Тент и колья отправьте в кладовую, — распорядился Грей. — Я не собираюсь разбивать палатку. Ножи и тарелки — на кухню. Кресло поставьте здесь, все остальное тащите в спальню.

Забившись в самый темный угол, Беркли наблюдала за рабочими, которые двигались по комнате с грацией артистов балета. В считанные минуты пожитки были размещены в положенных местах, и при этом никто даже не оступился. Люди, отправлявшиеся в кухню и кладовую, вновь сгрудились в гостиной. Приняв небрежную позу — Беркли уже начинала привыкать к этой его привычке, — Грей уселся на край своего стола и вытянул ногу в сторону.

— Не найдется ли среди вас добровольцев, которые согреют воду и принесут сюда? — спросил он. — Боюсь, мне понадобится немало ведер. Первому постояльцу «Феникса» придется изрядно поработать мочалкой, прежде чем его пустят в номера.

Мужчины разом повернулись к Беркли, и та тут же осознала, что угол, в котором она стоит, недостаточно затенен. Щеки девушки вспыхнули, и она потупила взгляд, желая стать невидимкой. Никто из рабочих не ответил на просьбу Грея, и Беркли решила, что кто-то из них, видимо, подал безмолвный знак.

— Отлично, — сказал Грей. — Больше вас не задерживаю. Кстати, если застанете в нижнем зале Сэма, отправьте его сюда, наверх. — Подождав, пока рабочие выйдут из апартаментов, он обратился к Беркли: