Потому я и стрелял сейчас не в шлем хозяина «калаша», а по металлическим приводам его правой руки, сжимающей стальными пальцами импровизированную колотушку. И хотя о прицельной стрельбе в моем положении говорить было просто неприлично, все‑таки одна пуля попала куда хотелось.

Отведенная назад металлическая рука отчаянно загудела сервомоторами, но согнуться более не смогла. Заклинило ее намертво, когда я короткой очередью перебил один из приводов. Что и хотелось. Походи теперь, болван железный, в позе индивида, возжелавшего подтереть зад, но сведенного радикулитом и так оставшегося. Интересно, как тебя теперь друзья‑товарищи будут из брони вытаскивать, м‑да…

Остаток магазина я выпустил по ногам третьего воина, затянутого в легкий ВВ. На расстоянии в пять метров облегченный броник ничем не помог своему владельцу, и тот, выронив автомат, рухнул на землю, лихорадочно ища по карманам жгут, дабы остановить хлынувшую кровь. Молодец! Лечиться всегда полезнее для здоровья, чем воевать…

Топот за спиной заставил меня резко обернуться. Прямо на меня бежал здоровенный «зеленый», явно собиравшийся отоварить меня прикладом своего АК. Ишь ты, какой хитрый! Решив, что умнее всех, обошел вездеход и ринулся к цели, рассчитывая, что та слишком увлечена перестрелкой с его товарищами. Извини, хитрец, не угадал ты ни разу.

Я нажал на спусковой крючок… но выстрела не последовало. Твою ж душу, проклятые китайские патроны! А ведь еще должна была остаться треть магазина! Ладно.

Понимая, что ничего более не смогу сделать, я швырнул в лицо здоровяку свой автомат – который он, разумеется, рефлекторно отбил в сторону. Правда мою ногу, летящую ему в лицо, он уже отбить не успел.

Встречный боковой удар с ноги – страшная сила. Подошва моего берца врезалась в подбородок здоровяка, отчего голова хитреца запрокинулась назад чуть не до лопаток. Автомат выпал из его рук в грязь, следом туда же рухнул его хозяин. Что и требовалось доказать.

Признаться, я даже воодушевился столь очевидным успехом. Надо же, можно сказать, одной левой кучу «зеленых» отоварил! Так, глядишь, отобьюсь и от остальных!

Я бросился к автомату, оброненному «вольным» после удачного удара в челюсть, наклонился, чтобы поднять – и краем глаза успел заметить, как прямо ко мне летит сверкающий пропеллер, очень напоминающий изогнутый нож‑кукри. Твою ж душу!

Будь я как раньше полон сил, глядишь, и удалось бы мне уйти от смертоносного удара. Навыки не подвели, я честно рванулся в сторону, но ослабленный организм отреагировал чуть медленнее, чем обычно. Совсем немного… но вполне достаточно, чтобы тяжелый кукри достиг своей цели.

Я понятия не имею, куда вонзился нож с широким клинком, по функционалу больше напоминающий топор. Думаю, Касси метнула его правильно – так, чтоб достичь не чужой, а именно своей цели. Помнится, она хотела, чтоб меня завалили «зеленые», и поняв, что у тех какие‑то свои резоны, взяла дело в свои руки.

Хрясть!

Область чуть ниже моего правого уха взорвалась адской болью. Я почувствовал, что лечу куда‑то, увидел, как стремительно приближается ко мне раскисшая земля Зоны…

И это было последним, что я увидел перед тем, как меня накрыла тьма.

* * *

– Не, ну я фигею. Этот козлина Коляна Хромого и Ваську Сколопендру завалил вглухую, Тимоху Батарею ранил, ласты ему прострелил…

– И старшой наш до сих пор в хомуте как конь ходит, гы‑гы.

– Дебил, мля, «гы‑гы». Сам ты конь! Это не хомут, а орто… мля… пе… дический воротник, короче.

– Педический?

– Я те щас в глаз дам, достал. Короче, у старшого травма шеи, и челюсть свернута. А мы, значит, должны этого урода охранять. На хрена спрашивается? Добить нах, и выкинуть за ворота, мутантам на радость.

– Или не добивать, так выкинуть. Ближе к ночи полюбасу сожрут. Я тогда в ночную спецом попрошусь, поглядеть со стены, как его рвать станут. Орать небось будет как резаный.

– Мля, Барсук, ты в натуре псих больной. Какой кайф смотреть, как живого человека твари рвут?

– Прикольно же. Говорят, в округе сталкерокота видели, я б глянул, как он этого однорукого хавать будет.

– Сталкерокота? Это еще что за хрень?

– Здоровенный кошак с человечьими повадками.

– Типа, шибко умный?

– Ну да. Покойный Васька Сколопендра рассказывал, упокой его Зона. Типа, смотрит на тебя такая тварь, и ты вкуриваешь, что у нее глаза человечьи, прикинь?

– Ага, смотрит, а сама за пистолетом тянется. Не смеши мои подметки своими байками. Я хз, что там курил Сколопендра, но, по ходу, это было что‑то запредельно забористое…

Я через силу открыл глаза, примерно представляя, что увижу. Скорее всего, это будет ад, где два приблатненных черта обсуждают мою дальнейшую посмертную судьбу.

И я не ошибся. По ходу, это был тот самый ад, из которого, как я полагал, меня навсегда выдернул тяжелый нож, брошенный не по‑женски сильной рукой. Та самая распроклятая чернобыльская Зона, будь она неладна. Значит, кукри не воткнулся в меня летально, а долбанул рукояткой в точку нокаута, расположенную под ухом и описанную еще Гомером в его бессмертной «Одиссее». Что ж, Касси, я лучше о тебе думал.

Насчет чертей я тоже не ошибся. Двое типов, вольготно развалившихся возле костра, внешним видом напоминали персонажей, занимающих одну из самых нижних ступеней в неформальной иерархии заключенных – так называемых «чертей» или «чушков». Такие типы выполняют в местах не столь отдаленных самую грязную работу, не заботясь при этом о своем внешнем виде.

По ходу, в группировке «вольных» охрана пленников как раз и считалась грязной работой. Причем что в прямом, что в переносном смысле.

Я валялся в какой‑то вонючей клетке, связанный по рукам и ногам. Руки спеленали оригинально, перехватив локти выше суставов. Хорошо еще, что спереди связали, а не за спину завели так называемой «египетской» вязкой, от которой некроз предплечий и кистей начинается через несколько часов. Плечи тянет, но терпимо. И слегка дергает культю. Незначительно так, но ощутимо. Блин, неужели все мои страдания пошли мифическому сталкерокоту под хвост, и гангрена поползла выше?

Само собой, «Бритву» с культи срезали, и – что странно – обрубок руки перевязали заново не новым, но хорошо отстиранным бинтом, на котором даже пятна от чужой крови были не особо заметны. Плюс около меня стояли две алюминиевые плошки – одна с водой, другая с чем‑то типа каши. Очень интересно, на кой это я «зеленым» облокотился, что они так обо мне заботятся?

Однако и пить, и есть хотелось. Видимо, организм смирился с потерей части руки, и потребовал свое. Правда, интересно, как они себе представляют процесс принятия пищи со связанными конечностями?

– Эй, охрана, – прохрипел я. – Руки развяжите.