– Ладно, чего разболтался... – это я ему, отражению, – налил я... Давай уж пить...

Стакан выше поднял, к зеркалу протянул, но вспомнил вовремя, что на поминках чокаться не полагается, и одним махом выпил. Водка плохая попалась, похоже, паленая... Первая бутылка лучше была. Но первую я в другом магазине покупал. Я всегда покупаю водку про запас и в разных магазинах по бутылке. Чтобы, если уж совсем дерьмовая попадется, то хотя бы не вся... Эта не совсем дерьмовая, однако лучше другую бутылку взять...

* * *

...В армии как солдаты говорят... Если в самоволку не бегал, если не пил, когда пить было нельзя, потому что тебя «пасли», то ты службы не видел и не в армии служил, а в детском саду... У нас в бригаде особенно-то и не пили, хотя тоже случалось. Но самоволки – это обязательно... Но только до того, как нас в Моздок перебросили. Там уже обстановка была если не боевая, то приближенная к боевой, и постоянно ждали, что по тревоге поднимут и на аэродром... И уже не до самоволок было... И вообще... Обстановка... Хоть Моздок и не в Чечне, но осетин тоже понять сложно, и не знаешь, чего от них ждать... Нас так и предупреждали... В городе меньше чем втроем не появляться... Хотя мы и по трое там не появлялись... В обстановке, близкой к боевой, увольнения в город не дают...

Если свободное время было, телевизор смотрели. Телевизор, чесс-слово, дрессировщик опытный... А мы дрессировке легко поддавались... Даже волки, как собаки... И так нас на чечен натравливали, что все, кажется, хотели уже попробовать, как это – стрелять в человека... Не в мишень на стрельбище, а в челове-ка, в живого... В того самого, дикого, черного, бородатого, с кинжалом или даже с шашкой в руках... Но – человека... Уверены все были, что быстро все здесь закончится, Чечню придавят, и хотелось самим побыстрее на операцию, а то и опоздать можно... Служить мне оставалось несколько месяцев, и было бы обидно попасть на войну и не повоевать, не заслужить хотя бы самую маленькую медальку... Зря, что ли, мы – спецназ ГРУ... Самые боеспособные части в армии... И зря, что ли, государство такие средства в нас вкладывало? Зря, что ли, нас готовили, как не готовят ни одно подразделение в Российской армии? Если уж спецназ простаивать за пределами Чечни будет, то кому же воевать-то тогда? С теми самыми чеченами, с которыми, как говорят по телевизору, необученные солдаты пока справиться не могут... Мы – сможем...

Когда ко мне Онуфрий подошел и позвал на склады за батареями и сухим пайком, я даже радостную улыбку, дурак, сдержать не мог – дождался наконец-то...

А то как же – на войне и без войны... Скукота...

Не нюхал тогда еще пороха... Тем более плена не нюхал...

Потом уже, задним числом, сам себя спрашивал: а надо мне это было?..

Сейчас даже у отражения в зеркале не спрашиваю, потому что сам хорошо знаю, кому именно это надо было...

* * *

– Хреновая водка... – сказал я.

– Хреновая и даже хуже... – подтвердил собеседник в зеркале. – Только если в нее тертого хрена добавить, она еще хуже будет... Я пробовал...

– Знаю, сам пробовал... Пить невозможно... Подожди, я за другой бутылкой сгоняю...

– Сгоняй. В холодильнике, помнится, стоит...

Вернулся я быстро. По пути на часы посмотрел. Время до следующего звонка Онуфрию еще осталось. И сразу перевернул бутылку в стакан. Опять почти полный...

– По половинке... – строго сказало отражение в зеркале...

– Слабак, что ли? – спросил я с издевкой. Люди всегда боятся слабаками прослыть, и их на этой боязни купить – как нечего делать...

– Не хочу отрубиться...

– А я, наоборот, хочу... Отрубиться и себя забыть... И тебя, противного, тоже...

– Нечего сказать, выбрал время...

– Время волчье... – сказал я угрюмо.

– А если вдруг что-то Онуфрию понадобится?

– Он уже знает, что я ему сегодня не понадоблюсь... Он по голосу запах чувствует...

А с похмелья я никогда не болею... Здоровье у меня волчье... И завтра буду счастливым и довольным, как волк, который с вечера ягненка не доел...

– Я вообще не понимаю, какого хрена ты сегодня так «накушаться» решил...

– А твое-то какое противное дело?..

– Мандраж, что ли? Большие деньги почувствовал?

– Я таких денег сроду в руках не держал... Мы, чесс-слово, самое крупное бабу на сто двадцать тыщ баксов раскрутили... А тут...

– Тут дело серьезным сроком пахнет...

– Да и хрен с ним... Волчье время...

* * *

...За пару месяцев до армии я около магазина с двумя пьяными мужиками из соседней деревни подрался... Я от природы парень крепкий был и с водкой тогда не дружил... И в запале драки так им физиономии расквасил, что у меня весь пиджак в их крови был. Пиджак новый, модный по тем временам, даже, как мать говорила, дорогой... Но она стирать его категорически отказалась:

– Ты напакостил, ты и стирай...

Пиджаки в стиральную машину, понятное дело, не запихивают... Их вручную стирают или даже в химчистку отдают. Но не понесешь же окровавленный пиджак в химчистку, хотя такая в райцентре есть. Спросят, что скажешь?..

Я сам стирал. И меня тошнило от вида чужой крови. Никогда не тошнило от вида крови собственной. Мало ли случаев было – то порезался, то еще что-то... А от чужой тошнило... Я, помню, тогда даже подумал, что никогда бы не смог стать врачом-хирургом и вообще врачом... Потому что я чужую кровь переносить не могу... Мужиков побитых вспоминал без злобы, но и без жалости. Но лучше было бы их так просто побить, чтобы крови не было и пиджак не испачкался. И не потому такая мысль возникла, что мне пиджак было жалко или мужиков жалко... Совсем нет, но я тогда не понял, откуда эти мысли появились... Я позже понял, в Чечне... Но понял это слишком поздно...

* * *

...Отряд наш из двадцати трех человек состоял... Из них трое – офицеры. Капитан Петров – командир, молоденький офицер штабного отдела боевой подготовки лейтенант Угаров и капитан Дмитриенко из парашютно-десантной службы. Последний, как нам говорили, сам напросился в рейд. И мы это понимали. Капитан, как и мы, как и я, боялся, что война кончится, а он не успеет ни одной награды заработать... И два радиста на отряд – я с Онуфрием. Радистов, как обычно бывает, командир постоянно держал рядом с собой...

Десантировались удачно. Вертолеты, чтобы не выдать место высадки, не сразу в обратный путь двинулись, а еще покружили по округе, в том числе и над нами, когда мы к лесу спустились. Имитировали разведывательный полет...

Только в лесу, остановившись на опушке, чтобы дождаться рассвета и лучше сориентироваться, капитан Петров привал долгий объявил. И радовался чему-то, руками всплескивал, когда говорил:

– Последний полноценный отдых... Наслаждайтесь! Потом отдыхать не придется... Пять дней отработаем и двадцать девятого вернемся... Новый год встретим на базе, с победой... Но работать придется, еще раз предупреждаю, с полной отдачей! Это ваше крещение! Всей бригады крещение! От вас репутация всей бригады теперь будет зависеть...