Откинув полог повозки, ученик вошел внутрь, и взгляду Уилла открылось содержимое фургона: множество алхимических ингредиентов в мешочках и стеклянных формах, куча книг и свитков — от всего этого разбегались глаза. Уилл голодным до знаний взглядом рассматривал всё, что мог увидеть — стеклянную посуду странных форм, названия на корешках закрытых книг и иллюстрации на открытых; диковинные устройства, назначения которых он не понимал, но очень хотел бы узнать. Он не выдержал и подошел чуть ближе.

Зостра заметил этот жадный взгляд и рассмеялся.

— Уильям, да я смотрю, ты охоч до знаний!

— Извините, — Уилл с трудом смог отвести взгляд от фургона, — это было некрасиво с моей стороны.

— Да за что извиняться? — Зостра с интересом рассматривал молодого рыбака, ему понравилось открытое и умное лицо этого молодого мужчины. — Если у вас, северян, любознательность порицается, то у нас на Юге это считается за высшую благодетель. Тебя что-то заинтересовало?

— Хм… Да. Вы сказали, что у вас есть шиноза?

— Да. — поднял бровь старик, хитро улыбнувшись. — А ты о ней что-то знаешь?

— Алхимия тоже была в той прихрамовой библиотеке, — ответил Уильям. — Скажите, Зостра, могу ли я обменять все свои книги на пару цалиев шинозы? Я читал в книге, что на юге шиноза, она же горючка, считается очень дешевым и распространенным алхимическим компонентом.

— Ты прав. — Старик встал с сиденья, подошел к Уильяму и очень внимательно посмотрел на него. — Но здесь она достаточно редкая. Зачем тебе шиноза, парень? Ты знаешь, что она может быть очень опасной в неумелых руках?

Уилл кивнул.

— Она разрывается при соприкосновении с огнем. Если рядом с лошадью поджечь полцалия шинозы, то останки лошади можно будет соскребать с верхушек деревьев. Я читал об этом, и именно поэтому она мне и нужна.

Из фургона показался ученик Зостры.

— Мастер, я не понимаю, о каком томе «Соловьи» вы говорите? Я не могу ничего найти, и, простите меня, но я не помню, чтобы вы вообще увлекались поэзией.

Теперь уже Уильям удивленно посмотрел на Зостру ра’Шаса. Старик раздраженно махнул рукой в сторону ученика.

— Уже неважно, забудь про «Соловьи», Амай. Принеси мне пустой мешок, нужно пересыпать шинозу.

Ученик помог Зостре пересыпать горючку.

— Но здесь намного больше того, что я просил, — старик отсыпал явно не два цалия, а в несколько раз больше.

Зостра завязал мешок и передал его Уиллу, тот в свою очередь отдал ему три книги в оплату.

— Не переживай, Уильям, шинозы у нас в достатке, а расход ее на эликсиры весьма невысок. — Зостра ра’Шас пристально рассматривал Уильяма и видимо пытался что-то понять. — Спасибо тебе за то, что порадовал старика свежей литературой для долгой дороги.

— Вы слишком добры ко мне, — благодарно поклонился Уильям. — Я желаю вам удачи в поиске того, что вы ищите.

— Я тоже тебе желаю удачи, мой новоприобретенный друг. Да осветит солнце твой путь. И хоть тропы твоей судьбы сокрыты от меня туманом неизвестности, но мне кажется, дороги наши ещё пересекутся, — Зостра пожал руку Уиллу и повернулся к ученику.

— Запрягай Павейю, ученик! Нам пора отправляться в путь.

Уилл развернулся и пошел в сторону Советной площади. Была середина дня, и солнце стояло высоко над Вардами. Уилл вспомнил, что должен был встретиться с Маликом в полдень и прибавил шаг. Менее всего он хотел видеть недовольное лицо старшего брата в этот наполненный событиями день.

Довольный приобретением Уилл так торопился, что не почувствовал пристального взгляда, провожавшего его всю дорогу до города. Зостра наблюдал за ним, погруженный в раздумья. Запряженная лошадь нетерпеливо перебирала копытами, взрыхляя землю. Наконец, южанин отвлекся от дум и сел на сиденье рядом с учеником.

— Так куда дальше, мастер?

Мальчик был готов подстегнуть лошадь вожжами.

— Как куда? Возвращаемся в Нор’Алтел.

Ученик удивленно посмотрел на Зостру.

— Нор’Алтел? Но вы же хотели закончить какое-то важное дело перед возвращением…

— Мы уже все сделали, Амай… Отъедем подальше в лес, и я открою портал до Нор’Алтела. В этом проклятом северном графстве опасно задерживаться.

Старик зашел внутрь фургона и прилег на узкую кровать, заваленную свитками. Он задумчиво тер пальцы между собой, и в местах соприкосновения пальцев появлялась тонкая корочка льда, она хрустела, разламываясь и тая. Это легкое и медитативное колдовство всегда помогало ему сосредоточиться.

— Что же ты увидел впереди, Повелитель Бурь? — задумчиво произнес старик.

Солнце было в зените, город гудел и походил на улей диких пчел. Теплый южный ветер гнал по небу белокрылые облака. Его ласковые порывы развивали белоснежные символы Аарда и платья разгоряченных танцем девушек, восславляющих весну. Повсюду слышались радостные крики, пожелания любви и счастья — это девушки дарили венки своим избранникам, и те принимали их и делали в ответ предложения руки и сердца.

Таверна открыла свои двери, и обслуга вынесла на улицу высокие столики, которые тут же заняла толпа. Люди пили свежее пиво, отвары из трав, закусывали пирогами, хлебом, булочками и кашей. За одним столом могли договариваться о свадьбе, а за другим обсуждали торговую сделку или меховой промысел.

Уилл обошел всю площадь, но Малика нигде не было. Впрочем, мысли его были заняты не столько братом, сколько поведением того загадочного старика. Складывалось ощущение, что Зостру абсолютно не интересовали приобретенные книги. Но Уилл был чрезвычайно рад тому, что удалось достать шинозу, поэтому он решил считать эту странную встречу обыкновенным везением.

Теперь, когда шиноза ценным грузом лежала в его мешке, в голове Уилла роились мысли, а именно, как ее использовать, чтобы обезопасить деревню от вурдалаков?

Наконец, после получаса безуспешных поисков старшего брата, Уилл поймал за локоть одного из знакомых селян.

— Привет, друг! С праздником! Ты не видел случайно моего брата Малика?

— А-а-а, — селянин был уже пьян. Он почесал мокрую от пива бороду и задумался. — Видел! В харчевне глянь, там пьет.

Уилл поблагодарил пьянчугу и направился к таверне. Ну, конечно, где же еще быть Малику? Как же он сразу не сообразил.

Харчевня «Пьяный петух» была переполнена. Уставшие, но улыбчивые служанки разносили большие деревянные кружки пива, проливая часть напитка в попытках прорваться сквозь гудящую и шумную толпу к столам. Девушки ловко уворачивались от активно жестикулирующих и толкающихся мужчин и с радостным вздохом грохали кружки на стол, отчего еще немного напитка расплескивалось.

Те, кому столы не достались, либо пили на улице, либо с разной степенью терпеливости ожидали, пока из заведения не выволокут в стельку пьяного посетителя.