— Пока что встретил одну. Тебя.

— А вы поменьше посещайте подобные места, если желаете встретить такую девушку.

— И куда предлагаешь податься за скромной и ласковой, не жаждущей моих денег и влияния? В монастырь? — Борис Дмитриевич задумчиво почесал подбородок, возведя глаза к потолку. — Монашки красивые только в порно, я думаю. Рисковать не хочется, знаешь ли.

Фуу.

— Ваша откровенность излишня, босс, — не выдержала и хихикнула в кулак.

— А ты, — вдруг Некрасов наклонился вперед и ущипнул меня за щеку, — очень миленькая, Ася. Так бы и съел.

— Не… не нужно меня есть, — отклонилась назад в надежде, что босс уберет руку.

Его взгляд упал к моим губам. Спустя секунду Некрасов провел кончиком языка по своим…

— У меня фигово с самоконтролем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Сложилось стойкой впечатление, что босс намеревался нагнуться еще сильнее и поцеловать.

Однако к счастью и одновременному сожалению в хорошо освещенном коридоре я уловила краем зрения мелькнувший темный силуэт. Макушка оттенка воронового крыла влекла взор, вызывая желание спуститься к непроницаемому и жесткому лицу.

Сжав рот в плоскую бледную линию, Багиров быстрым шагом двигался в сторону моего кабинета.

— Борис, — громогласным тоном позвал друга.

Некрасов подпрыгнул, сидя на моем столе.

— Стучаться не учили? — язвительно прищелкнув языком, Борис Дмитриевич обернулся на зов своего коллеги.

Чья бы корова мычала…

— Чем вы тут занимаетесь? — с напускным пренебрежением обвел мимолетным взглядом мое растерянное лицо и вернул внимание к Некрасову. — Недостаточно нагружены работой, Арсения Павловна, раз успеваете заигрывать с Борисом Дмитриевичем?

Во-первых, все как раз таки наоборот.

Не я заигрывала, а со мной!

Это совершенно разные ситуации.

Но вступать в полемику с человеком, который только того и желал, было столь же бессмысленно, как и тушить огонь подсолнечным маслом.

— Что ж, — Эмиль Глебович расплылся в своей фирменной полуулыбке а-ля: «я гадкий подонок, но подонок сексуальный», — могу подкинуть парочку дел.

— В этом нет необходимости, — сдержанным тоном отозвалась я, стреляя молниями в Некрасова. — Борис Дмитриевич как раз собирался уходить. Не так ли?

— Нет. Я же пришел минуту назад.

Беспечность, с которой он озвучил ответ, с двойной скоростью уничтожала мои нервные клетки!

Я услышала, как Багиров приглушенно прыснул в кулак и по-быстрому замаскировал веселье за неправдоподобным кашлем.

— Я предлагал Асе сходить куда-нибудь и развеяться, — соскочив со стола, Борис Дмитриевич подмигнул мне. — Я был в шаге от положительного результата, пока не заявился ты.

— Разве у нас не намечались другие планы? — приподняв бровь, скептически уточнил брюнет.

Некрасов застыл в недоумении.

— Что-то не припомню такого.

— Правда?

— Нет.

— Бар… Борис Дмитриевич, — засмеявшись, процедил Багиров и подошел к Некрасову. — Молодой, да уже склеротик?

Я втянула шею в плечи и сосредоточилась на компьютерном экране. Буквально пара-тройка предложений, и отчет завершен. Я буду свободна аж до понедельника!

Никаких интриг. Никаких слежек. Никаких игр с боссами. Сериалы и еда. Сон, еда и сериалы.

Пока Багиров с Некрасовым выясняли, о чем же запамятовал второй, я доделала оставшуюся работу и с нескрываемой бодростью выключила монитор.

Поднялась с кресла, сняла очки, поместила их в футляр и кинула в сумку.

— До понедельника, — сверкнув улыбкой напоследок, понеслась к выходу.

Но не тут-то было.

О беспрепятственном уходе оставалось лишь мечтать, поскольку кто-то из начальников схватил меня за локоть.

— Куда это ты собралась? — прогудел недовольным басом Эмиль Глебович. — Тебе разрешали покидать рабочее место?

Я медленно обернулась к боссу и встретила его прожигающий насквозь взгляд. Мужчина крепче обхватил пальцами мою руку, дергая на себя.

Недельному перемирию конец?

— Мне осточертело наблюдать, как ты ведешь себя, словно это мы работаем на тебя.

Хватка становилась болезненной.

— Вы делаете мне больно, — прошипела, морщась от неприятных ощущений в конечности.

— И что с того? — рыкнул Багиров и потянул меня к своему телу с очередным рывком.

Врезавшись в его твердую грудь, я незамедлительно начала отбиваться, пытаясь вернуть между нами стремительно исчезнувшее пространство.

Брюнет находился в опасной близости.

— Увлекалась бы ты боксом, если бы не любила боль, ммм? — прошептал на ухо и второй рукой прошелся вдоль моего тела, скользя от плеча к бедру.

Я стиснула челюсти.

— Я занимаюсь этим, чтобы суметь постоять за себя, когда подобные вам переходят допустимые границы.

— И что, по-твоему, означают эти границы? Где они начинаются, и где заканчиваются?

Багиров отпустил меня.

Нет.

Он оттолкнул, будто избавлялся от вещи, которая ему опротивела.

Я попятилась к коридору, не поворачиваясь к боссам спиной.

Они провожали меня угрюмыми взглядами, стоя плечом к плечу.

Некрасов больше не улыбался, и от этого бросало в дрожь. Его настроение менялось с головокружительной частотой. Я не могла определиться, как он относился ко мне. Делил ненависть Багирова? Точно не предпочитал сторониться, как Зимин. Эмоции Эмиля — тяжелые, будто свинец, чернее космоса — отчетливо прослеживались. Но Некрасов по-прежнему был сравним с закрытой книгой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Дышать становилось легче с каждым сантиметром, который отделял меня от боссов.