— Для вас я — София.

— Так вот, София, я вовсе не так силен и вынослив, каким, наверное, вам кажусь. Я слаб и должен тщательно следить за своим здоровьем.

— Неужели вы не выживете после недолгой прогулки?

— А у вас есть зонтик от солнца? Мне бы зонтик пригодился.

— По-моему, вам хватило бы и шляпы.

— Меня также беспокоит мой конь, — продолжал Райдер. — Он на вид крепкий, а в действительности такой же слабый, как и я.

София вздохнула. Райдер выскальзывал из ее рук, словно угорь.

— Что ж, мистер Шербрук, мне, право, очень жаль, но придется отправляться на прогулку в одиночестве. До свидания, мистер Грэйсон, благодарю вас за вкусный обед и теплый прием.

— Но вы же ничего не ели! — крикнул вдогонку Софии Сэмюель Грэйсон и устремился вслед за юной гостьей.

На Эмиля внезапно напал приступ неудержимого хохота.

— Неплохо вы разделались с ней, Райдер, — прекратив наконец смеяться, сказал Эмиль. — Она никогда еще не получала такого отпора.

— Да уж, не по вкусу ей пришлись мои слова, но я не хочу перегибать палку и поэтому сейчас тоже поеду на пляж, к этим пещерам, только нужно нагнать ее. София получила очередной урок, а скоро я перейду в наступление.

— Как, уже? И вы не собираетесь больше обхаживать строптивицу?

— Вы становитесь слишком развязным, грубым, Эмиль, — усмехнулся Райдер и стремительно вышел из столовой.

* * *

Чернокожий слуга подсадил Софию в седло, и она какое-то время сидела молча, не зная, куда ехать и что делать. Возвращаться в Кэмил-холл ей не хотелось; там дядюшка Тео устроит ей взбучку за то, что она не выполнила его указания. Вспомнив о своем мучителе, София инстинктивно дотронулась рукой до щеки, еще болевшей после пощечины, и горько подумала: «Если бы ты знал, Райдер Шербрук, что я крашу лицо не для того, чтобы привлекать к себе мужчин, а для того, чтобы скрыть синяки от побоев, что бы ты тогда сказал?» Теодор Берджес, правда, считал, что с косметикой на лице его племянница выглядит эффектнее, кроме того, если бы не густой слой пудры и румян, он вряд ли мог бы позволить себе удовольствие бить Софию по лицу.

В конце концов София решила, что у нее нет другого выбора, как ехать в сторону пляжа и там побродить немного наедине со своими мыслями. «Может быть, надо солгать дяде? — размышляла девушка. — Сказать ему, что Райдер Шербрук целовал меня и соблазнял меня, но… Дядя спросит, почему я не пригласила Шербрука на ночное свидание в домик у моря, и что я отвечу? С точки зрения дяди, от поцелуя до постели один шаг, и в этом он, безусловно, прав. Мой опыт говорит мне то же самое». София тронула поводья и медленно поехала, стараясь ни о чем не думать. Направилась в сторону пляжа под названием Монмут-Бич, до которого было на милю дальше ехать, чем до пляжа Пенелопы. На его территории в беспорядке валялись камни, песок был грязно-коричневого цвета из-за множества водорослей и другого мусора, вынесенного на берег приливом. Но пещера там действительно имелась, ее нашел накануне один из мальчишек-рабов. Вступившую на пляж лошадь София направила в сторону пещеры, и животное, неторопливо выбирая дорогу среди обломков деревьев и камней, постепенно приближалось к цели путешествия. Однако, не доехав до пещеры, София остановила лошадь, спешилась и, бросив поводья на шею животному, посмотрела вокруг. Все было спокойно, ее окружало безмолвие, нарушаемое лишь шумом моря. Девушка сняла с лошади попону, расстелила ее под пальмой и улеглась под деревом лицом к воде. Она долго вглядывалась в необозримую морскую даль, ни о чем не думая, а потом ей почему-то вспомнились родители, такие, какими она их видела четыре года назад.

Матушку звали Коринна, она была женщиной волевой и упрямой, несколько располневшей, но достаточно привлекательной. Когда перед ней и ее мужем встал вопрос об отъезде в Америку, Коринна, будучи преданной и любящей матерью, не захотела брать детей в поездку и, несмотря на протесты мужа, сделала по-своему. А потом случилось несчастье, и София с братом неожиданно стали сиротами. Дядя Тео поехал за детьми своей сестры в Англию, в Корнуолл, и забрал их на Ямайку. В то время София испытывала чувство благодарности к дяде, взвалившему на свои плечи заботы о сиротах, и даже любила его. Сейчас же она содрогнулась при мысли о дядюшке Тео и, стараясь больше не вспоминать о нем, помолилась Богу о своих родителях. София устало закрыла глаза; свежий ветерок с моря приятно обдувал лицо. Она сняла жакет и расстегнула верхние пуговицы на льняной блузке, поверх жакета аккуратно положила шляпу с пером и через несколько мгновений крепко заснула.

Райдер, увидев спокойно стоявшую посреди пляжа лошадку Софии, довольно улыбнулся. Итак, упрямица все-таки поехала сюда. Наверное, пещера действительно оказалась неплохой, раз Софию к ней так тянет. Внимательно оглядевшись, Райдер вскоре заметил и Софию, мирно спавшую под тенью кокосовой пальмы. Он слез с коня, оставил его пастись поближе к морю, чтобы он мог поесть каких-нибудь водорослей, и пешком направился к спящей Софии. Пальма отбрасывала тень на ее лицо, с моря дул свежий ветерок.

Райдер подошел к девушке, наклонился, внимательно разглядывая ее лицо, казавшееся совсем юным, несмотря на оставшуюся на нем кое-какую косметику. «Странно, — подумал Райдер, — и эта молодая особа, совсем еще девочка, успела соблазнить трех мужчин, а теперь намеревается завлечь в свои сети и меня?»

Стараясь не шуметь, Райдер опустился рядом с Софией на колени и начал осторожно расстегивать ей блузку. Под блузкой оказалась белая рубашка из тончайшего батиста и более ничего, никакого корсета и прочих ухищрений женского туалета: кружев, оборок и других украшений. Он расстегнул блузку до пояса, но вытащить ее из-под юбки не смог, так как юбка плотно сидела на талии. Тогда Райдер, распахнув полы блузки, ножом разрезал нижнюю рубашку так, чтобы обнажить грудь. Девушка шевельнулась, но не проснулась.

София спала, прислонившись спиной к пальме. Райдер осторожно положил ее на спину, подождал немного, надеясь на то, что она не проснется, и та не проснулась, а лишь повернулась на бок, простонала что-то во сне, потом снова перевернулась на спину. Улыбнувшись, Райдер потихоньку, медленно задрал девушке юбку и увидел длинные, красивой формы ноги, обтянутые гладкими тонкими чулками, которые держались на ногах с помощью подвязок. По-прежнему улыбаясь и не сводя глаз с ног Софии, Райдер прилег с ней рядом и стал ждать, когда она проснется.

Он не имел никакого понятия о том, какой будет реакция девушки, когда она обнаружит себя в таком полуобнаженном виде, и вдобавок его рядом с ней. Возможно, она, справившись с первоначальным удивлением, протянет к нему руки и захочет обнять его? Райдер скользил взглядом по бедру Софии, представляя, как он будет ласкать его, гладить, подготавливая партнершу к более интимной ласке, а она, возбужденная его прикосновениями, станет умолять его о том, чтобы он любил ее прямо здесь, на песке.

Внезапно София проснулась, и из пухлого, очаровательного рта, которым он только что любовался, вырвался негодующий крик. В этом крике Райдер услышал также страх и даже ужас. Девушка изумленно оглядела себя с ног до головы и возмущенно крикнула Райдеру: