– Ни для кого не секрет, – продолжал младший Полидори, – что Зак ненавидит Уитта. Я считаю, что он инсценировал нападение, чтобы отвести от себя подозрение. Он заплатил няньке, чтобы она увезла Ланден. Пара царапин, и у него отличное алиби. Любой идиот, который знает хоть что-то о семье Дэнверс, знает, что Ланден – любимица Уитта. Ты не там копаешь, Логан.

– Думаешь, отец бы так суетился, если бы похитили кого-нибудь из нас? – спросила Триш, шипя от злости, как разъяренная кошка. – Ничего подобного. Он вне себя, потому что похитили его драгоценную принцессу.

Зак не хотел ее слушать. Лежа в шезлонге у бассейна, он закрыл глаза за стеклами темных очков и мечтал, чтобы Триш убралась подальше. Но она, наоборот, установила свой мольберт в тени старых елей, которые возвышались над кирпичным забором, и уселась на треногий стул рисовать.

День выдался жаркий. У Зака болела голова и горело плечо. Он поправлялся медленно. Он взял жестянку от кока-колы и с удовольствием отхлебнул пива. Вылить колу и налить пива из бутылки, позаимствованной в холодильнике, – дело одной минуты, зато сколько удовольствия! Конечно, его могли застать за этим, но ему наплевать. Зак приложил ледяную банку к ноющему виску и блаженно расслабился, хотя Триш не переставала говорить.

– Отец сходит с ума, потому что ни полиция, ни ФБР не могут найти того, кто стоит за похищением, – сказала она, слегка размазывая рисунок углем кончиком пальца. – Он хочет обвинить Полидори, потому что парни, которые напали на тебя, работали на них раньше.

Неужели так трудно немного помолчать? Зак всего четыре дня назад вернулся из больницы и в первый раз вышел из своей комнаты. Он решил полежать у бассейна, потому что задыхался в четырех стенах.

– Мама вчера звонила, чтобы узнать, как ты себя чувствуешь, но ты вроде спал.

Зак не хотел думать о матери. Она их предала —принесла в жертву своей гордости. Из-за того, что она не могла смириться с деспотизмом Уитта, ее дети вынуждены были терпеть его тяжелый характер, чтобы Юнис могла сохранить свою репутацию. Она не заботилась о репутации, когда спала с этим подонком, Энтони Полидори. Зак ненавидел ее. Но ее слова снова и снова звучали в его ушах: «Ты всегда был у меня любимцем». Его горло сжалось, и он с трудом выговорил:

– Она приходила в больницу.

– И ты, конечно, не стал с ней разговаривать.

– Мне нечего было ей сказать.

– Господи, Зак, как ты можешь быть таким бесчувственным, – сказала Триш, разглядывая свой рисунок.

– Фамильная черта.

– Я серьезно.

– Я тоже.

Зак протянул руку к столику и включил транзистор, надеясь, что с помощью тяжелого рока ему удастся выкурить сестру. Он покрутил ручку настройки, нашел старый хит «Роллинг Стоунз» и запустил радио на полную мощность.

– Я сама себя не слышу, когда радио так вопит!

Зак молчал. Ему наплевать, если она оглохнет, лишь бы замолчала. Он хотел, чтобы его оставили в покое. И не хотел думать о матери. Или о Ланден. И вообще ни о чем. Он отпил еще пива.

Зак чувствовал, что все члены семьи, включая Триш, постоянно пытались вытянуть у него информацию, касающуюся Ланден, как будто подозревали, что он похитил сестру. Но зачем? И как? И когда?

Зак не верил никому в своей семье. «Может быть, это правда, что в моих жилах течет кровь Полидори», – подумал он с сарказмом. Это было бы что-то – через столько лет узнать, что он сын Энтони Полидори! Это могло бы многое объяснить, например, почему он любимец Юнис. Но Заку не нравилась эта идея. Ни капли. Конечно, Уитт – первосортный мерзавец, но Полидори – скользкий негодяй более низкого пошиба. Полиция уже сто лет знает о его связи с организованной преступностью, но у них нет доказательств.

– Выключи это! – заорала Триш. Зак сделал вид, что не слышал ее.

– Они не нашли родственников Джинни Слэйд? – спросил он.

Джейсон рассказал Заку, что полиция обыскала комнату няни. Если бы нашли ее, нашли бы и Ланден, но ее рекомендации оказались поддельными, а вся семья исчезла.

– По крайней мере, я об этом пока не знаю. – Триш прищурилась, отклонила голову назад и рассматривала свою работу. – Но никто не думает, что она участвовала в похищении, иначе она бы уже потребовала денег. Ее текущий счет в банке нетронут, так же как и ее сбережения. Почти тысяча долларов.

– Откуда у тебя такие подробные сведения? Триш пренебрежительно посмотрела на него.

– Я подслушиваю. У замочных скважин, у открытых дверей и у вентиляционных отверстий.

Зака впервые заинтересовал разговор с сестрой. Он всегда считал, что Триш полностью поглощена собой и ее не интересует ничего, кроме собственной персоны, нарядов, маникюра и очередного приятеля. Хотя в последнее время, припомнил Зак, она не так много встречалась с парнями. После разрыва с Марио Полидори. Зак посмотрел на сестру. Пожалуй, она ничего. Рыжеватые темно-каштановые волосы оттеняли ее голубые глаза. Конечно, она слишком много красилась и носила одежду на два размера меньше, но что-то в ней было, как во всех детях Дэнверса. Но вообще-то она всегда была занозой в заднице.

В свои двадцать лет она все еще училась в художественной школе. Несколько раз Триш уходила из дома, но всегда возвращалась либо с разбитым сердцем, либо обвиняемая в употреблении наркотиков, либо с кучей неоплаченных счетов. Иногда все вместе. Дела о наркотиках – в основном марихуана и изредка героин – прикрывались Джеком Логаном, а отец оплачивал поддельные чеки и восстанавливал положительный баланс кредитных карточек. С разбитым сердцем было сложнее. Триш всегда связывалась с неудачниками. Включая Марио Полидори.

Неважно, при каких обстоятельствах Триш уходила из дома, она всегда возвращалась к толстому бумажнику Уитта с поджатым хвостом. Зак думал, что жизнь в реальном мире со счетами за квартиру и электричество, требующими оплаты, была слишком сложна для его сестры. Она привыкла к тому, что за все платит папочка.

Зак продолжал рассматривать сестру. У нее уже появились горькие складки в углах губ, как у матери. После скандала с Марио Триш сильно изменилась. Зак точно не знал, что произошло у них с Марио, но он слышал, как отец кричал, что Полидори использовал Триш, чтобы отомстить ему. Девушка оказалась в центре незатихающей войны между семьями. Этой вражде, казалось, не будет конца. Но Заку было все равно. Плевать на Полидори и на эту бесконечную склоку. Его это не касалось.

– Знаешь, Зак... – сказала Триш, поворачивая мольберт так, чтобы он мог видеть рисунок – карикатуру на него самого: неопрятный подросток развалился в шезлонге и сосет коку. Рядом орущее радио и под шезлонгом жестянка из-под пива. – Ты бы был поосторожнее.

– Очень остроумно, – заметил Зак, имея в виду карикатуру.

– Не только я вижу тебя насквозь, – сказала Триш, убирая уголь в коробку. – Кэт и отец постоянно строят разные планы. Обсуждают преимущества военной школы и закрытой школы в Европе. Хотят отправить тебя на ранчо, чтобы ты там работал и был подальше от неприятностей.