Я буквально задохнулась. Мое сердце вскипело и теперь плевалось раскаленными искрами. Это были те эмоции, которые я так долго ждала. Этого просто не может быть!

Через несколько столиков от нас сидела компания, но только одно лицо явно выделялось. Даже сквозь темноту, я узнала этот хитрый прищур. Я была готова упасть со стула, но тело будто окаменело, а глаза отказывались моргать.

Захар.

… Знаешь, мама, он не верит в гороскопы.

Верит в бога и в себя и ищет знаки.

Знаешь, мама, он по-своему жестокий,

Но к нему идут и кошки, и собаки.

Знаешь, мама, у него все тело в шрамах.

Я боюсь спросить откуда, вдруг ответит.

Знаешь, мама, он до тупости упрямый —

Он танцует нА спор степ на парапете.

Знаешь, мама, на него стальные нервы…

Я сама гуляю с ним по краю…

Мама, мама, я люблю его, наверно,

— А за что?

— Не знаю, мам, не знаю…

- Что с тобой? – поинтересовалась Света, заметив мое зомбированное состояние. – Ты что, стриптизера увидела?

Я пропустила ее слова мимо ушей. Казалось, что даже фоновая музыка перестала играть.

Вот это да.

Захар заметно возмужал. Почему-то мне казалось, что и характер его тоже изменился. Полный бред, ведь я видела его только в слабом свете лучей цветомузыки и даже не разговаривала. Его волосы были коротко острижены, глаза потемнели, небольшая щетина покрывала подбородок, плечи стали шире, как и улыбка. Сейчас, он никак не вязался с тем старым Захаром, который держал в гардеробе только спортивные треньки и кроссовки. Такой необычный… Господи, кого я обманываю? Он стал красавчиком!

В этот момент, я получила инвалидность, диагноз, и всему виной Исаев. Я даже предположить не могла, что возможны такие метаморфозы.

- Да куда ты уставилась? – Света проследила за моим взглядом. – Что там такое?

Мои губы отказывались шевелиться. Мне было плевать на то, что происходит вокруг. Я пристально изучала его, пытаясь найти хоть какой-то изъян. Все было тщетно. Мои нервы, будучи стальными канатами, превратились в жалкие ниточки, которые вот-вот порвутся. Поверить не могу, что мы снова встретились, пусть даже он меня не видит.

- Даша, - позвала меня Света, помахав рукой перед моим лицом. - Очнись.

Неохотно, но я отвлеклась. Вернувшись в реальность, я проморгалась, а потом осознала свою вину перед подругой.

- Прости, - отозвалась я, чувствуя жар в горле. Незаметно для себя, я осушила весь стакан, но мне хотелось еще. Все вокруг начало кружиться, но я наслаждалась этим состоянием.

- Белова, ты эта…ну знаешь … странная.

Света поерзала на стуле, чувствуя себя дискомфортно. Она понимала, что я что-то недоговариваю, но причину моего странного поведения, она так и не заметила.

- Хочу еще, - призналась я, показывая на пустой стакан.

Удивлению подруги не было предела. И неспроста, обычно я была более аккуратной с алкоголем.

- Сию секунду, - она поманила официанта, а у меня появилась возможность, снова взглянуть на него.

Окруженный вниманием своих друзей, он снова был на высоте. Никогда мне прежде не доводилось испытывать столь сильное желание, чтобы меня заметили. Для чего? Не знаю сама, но я напоминала собой кошку на раскаленной крышке, которая не могла усидеть на одном месте.

- Вот они, мои малыши, - радостно подметила Света, подвигая ко мне рюмки, с разноцветными слоями. – Ухнем?

В секунду коктейля не стало. Как и моей здравости. Взбалмошная душа просила большего. Моя алкогольная решительность сметала все, и ничто не могло отвлечь меня. Любопытство, или что другое, но я играла роль шпиона, который не хотел скрываться.

Приподняв прическу руками, я поверила в себя. Ох, моя уверенность заняла самую высокую позицию, только довольно шаткую, учитывая алкоголь.

- Ты ведь знаешь, что я тебя люблю? - выпалила я, взяв Свету за руку.

Брови подруги сошлись на переносице.

- Белова, - аккуратно начала она,- если мне придется выбирать между тобой или барменом. Прости, но я выберу второе.

Горячий напиток обжег губы.

- И я тоже, - отрезала я, и силком потянула за собой на танцпол.

Если Света и возмущалась, то я этого уже не слышала. Заняв удобную, то есть просматриваемую позицию, я двигалась в такт музыке, каря ее за то, что она не слишком быстрая. И мне, как полной идиотке, приходилось, замедляться в движениях, дабы выделиться из толпы. Тогда мне казалось, что я поступаю верно. Даже мудро. Абсурд! Тогда мои мозги превратились в мусорную свалку.

Песня закончилась. Светлану было уже не остановить. А я не знала, куда деть свои руки, чтобы привлечь к себе внимание. Господи, я была похоже на девушку Тарзана, во время брачной случки. Зачем? Мать твою, Даша, зачем?

Но вдруг, когда Захар нагнулся, чтобы взять новую бутылку, наши глаза встретились. Мое дыхание остановилось и намертво застыло в легких, а громкие голоса вокруг слились в стационарный шум. Одно мгновение, и все вокруг, стало происходить в замедленном действии, но возобновилось вновь, когда его взгляд стал суровым, и он нахмурился.

Моя самооценка, тяжелым камнем упала вниз.

Захар обшарил меня глазами с ног до головы, и отхлебнув из бутылки, он перевел лицо на своих друзей, как будто вовсе меня не знал. Это значительно сыграло на моей решимости. Теперь, ее практически не осталось.

Моя подруга, уже практически подарила себя соседу по танцам, и я была не вправе ей мешать. Видимо пускать флюиды, у Светы получалось в разы лучше.

Моя персона, больше не привлекала внимания Захара, и мой танец превратился в неумелое подрагивание.

Этот короткий обмен взглядами вывел меня из равновесия. А дальше полное фиаско.

Удар поддых – чужие руки на его плечах. Она целовала его в щеку, а я чувствовала, как краснеет мое лицо. Уши горели. Стыд. Меня обдало холодной водой. Оцепенев от нового чувства, я пыталась восстановить неприятную картинку. Захар отвечал ей. Целовал, ласкал, а мной овладела тошнота. Мне отчаянно хотелось, чтобы он перестал ее трогать.

Не в силах терпеть, столь внезапное зрелище, я двинулась к выходу. Мне было стыдно, за саму себя. Такая смесь ненависти и зависти заставила меня улыбнуться. Мне было смешно. Опять же, только с самой себя.

С ноги открыв дверь, я спровоцировала охранников услышать о себе много нового.

Свежий воздух, стал облегчающей таблеткой. На улице было пусто, и это радовало. Что это сейчас было? Ревность? Точно не знаю, но ощущение довольно неприятное. Моментально, из прекрасной Золушки, я превратилась нелепую тыкву. И поделом. Чего я хотела добиться? Поиграть на нервах? Причем своих же? Откуда эта привычка идти на рожон, а потом страдать от собственных глупостей?