Один взгляд на ее пылающие щеки тут же привел его в действие. Сунув поднос в руки проходившего официанта, он распорядился отнести напитки в ложу леди Изабель. Затем повернулся к Лотти, которая при виде гнева своей сестры совершенно изменилась в лице.

— Напрасно вы не сказали мне раньше, — обратился к ней граф. — Если бы я знал, что вам нехорошо, я бы сам спустился с вами вниз. Позвольте мне проводить вас на улицу подышать свежим воздухом.

С этими словами он поднял безвольно свисавшую руку Лотти, положил ее на свой локоть и, намеренно игнорируя оскорбленный возглас мисс Витли, направился на улицу. Он не мог не заметить раздражения на лице Хелены, когда она посторонилась, пропуская их, но подавил угрызения совести, решив, что в данный момент важнее принести облегчение Лотти, чем заниматься уязвленным самолюбием ее кузины.

Хелена, последовавшая за ними через открытые двери, была вне себя от возмущения. Она ожидала немедленного извинения от графа за обидное обвинение, которое он ей бросил. Вместо этого его внимание было отдано Лотти! Если он собирается и дальше вести себя с ней подобным образом, она немедленно прекратит их отношения! И подумать только, она чуть было не влюбилась в этого эгоистичного, невнимательного грубияна! Но затем при виде того, как нежно он поддерживал ее поникшую кузину, одновременно обмахивая ей лицо носовым платком, ее ярость испарилась, и ей стало стыдно. Бедная Лотти! Несомненно, здоровье кузины было гораздо важнее, чем ее собственные мелочные обиды. И как только она могла думать иначе!

Она взяла свободную руку Лотти и, нежно гладя ее, сказала:

— Я думаю, что мы должны немедленно ехать домой, милая. Ты почувствуешь себя лучше, когда ляжешь.

Лотти покачала головой и издала слабый возглас протеста.

— О нет, Нелл, пожалуйста! — выдохнула она, прикладывая к губам свой смятый носовой платок. — Что подумает ее светлость?

— Ее светлость подумает то же, что мисс Витли, — вмешался Ричард. — Совершенно ясно, что вы не можете вернуться на свое место. Я вызову карету.

И с этими словами он подозвал пажа и попросил его сбегать за угол, где стояли экипажи. Спустя несколько минут карета графини подъехала к входу в театр, и граф усадил в нее Лотти.

— Если вы подождете меня несколько минут, — сказал он, подавая Хелене руку, — я приведу бабушку, и мы без промедления отвезем вас домой.

— Ваша светлость чрезвычайно добр, — начала Хелена, но, прежде чем она кончила выражать благодарность за быструю и эффективную помощь ее кузине, граф закрыл дверцу кареты и быстро пошел по направлению к театру.

Лотти сразу начала извиняться за испорченный вечер, и Хелена принялась ее успокаивать. Но скоро появился Маркфильд с графиней, и, как только они расположились на своих местах, карета тронулась.

— Тебе следовало сказать раньше, что ты плохо себя чувствуешь, глупышка, — пожурила Лотти леди Изабель и, порывшись в своем ридикюле, выудила оттуда флакон с нюхательной солью и передала Хелене.

— Сунь его ей под нос на секунду. Это обычно помогает.

Хелена сделала, как ей велели. Одного вдоха едких паров оказалось достаточно, чтобы вызвать у Лотти сильный кашель, и она поспешно оттолкнула пузырек.

— Спасибо, достаточно! — прокашлялась она, вытирая слезы.

Графиня удовлетворенно кивнула.

— Прекрасно, — сказала она, убирая флакон в сумочку. — Я знала, что это поможет, — я никогда не путешествую без него. Отлично восстанавливает здоровье. Тем не менее, поскольку ты все еще очень бледна, моя девочка, я рекомендую тебе, когда приедешь домой, сразу лечь в постель. Маркфильд заедет утром проведать вас. — Затем, повернувшись к Хелене, она добавила: — А мы, моя дорогая, должны просмотреть все приглашения, которые я получила на твое имя. Было бы желательно, если бы завтра ты приехала ко мне вместе с Ричардом после его утреннего визита, чтобы мы могли решить, какие приглашения в наилучшей степени будут рекламировать ваше растущее сближение.

Растущее сближение! — с горечью подумала Хелена. Как мало старая графиня понимает, насколько это далеко от действительности! Затем, почувствовав на себе взгляд Ричарда, старательно принялась разглядывать через окошко проезжающие мимо экипажи, упорно не желая смотреть в его сторону.

Он тоже опять начал сомневаться в правильности своего участия в этих фиктивных отношениях, которые могли быть чреваты разными ловушками, о которых он не подумал, когда соглашался на договор. Постоянное эмоциональное напряжение, в котором он недавно оказался, было чрезмерным для любого разумного человека, и он не был уверен в том, что у него хватит сил долго противостоять ему. С другой стороны, требования немедленной оплаты счетов в последние дни заметно ослабли, что давало основание полагать, что слухи о его предстоящей помолвке с дочерью одного из самых богатых лондонских маклеров начали действовать. Слава богу, он еще был в своем уме, чтобы понять, что внезапный разрыв отношений с Хеленой будет иметь губительные последствия для его и без того пошатнувшегося финансового положения. Однако стоявшая перед ним задача оказалась намного труднее, чем он вначале предполагал.

Спустя два дня Ричард верхом на лошади сопровождал ландо, в котором сидела его бабушка вместе с Хеленой и поправившейся Лотти. Было решено, что они должны все вместе время от времени совершать небольшие утренние прогулки по Гайд-парку для подкрепления желаемых слухов. Ричард убедился в том, что их появление вызывает оживленные обсуждения, как у гуляющих пешком, так и у проезжающих в экипажах.

Бросив взгляд на удивительно спокойную Хелену, он задумался о том, как она расценивает это неожиданное внимание. Несмотря на его решение оставаться вежливо отстраненным от нее, надо было быть слепым, чтобы не увидеть, что она выглядела необычайно привлекательной в лиловом платье для загородных прогулок и в широкополой шляпе, которая была ей необыкновенно к лицу. Делая над собой усилие, чтобы смотреть на дорогу, а не на нее, он сознавал, что при других обстоятельствах такая девушка, как она, легко могла бы явиться большим соблазном. Однако при теперешнем положении вещей… Сжав зубы, он постарался сфокусировать внимание на оживленной болтовне вокруг него.

Хелена, болезненно реагируя на холодное поведение графа со времени неудачной поездки в театр, решила, что, несмотря на очевидное отсутствие энтузиазма Маркфильда к их проекту, она сделает все возможное, чтобы выполнять требования графини, какими бы они ни были.

К счастью, отец во время тех коротких разговоров, которые они вели с ним, не касался обсуждения неподписанного контракта. Однако она знала, что, как только доктор Редферн решит, что он достаточно поправился, чтобы вернуться к нормальной жизни, ей придется изложить перед ним все факты. Но она надеялась, что к этому времени сумеет освободиться от пут, связывающих ее с семьей Стэндиш, которые вызывали у нее все большее напряжение. Пока же она могла только откинуться на спинку и притвориться, что получает удовольствие от поездки, не позволяя непрошеному восхищению графом влиять на ее решение. Однако она не могла не признать, что по сравнению с фальшивым и несдержанным поведением людей, которые были ей недавно представлены, тактичное поведение Маркфильда по отношению к ней было приятым контрастом.