Произнеся эти слова, я начала опускать ее нижнюю челюсть, которая с легкостью мне поддается, и кидать ей в рот первое, довольно увесистое кольцо от «Картье» с бриллиантами внутри него. Из-за того, что ее тело обезвожено и полость рта совсем сухая, мне пришлось протолкнуть кольцо, чтобы оно отправилось в желудок. Зрачки Дебры от страха так увеличились, словно готовы были вырваться из прорезей для глаз и разорваться.

– Спокойно, тише, – сказала я. – Скоро все закончится. Я буду с тобой до самого конца. Я не оставлю тебя.

Возможно, это были какие-то выделения, а может, и слезы, хотя это вряд ли, но из ее глаз полилась прозрачная жидкость, которую я аккуратно удалила с помощью ее же шарфика. Дальше, не спеша, я вещь за вещью начала отправлять в ее желудок. Я хотела, чтобы она проглотила все, чем так дорожила и гордилась. Чтобы мертвый и холодный металл заполонил ее такую же холодную душу. Чтобы все эти дорогие, но бесценные драгоценности заполнили ее желудок и убили ее изнутри. Мне было все равно, какие предположения выскажут судмедэксперты. Но такая смерть как нельзя кстати подходила такому человеку, как она.

Около двадцати минут у меня занял процесс запихивания в нее почти всех ее драгоценностей. Я даже не понимала, как это у меня получается – человек не может это все проглотить, а вот поди ж ты… Когда я засовывала последнее колье из невероятно красивых бриллиантов, она даже обмочилась. Это было мерзко, но выражало всю суть происходящего. Какая красота и роскошь тебя ни окружала, твое настоящее нутро всегда проявится. Вопрос лишь во времени.

Дебра все еще могла дышать, чем оказала мне непомерную услугу. Оставался лишь вопрос о том, что делать с ее любовником. Что ж, раз он любитель подобных извращений, то и смерть ему предстояла подобающая. Из шкафа, где было еще несколько шарфиков, которые были так же прекрасны, как и тот, что приглянулся мне, я достала красное кашне и обмотала им его шею; завязав тугой узел, я произнесла:

– Вы меня извините, мистер без имени, но вы просто оказались не в том месте и не в то время. Хотя, если верить основам мироздания, на все воля судьбы. Раз уж так происходит, значит, так тому и быть. Судя по тому, что я услышала часом ранее, вы заслуживаете того же, что и ваша возлюбленная. Хотя, если честно, уверена, что вы ее никогда не любили.

Услышав меня, но не имея возможности отреагировать, он задергал глазами, словно пытаясь что-то сказать или остановить меня. Даже без возможности говорить и шевелиться он ведет себя так же, как и все. Дебра лежала рядом, и из ее переполненного драгоценностями желудка доносились урчащие звуки.

Сильно затянув шарф вокруг шеи ее любовника, я начала душить его, наблюдая, как сосуды в глазах начинают лопаться и белки глаз становятся красными. Еще совсем немного, и он навсегда покинет этот свет. Можно сказать, я оказываю ему услугу тем, что убиваю его так. Если бы я оставила его умирать от яда, он бы пролежал еще часов пять, мучаясь и мечтая о смерти. Ну, вот и все. Кем бы он ни был, его уже не существует. Останется лишь память о нем, какая бы она ни была.

Шарф я так и оставила на его шее, словно это были сексуальные игры, которые печально закончились. Думаю, в конечном итоге, когда сделают вскрытие мисс Стэнтон, они поймут, что их кто-то убил, но уверена, что в самом начале полиция повеселится. Два покойника в постели, причина смерти – остановка сердца. У него шарф вокруг шеи, а она в луже собственной мочи в причудливой позе. В общем, с нетерпением буду ждать газет и сплетен.

– Ну что ты, дорогая? Как себя чувствуешь? Надеюсь, я тебя не испугала, пока душила твоего любовника? Он уже отмучился и не побеспокоит нас. Расскажи, а каково это, когда в твоем желудке лежит все то, чем ты так дорожила? Представляешь, каково будет удивление врачей при вскрытии? А ты только подумай, какие слухи распустят по всему городу, которые будут передаваться из уст в уста и смаковаться низшим классом, который ты так ненавидела? Пойми меня, я не злая, просто ненормальная, наверное, и терпеть не могу несправедливость. За все содеянное должно быть вознаграждение. Совершишь что-то хорошее, вот тебе и воздастся чем-то хорошим. А если творишь зло, так и получай по заслугам. Что говоришь? Как же должно тогда воздаться мне? Хороший вопрос. Возможно, когда-нибудь и мне придется расплатиться за свои грехи. Но пока мне приятно думать о себе как о неприкосновенной. Потому что я вроде как справедливость восстанавливаю, а не бегаю по улицам города с бензопилой, убивая всех без разбору. В общем, поживем – увидим.

На этих моих словах из правого глаза Дебры вытекает одинокая, но очень блестящая слезинка и скатывается по ее щеке. Она, видимо, уже поняла, что обречена и ей не спастись, поэтому страх приближающейся смерти завладел всем ее сознанием.

– Спокойнее, тише. Я тут. Обещаю, я буду с тобой до самого конца. Скоро все закончится, – сказала я и погладила ее по волосам.

Прошло еще чуть более двух часов, когда сердце мисс Стэнтон перестало биться и душа, если таковая у нее вообще была, покинула ее тело. Все это время я разговаривала с ней, словно мы старые подружки, которые давно не виделись. Я задавала ей вопросы и сама же на них отвечала или отвечала на ее, задаваемые себе. Рассказывала, что у меня происходит в жизни, о чем я переживаю и прочее. Почему-то необъяснимо легко открываться человеку, который умирает. Ты можешь поведать ему все секреты, которые ты бы утаил даже от своего психоаналитика или адвоката. Видимо, потому, что знаешь, что он их точно унесет в могилу и никто из живых об этом никогда не узнает.

Когда Дебра испустила дух, я попрощалась с ней и закрыла ей глаза. Затем начала проверять комнату на предмет оставленных мною тут следов. Все время я была в перчатках. Потерянные волосы, может, и есть, но они очень похожи на волосы мисс Стэнтон, так что их вряд ли будут проверять. Сцена безумного секса с применением разных атрибутов тоже есть. Скорее всего, след от ремня на бедре Дебры объяснит им многое. Пропавшие драгоценности полиция обнаружит чуть позже и исключит версию грабежа. Яд обнаружить будет невозможно, если только не проверить подушку. Выходит, единственной версией у них останется только то, что мисс Стэнтон придушила любовника шарфиком, а после того как осознала это, испугалась так, что у нее остановилось сердце. Бред, конечно, ведь тогда у них возникнет вопрос, как бриллианты оказались в ее желудке. Ладно, это уже не мои проблемы, пусть мучаются.

Лишь только один свидетель остался тут, и он будет тогда, когда полиция обнаружит тела и, скорее всего здесь, пока не умрет. Букет лилий, что стоял возле кровати, словно с прищуром смотрел на меня и еле слышно шептал:

– Я все видел, я знаю, кто и как это сделал.

– Я знаю, прекрасный цветок. Но это же останется между нами?

– Не сомневайся.

Незаметно покинув особняк и убедившись, что меня никто не заметил, и даже удержавшись от того, чтобы не показать камерам средний палец, я добралась до своей машины и, не превышая скорости, поехала в сторону дома. На первом же перекрестке я остановилась на красный свет. Тротуары с обеих сторон были пусты, ни души вокруг. Неожиданно звякнул мой телефон, проинформировав меня о том, что в «ватсаппе» меня ожидает сообщение. Я машинально опустила глаза, но когда снова подняла взгляд на дорогу, то увидела переходившего дорогу Мерфи. Обернувшись ко мне, он слегка улыбнулся и прибавил шагу. Я достала из кармана телефон и заглянула в сообщение.