– Сгораю от нетерпения, – я мрачно ухмыляюсь, удивляясь, как легко этот доморощенный бабник заглотил крючок.

– Ну что, Лесенька, кавалер тебя отвезет? – дождавшись, когда я закончу разговор, с любопытством интересуется Антонина Федоровна.

– Ага, – киваю я. – Только он не кавалер, теть Тонь.

– А кто же тогда? – удивляется женщина.

– Да так, один знакомый гинеколог, – передернув плечом, подхватываю картонный домик с котятами и танцующей походкой направляюсь к входной двери. Антонина Федоровна плетется следом. – За малышей не волнуйтесь, я их в хорошие руки передам, – говорю на прощанье. – Вы берегите себя, теть Тонь. Звоните мне, если помощь понадобится или просто так.

– Позвоню, деточка. Храни тебя Бог, – погладив меня по плечу, хозяйка квартиры выпускает меня на площадку и осеняет крестом в дорогу.

Жаль, мои руки заняты коробкой, иначе я бы не поленилась и сфотографировала вытянутое лицо Страйка в тот момент, когда его взгляд останавливается на мне. Кстати, если быть предельно честной с самой собой, Страйк внешне очень даже ничего. Не в моем вкусе, но посмотреть приятно. Чисто эстетически. Без всяких тайных желаний.

Страйк стоит в позе брутального мачо, вальяжно опираясь на боковую дверь своей тачки для съема меркантильных дур. Модные джинсы с протёртостями, швейцарские часы на запястье, белая футболка известного спортивного лейбла и светлые конверсы из последней коллекции сидят на нем идеально и подчеркивают именно то, что должны. В правой руке букет белых лилий. Охренеть, он еще и цветы припер. В целом, выглядит круто, этого не отнять, но выражение изумления и шока на лице портит все впечатление. Все-таки здорово, когда удается поразить мужское воображение, тем более такое избалованное, как у Кравцова.

Честно, я даже не берусь гадать, что поразило его больше. Моя мега-стильная причёска из двух длинных косичек, как у прилежной первоклассницы, или дизайнерский мешковатый спортивный костюм в крупную черно-белую клетку, или брендовые зеленые кеды с розовыми шнурками. Скорее всего, весь образ в комплекте, и я совру, если скажу, что выбирая одежду для выхода, не отдаю себе отчет в том, как буду выглядеть в глазах знакомых и случайных прохожих. Нет, это вовсе не попытка привлечь внимание или как-то выделиться из толпы, или желание блеснуть оригинальностью. Чудаков в Москве и без меня с лихвой хватает. Все гораздо банальнее. Это просто весело и мне нравится, что мой вид вызывает у людей улыбки. Неважно, что за ними стоит. Насмешка, недоумение, ирония или осуждение. Главное – эмоции. Я дарю их абсолютно искренне, от души, ничего не требуя взамен. Но есть и еще одна веская причина. Мне часто приходится бывать в детских домах-интернатах и больницах, общаться с детьми, оказавшимися в тяжелой ситуации, чья жизнь не отличается буйством красок и впечатлений. Я для них, как персонаж из мультфильма, весёлый, забавный и понятный, и они обожают меня точно так же, как и я их – совершенно безвозмездно и с распахнутой настежь душой.

Страйк давно вышел из возраста, когда Пеппи из известного мультика по сказке Линдгрен казалась маленьким мальчикам симпатичной. В двадцать семь мужчины предпочитают взрослые фильмы с пометкой 18+ и чулки с кружевной резинкой, желательно в комплекте с корсетом и поясом с подвязками. Представляю, как его сейчас корежит от разрыва шаблона, и даже немного сочувствую.

Расправив плечи, я резво сбегаю с крыльца подъезда и с широченной улыбкой направляюсь к желтому спорткару с откидной крышей.

– Решил прокатить меня с ветерком? – невинно интересуюсь я, останавливаясь напротив ошеломленного Кравцова.

Он ожидаемо теряет дар речи, пряча глаза за темными очками, и, мгновенно растеряв всю свою крутость, воровато озирается по сторонам. Что, Страйк, не доросла я для подружки плейбоя? А как же красавица с классными сиськами? Или это о ком-то другом? – мысленно ехидничаю я.

– Цветы мне? Спасибо, но на будущее – лилии не люблю. Захочешь порадовать, купи гвоздики. Красные. – сообщаю доверительным шепотом и, обогнув Ягуар, по-хозяйски открываю пассажирскую дверь, и плюхаюсь на сиденье. Поставив на колени коробку, деловито пристегиваюсь и терпеливо жду, когда Кравцов отомрет и сядет за руль.

Минута, две, три. Резко хлопает водительская дверца, и он нервно опускается в водительское кресло, букет демонстративно швыряет назад, как ненужный веник, рваным движением заводит мотор. Меня буквально накрывает волнами мужской агрессивной энергии, даже волоски на руках и затылке встают дыбом. Кажется, я чуток переборщила, но Кравцов еще неплохо держится. Только челюсть скрипит от негодования и скулы заострились, что об них можно порезаться. Не могу отказать себе в удовольствии и искренне любуюсь напряженным профилем. Нет, все-таки Страйк не сексапильный красавец из рекламы Gillette, но харизма у него ого-го. Так и прет… из ушей. Злой, как черт. Надо бы как-то подлизаться, а то выкинет из тачки вместе с коробкой, а нам с брошенцами в Бирюлево попасть позарез надо.

Пока я придумываю, как усмирить грозного огнедышащего дракона, спорткар выезжает из двора на второстепенку. Может, водички предложить? Пусть остынет. Жаль, не прихватила с собой бутылку минералки.

– Куда едем? – кисло спрашивает Кравцов, нажимая кнопку на панели управления. Крыша с автоматическим жужжанием опускается, скрывая нас от любопытных глаз прохожих.

– Правильно, Страйк, незачем себе репутацию портить. Машина заметная, вдруг кто узнает, потом устанешь оправдываться, – невинно замечаю я. Он хмуро косится на меня, потом на коробку, и переключается на дорогу. Мои пушистики, к счастью, притихли, словно учуяв опасность.

– Куда едем? – мрачным тоном повторяет свой вопрос.

– В Бирюлево, мне туда очень срочно надо, – я лучезарно улыбаюсь, игриво пробежав пальцами по обтянутому футболкой мужскому плечу. Один раз, второй, спускаюсь чуть ниже, уже откровенно ощупывая крепкие бицепсы. Кравцов скрипит челюстью, но терпит.

– Подсказать, где еще потрогать? – грубовато бросает он.

Я разочаровано вздыхаю и с сожалением убираю руку. Фу, какой пошлый. Надувшись, собираюсь убить его игнором, но взгляд так и ползет туда, где Кравцов предлагал потрогать. Не так, чтобы в лоб, но намек я поняла правильно.

– В коробке не взрывчатка случайно? – он смотрит на меня как раз в тот момент, когда я сосредоточенно разглядываю его ширинку. Кстати, нет там ничего особо выпуклого. Ну вот и не расстройся, а я-то думала, что Кравцов прилетел ко мне на крыльях пламенной страсти, сгорая от желания войти в пещеру наслаждения своим нефритовым жезлом. – Мои глаза выше, – Страйк насмешливо повторяет мою вчерашнюю фразу. Я неторопливо поднимаю взгляд на его лицо, отмечая, что он немного расслабился, и даже смешинки появились в наглых глазах. – Так что мы везем в Бирюлево, Веснушка? – Кравцов кивает на коробку на моих коленях.

– Секретный груз, – загадочно заявляю я и добавляю шепотом: – Тебе лучше не знать. Так безопасней.

– Я серьезно, Лесь. Нам ехать больше часа, – раздражается Страйк.

– Похоже, что я шучу? – напускаю на себя оскорбленный вид. Кравцов нервно потирает переносицу, сосредоточившись на вождении.

– Если там что-то запрещенное… – он не успевает закончить мысль, потому что из коробки доносится жалобное голодное мяуканье. Проснулись, мохнатые предатели. Причем все сразу. – Кошки, что ли? – морщится Страйк, словно речь идет не об очаровательных пушистых созданиях, а о хвостатых грызунах с красными глазами.

– Котята, – поправляю я. – Крошечные совсем. Их одна добрая женщина из мусорного бака достала.

– А ты причем? – искренне недоумевает Страйк.

– Я везу малышей в приют для животных.

– Не ты, а я.

– Мы, – упрямо поджимаю губы. – Доброе дело, между прочим, делаем.

– О да, – иронично тянет Кравцов. – Я и забыл, что ты из благотворительной программы. У вас там все такие странные? Или ты эксклюзив? – язвит он, намекая на мой внешний вид.

– Тебе что-то не нравится? – я безмятежно улыбаюсь в ответ. – Вчера вроде был всем доволен, комплименты отвешивал, а сегодня я вдруг странная стала. Ты уж определись.

– Вчера ты голая была, Лесь, – нагло заявляет Страйк с пошлой усмешкой. – Без обид, но без одежды ты мне однозначно нравишься больше.

– Какие обиды, Саш? – отзываюсь с самым невозмутимым видом. – Мой парень то же самое говорит.

Кравцов ухмыляется, словно его позабавила сама мысль о том, что у меня может