Молодой герой выступил вперед и так обратился к. несговорчивым местным жителям:

— Вижу у вас в ушах золотые серьги.

— Ну и что с того? — ухмыльнулись головорезы.

— Значит ли это, что вы бывшие морские пираты?

— Ты угадал, парень, так оно и есть!

— Так знайте же, — гордо бросил им Тесей, — что перед вами стоит единственный сын царя Афин Эгея, Тесей!

Эффект превзошел все ожидания.

— Племянничек! — басом взревели разбойники, обнимая оторопевшего юношу. — Что же ты сразу нам не сказал. Заходи вовнутрь, мы откупорим в честь тебя лучшие бочки с вином.

— А как же мои друзья? — нахмурился Тесей.

— Эти?! — И бывалые пираты неприязненно поглядели на героев. — Что-то уж больно много их у тебя. Впрочем, пусть тоже заходят. Ежели не станут буянить и ломать мебель, то пожалуйста.

— Тронос, ты слышал? — строго предупредил коллегу Автолик. — Следи за своей головой.

— Я постараюсь, — неуверенно отозвался Тронос, очень редко способный контролировать свои странные поступки.

Таким вот образом находчивый Тесей решил проблему с пьянкой, ну и заодно сберег десяток зубов своим могучим друзьям.

* * *

— Ну что, племяш, рассказывай, куда путь держишь? — доброжелательно поинтересовался Ирий (тот самый храбрый дядька со шрамом на щеке). — И каким образом тебя угораздило связаться с этой сомнительной компанией?

Обтерев рукой гладкий подбородок, Тесей опустил на стол опорожненную кружку, где только что плескалось великолепное критское вино, и так ответил своему дяде:

— Направляюсь я к отцу в Афины. Но явиться с пустыми руками не к лицу для молодого героя. Сначала мне нужно совершить несколько подвигов, а затем уже предстать перед отцом.

— В наш род пошел! — гордо кивнул Ирий, подливая юноше душистого вина.

— Отец вот мне сандалии под камнем оставил и меч.

Увидав дары, дяди громогласно рассмеялись.

— Узнаю шутника Эгея, — хохоча, прогремел Ирий. — Мы вместе с ним такие штуки в молодости вытворяли, вся Греция содрогалась.

— Но ты не ответил на другой вопрос, — напомнил второй дядя, у которого не хватало зубов. — Как угораздило тебя связаться с шайкой Автолика?

— С шайкой Автолика? — переспросил Тесей. — М-да, никогда не рассматривал их под этим углом.

— Ну а чем они отличаются от нас, бандитов и разбойников, — шепотом проговорил Ирий, — от романтиков больших греческих дорог? Единственное наше отличие — статус! У героев он официальный, у нас нет. Шляются где попало, ни хрена не делают, жрут, пьют, девок портят и ни за что никогда не платят.

— Да, в твоих словах есть крупица здравого смысла, — согласился Тесей, с интересом глядя на ораторствующего посередине зала Эритрона.

Не на шутку разошедшийся герой с пеной у рта доказывал двум подвыпившим гетерам, что нет в Аттике более любвеобильных мужчин, нежели лысые.

— Лысые — самые искусные любовники во всей Греции! — так утверждал могучий Эритрон, и с его аргументами (в виде двух острых мечей) трудно было поспорить. — Ни один эллин с обычной шевелюрой не сравнится в этом с облысевшим греком. Ученые Аргоса недавно предали огласке результаты своих многолетних уникальнейших исследований. После проведенного обширного социологического опроса ими доподлинно было установлено, что страдающие отсутствием волосяного покрова на голове мужчины в сто крат ненасытней и страстней любого средне статистического грека, в том числе и любого героя!

Похоже, Эритрон нарывался на серьезную дискуссию.

Последняя брошенная им в запале фраза не могла не вызвать бурю эмоциональных откликов.

— А как выглядели ученые мужи, проводившие уникальные исследования? — с интересом спросил Дентос, обладатель пышной густой шевелюры.

— Весьма достойные эллины! — тут же ответил Эритрон.

— А их прически?

— В смысле?

— У них были на голове волосы?

— Нет, все трое ученых лысые, как мое колено.

— Парни, все ясно! — торжественно провозгласил Дентос — Не верьте этим полоумным байкам. Теорию о любвеобильности лысых выдумали сами лысые, только и всего.

— Неправда! — заголосил раскрасневшийся Эритрон, которому, по понятным причинам, было обидно за всех лысых граждан Греции.

— Был у меня недавно один лысый любовник, — внезапно подала голос одна из гетер, — по правде говоря, полный импотент.

На этом тема о лысых оказалась исчерпана.

Но события внезапно приняли довольно неожиданный оборот.

Дело в том, что прислуживавший героям юноша нечаянно пролил на лежащего под столом Троноса целый кувшин неразбавленного вина.

Тронос мгновенно очнулся и, увидев, сколько пропало втуне чудесного напитка, хрипло проревел:

— Ты что это, кромионская свинья, вытворяешь?!

Юноша побледнел, а со своего места тут же резко вскочили храбрые дядья Тесея.

— Не смей произносить эти слова в стенах Кромиона! — гневно выкрикнули дядья, здорово насторожив таким своим поведением хитрого Автолика.

— Секундочку, — поспешил вмешаться сын Гермеса. — Извольте объяснить.

И родственники Тесея по отцовской (не Посейдона!) линии пояснили.

Оказывается, окрестности Кромиона уже второй месяц держала в страхе огромная дикая свинья, сбежавшая, по слухам, из столовой самого Олимпа и потому обладающая сверхъестественной силой. Боги специально якобы ее такой вырастили, дабы перед обедом хорошенько за свирепой свининкой побегать, размяться… ну или от свининки. Какая, впрочем, разница.

Но вот простым смертным со свиньей действительно пришлось туго. Кусалась, зараза, не дай Зевс как, так что ночью бродить в округе Кромиона сделалось занятием опасным, если не сказать смертельным.

— Вот так подфартило! — хором выдохнули герои, и через минуту родственники Тесея обалдело глядели на мигом опустевшие, залитые вином столы.

— Может, они нам привиделись, — задумчиво предположил Ирий, хотя версия была ненадежной, вино ведь кто-то все выдул!

* * *

Ловить дикую свинью решили на Дентоса.

Могучий герой для этого специально стал на четвереньки и очень натурально захрюкал, чем вызвал новый приступ всеобщего веселья. Но лучше Дентоса никто из героев хрюкнуть так и не смог, даже сам Тесей.

— Мы выманим свинью из логовища! — усмехался придумавший хитрый план Автолик. — Она подумает, что в окрестностях завелся ее сородич, конкурент, так сказать.

— С мечом и в доспехах? — с сомнением проговорил Селий. — Да и вином от «сородича» прет на двести стадий.