Босиком, голый по пояс, в одних только пижамных штанах, он чистил зубы и вот поспешил в спальню, чтобы взглянуть, что происходит на экране.

Его глаза широко раскрылись, когда он увидел Билли. Заговорил он, еще не вытащив зубную щетку изо рта: «Какого х…»

Билли пустил ему в лицо струю «мейса».

Газ, используемый полицией, эффективен на расстоянии до двадцати футов, хотя оптимумом считаются пятнадцать. Стива Зиллиса от Билли отделяли семь.

«Мейс», попавший в рот или нос, только сдержит нападающего, но не остановит. Чтобы полностью обезопасить себя, струю нужно направлять прямо в глаза.

Зиллис отбросил зубную щетку, закрыл глаза руками, слишком поздно, уже ничего не видя, отвернулся от Билли. Тут же столкнулся с торцевой стеной коридора. Согнулся пополам, его начало рвать, пена от зубной пасты полезла изо рта, словно он был бешеной собакой.

Глаза жгло ужасно, зрачки раскрылись до предела, он ничего не видел, даже тени нападавшего. Жгло и горло, куда «мейс» попал через нос, а легкие старались не пустить в себя отравленный воздух.

Билли наклонился, схватился за манжет левой штанины Зиллиса, дернул.

Левая нога ушла из-под Зиллиса, он отчаянно замахал руками, пытаясь опереться на стену, дверной косяк, что угодно, ничего не нашел, грохнулся так, что завибрировали половицы.

Жадно хватая ртом воздух, чихая, кашляя, он еще и кричал, жалуясь на боль в глазах, потерю зрения.

Билли вытащил пистолет калибра 9 мм и рукояткой стукнул Зиллиса по голове – не так чтобы сильно, лишь бы тот почувствовал боль.

Зиллис завопил, и Билли предупредил:

– Успокойся, а не то я стукну тебя сильнее.

Когда Зиллис послал его куда подальше, Билли выполнил угрозу, но опять сдержал силу удара. Зиллис, однако, все понял.

– Вот и хорошо, – кивнул Билли. – Со зрением у тебя будут проблемы еще минут двадцать, может, полчаса…

Все еще учащенно дыша, Зиллис перебил Билли:

– Господи, я ослеп, я…

– Это всего лишь «мейс».

– Что ты несешь?

– «Мейс». Все пройдет.

– Я ослеп, – настаивал Зиллис.

– Стой на месте.

– Я ослеп.

– Ты не ослеп. Не двигайся.

– Черт. Как БОЛЬНО!

Струйка крови вытекла из волос Зиллиса. Билли ударил его не сильно, но кожу повредил.

– Не двигайся, слушай меня. Сделаешь все, как тебе скажу, и волноваться будет не о чем.

Он понял, что уже успокаивает Зиллиса, словно доказал себе его невиновность.

До этого момента Билли казалось, что проблем не возникнет. Все образуется, даже если выяснится, что Зиллис – не выродок, и он уйдет отсюда с минимальными для себя неприятностями.

Он представлял себе, что в конфронтации с Зиллисом удастся обойтись без насилия. Струя «мейса», Зиллис не сопротивляется, делает все, что ему говорят. Просто, как дважды два.

А в реальности ситуация уже в самом начале грозила выйти из-под контроля.

Билли постарался придать голосу максимум уверенности:

– Не хочешь лишней боли, лежи тихо, пока я не скажу тебе, что делать дальше.

Зиллис чихнул.

– Ты меня слышишь? – спросил Билли.

– Черт, да как я могу тебя не слышать?

– Ты меня понял?

– Я ослеп, но не оглох.

Билли зашел в ванную, выключил воду, текущую из крана над раковиной, огляделся.

Не нашел то, что искал, зато увидел то, чего видеть не хотел, – свое отражение в зеркале. Он ожидал, что лицо его будет страшным, даже безумным, и не ошибся. Он ожидал, что можно испугаться, увидев такое лицо, и не ошибся. Чего он не ожидал увидеть, так это желания творить зло, но увидел.

В спальне на экране телевизора обнаженный мужчина в черной маске хлестал женщину по груди многохвостой кожаной плеткой.

Билли выключил телевизор.

– Я представляю себе, как ты режешь лимоны и лаймы для коктейлей, и мне хочется блевануть.

Лежа в коридоре у открытой двери, Зиллис то ли не услышал его, то ли сделал вид, что не слышит.

У кровати не было ни изголовья, ни изножья. Матрас лежал на раме, установленной на четырех ножках.

Рама эта была на виду, поскольку Зиллис обходился без покрывала.

Билли достал наручники из мешка. Одно кольцо закрепил на раме.

– Встань на руки и на колени, – приказал он. – Ползи на мой голос.

Оставаясь на полу, дыша все так же шумно, но уже не с таким трудом, Зиллис сплюнул на ковер. Слезы, текущие по щекам, смочили «мейсом» губы, с которых горечь попала в рот.

Билли подошел к нему и вдавил дуло пистолета в затылок.

Зиллис сжался.

– Ты знаешь, что это?

– Ствол.

– Я хочу, чтобы ты полз в спальню.

– Черта с два.

– Я серьезно.

– Хорошо.

– К кровати.

Хотя спальня освещалась одной тусклой лампой, Зиллис закрыл глаза: даже этот свет был для него слишком ярким.

Дважды Зиллис сбивался с курса, и Билли направлял его к цели.

– Теперь сядь спиной к кровати. Хорошо. Левой рукой пощупай сзади себя. Наручники свешиваются с рамы. Да, это они.

– Не делай этого со мной. – Из глаз Зиллиса по-прежнему лились слезы. Пузыри лезли из носа. – Почему? За что?

– Вставь левое запястье в пустой браслет.

– Мне это не нравится.

– Не важно.

– Что ты собираешься со мной делать?

– Все зависит от тебя. Надевай браслет.

После того как Зиллис защелкнул браслет, Билли наклонился, чтобы проверить замок. Зиллис по-прежнему ничего не видел, поэтому не мог ударить его или попытаться отобрать пистолет.

Стив не мог таскать кровать по комнате. Но, приложив определенные усилия, мог перевернуть ее, сбросить матрац, разобрать раму, скрепленную болтами, и таким образом освободиться. На это, конечно, ушло бы время.

Ковер выглядел грязным. Билли не собирался ни садиться на него, ни опускаться на колени.

Он прошел на кухню и вернулся с единственным на весь дом стулом с высокой спинкой. Поставил перед Зиллисом, за пределами его досягаемости, сел.

– Билли, я умираю.

– Ты не умираешь.

– Я боюсь за свои глаза. До сих пор ничего не вижу.

– Я хочу задать тебе несколько вопросов.