тройное никуда от тебя не денется. Я тебе для этого не нужен. Дай себе время. Джонни, не приставай к нему, слышишь?

Анжело отпустил Марио, и тот молча вышел из кухни.

— Ой, горит! — вскрикнула Люсия, бросаясь к плите.

Томми отправился принимать душ. Джонни, шагающий вслед за ним по коридору, бормотал, что никогда бы не стал вспоминать проклятое тройное, если бы знал, что Мэтт так заведется.

— Лучше бы Барни Парриш его вообще не придумывал!

Когда Томми, вымывшись, вернулся в комнату, Марио сидел на кровати — хмурый и злой. Увидев все признаки надвигающейся грозы, Томми ощутил беспомощный немой страх. Что бы я сейчас ни сказал или ни сделал, он взбесится.

Пытаясь тянуть время, Томми скинул халат и принялся рыться в шкафу в поисках чистой рубашки.

— Что за минута молчания? — Марио нервно сломал сигарету. — Ты тоже боишься упомянуть тройное?

А если я ничего не скажу, он тоже взбесится. Живот скрутило ледяной паникой. Томми натянул рубашку через голову.

— А что здесь скажешь? Не мне тебя винить, Марио. Я согласен с Анжело, у тебя все получится, когда придет время.

— Да пошел он в задницу! — прорычал Марио.

Томми почувствовал, как волоски на руках встают дыбом. Упс. Вот и оно. И что мне делать?

Отчаянно стараясь перевести все в шутку, он сказал тоненьким голосом, подражая Барту Ридеру.

— Прости, дорогуша. Он совершенно не в моем вкусе.

— Слушай ты, сукин сын…

Паника продолжала сжимать грудь, но Томми знал, что надо делать. Либо так, либо они вылетят из дома Сантелли так же, как вылетели из Вудс-Вэйленда. Марио снова нарывался на неприятности. Он был слишком дисциплинирован, чтобы закатывать истерику на аппарате, но здесь…

— Опять ищешь драки, Марио?

— Что ты несешь?

— Вот это, — Томми запер дверь.

А потом приблизился к Марио и отвесил ему тяжелую пощечину.

— Маленький сукин… — начал тот и снова получил по лицу.

— На этот раз я решил дать тебе повод, — сказал Томми сквозь зубы.

Марио бросился на него, и они сцепились. Поймав удар в живот, Томми ответил, и оба полетели на пол. Но теперь, сдавливая Марио в борцовской хватке, Томми знал, что делает. Это была не та отчаянная неравная борьба, что прежде. Томми был сильнее Марио, и сила бурлила в нем, как вода, хлынувшая из разрушенной плотины. Схватив Марио за руку, Томми швырнул его на пол. Марио отчаянно сопротивлялся, ослепленный яростью атаки.

— Томми, черт побери, что…

— Вставай, — процедил Томми.

Марио поднялся. Томми снова ринулся на него, с ледяной аккуратностью нанеся три удара — ребра, глаз, сторона головы. Марио покачнулся, но после сокрушительного удара в челюсть упал, и Томми уселся сверху.

— Что ж, — сказал он, пытаясь отдышаться. — Я уже не тот слабый мальчишка. И заметь, я не сделал этого перед другими. Но запомни раз и навсегда, Мэтт Гарднер, если ты еще раз поднимешь на меня руку, у нас будет сломанная шея, причем не моя. Кажется, я тебя предупреждал. Хочешь выгнать меня — я уйду. Хочешь еще помахать кулаками — пожалуйста. Я с удовольствием докажу, что способен выбить из тебя все дерьмо. Но так или иначе, это наша последняя драка. Ты понял?

Марио лежал на полу, бледный и ошеломленный. Рот его был разбит, из носа тянулась алая струйка.

— Пусти меня, Везунчик, — попросил он, наконец.

Томми поднялся, и Марио, опершись обеими руками, сел. Спустя минуту он встал на ноги и снова опустился на кровать. Потом протянул руку.

— Пожми, Везунчик. Я заслужил.

Томми принял протянутую ладонь и ойкнул от силы хватки.

— М-да, долго же я на это напрашивался, малыш.

Они сидели на постели, странно умиротворенные, словно получив подтверждение старой клятвы.

— Иди умойся, Мэтт, — рассмеялся Томми спустя минуту. — А то если я и получу что-нибудь от Люсии, так точно не ужин.

Марио отпер дверь, подхватил полотенце и уже шагнул в коридор, когда внезапно замер.

— Как ты меня назвал?

Томми моргнул.

— Мэтт, — протянул он медленно и удивленно.

— Ты меня раньше никогда так не называл.

— Я знаю.

— Взрослеешь, наверное. Ты больше не мой малыш.

Томми подошел к нему и взял его за руку.

— А по-моему, я всегда буду твоим малышом. В некотором смысле, — и пихнул его в бок. — Иди уж мойся.

Вниз они спустились бок о бок. Анжело, разливающий вино, уставился на вспухшие губы Марио и синяк у Томми под глазом.

— Gesù a Maria! Che… Что у тебя с глазом, Том?

— Врезался в дверь, — ответил Томми.

Анжело покачал головой.

— Не похоже… а что с твоей губой, Мэтт? Вы…

— Врезался в дверь, — ровно сказал Марио.

— Другими словами, не лезь не в свое дело. Ну ладно, ragazzi. Как скажете. Мэтт врезался в дверь. И Томми врезался в дверь. Какая, однако, вредная дверь.

Анжело снова осмотрел обоих и опять качнул головой.

— Лучше я выключу свет и принесу свечи, — решил он, наконец. — А то Люсия будет задавать слишком много вопросов.

ГЛАВА 8

Через три дня после визита Ридера Марио, откусив кусок тоста за завтраком, сплюнул и подскочил, шарахнув ножками стула по полу.

— Я тебя что, в свинарнике воспитывала? — язвительно осведомилась Люсия.

— Прости, — пробурчал он в салфетку. — У меня, кажется, пломба выпала. Ой…

— Номер доктора Эшланда в блокноте в холле, — сказала Люсия. — Позвони