– Двигайся к Галичскому шоссе и жди на развилке.

– Есть.

– А мы что будем делать? – осведомился Жека.

– Следовать за клиентом.

– Он попытается смыться.

– Надеюсь, ты его не упустишь.

Помолчали, разглядывая сквозь пелену снега церковь за оградой, безрадостный зимний пейзаж и машину Данилина.

– Что он там делает? – не выдержал Олег. – Почему повез старуху сюда, а не в больницу? На его месте я вообще вызвал бы ментов.

– А если у него рыльце в пушку?

– Хорошо бы захватить парня и поговорить с ним по душам.

– Кажется, он возвращается.

Из-за каменной пристройки возле церкви появились Данилин и его понурая спутница в сопровождении монаха. Сели в машину. Монах поклонился, прижав руку к груди. «Пятьдесят первая» развернулась и, еле видимая в снежной пелене, покатила на восток, явно намереваясь выехать за пределы города.

Свернули на улицу Шагова, потом на Смирнова. «Лада» увеличила скорость, но Жека – бывший автогонщик и испытатель, не особенно заволновался, зная, что мотор у микроавтобуса слабый и оторваться от преследователей он не сможет.

На перекрестке Галичского шоссе и улицы Смирнова подобрали Бориса, стоявшего с поднятым воротником и в натянутой на уши вязаной шапочке. Издали он был похож на жалкого бомжа, не знающего, куда пойти, где найти пристанище и погреться, и не ждущего от людей каких-либо милостей.

– Замерз? – пожалел его Влад.

– Только что подъехал. Кстати, мимо проскочила знакомая «Лада»…

– Гони! – буркнул Гордей.

– Не боись, командир. – Жека вдавил педаль газа.

Вскоре в сгущающихся сумерках они увидели габаритные огни «Лады» и уже больше не теряли их из виду.

Проехали Фанерник, свернули с трассы на Никольское.

– Покажи документы, – обернулся к Борису Гордей.

Тот молча передал ему две красные книжечки. Потом вспомнил о значке.

– Вот, полюбуйтесь.

Буй-Тур повертел в пальцах металлический треугольничек в форме глаза.

– Странный значок.

– Похож на масонский герметический символ, – сказал Влад со знанием дела. – Я как-то листал словарь символов и рун, там был нарисован точно такой же значок.

– Откуда в России масоны? – хмыкнул Олег.

– Тут еще какие-то буковки выгравированы на обратной стороне, – сказал Борис. – Латинские.

– Не вижу.

– Включи свет.

– Не надо, потом разберемся. – Буй-Тур спрятал значок и удостоверения в карман. – Бензина нам хватит?

– Километров на сто, – буркнул Жека. – Я не думаю, что клиент собрался ехать за пределы Костромской губернии. Кстати, командир, а как вы догадались, что он поедет именно по Галичской трассе?

– Интуиция, – подсказал Олег.

– Расчет, – хладнокровно ответил Буй-Тур. – Клиент явно не хочет связываться с органами – это раз. После такой переделки, замочив четверых охотников, он должен быстро убраться из города – это два. Собравшись, он поехал на восток, а из Костромы на восток ведет только одно шоссе – Галичское, это три.

– Гениально! – восхитился Олег.

– Отставить ерничество, лейтенант! – приказал Буй-Тур. – Приготовились! Что бы ни случилось, клиента будем брать живым! Всем ясно? Не стрелять!

Ответом ему было общее ворчание:

– Не маленькие… ясно… сделаем…

«Лада-151» Данилина миновала Никольское и свернула к деревушке Суконниково. Дорога здесь, пробитая в снегу трактором, почти не освещалась, но фары Жека не включал, боясь, что водитель микроавтобуса заметит преследование, и полагаясь только на интуицию.

Въехали в Суконниково.

Деревня насчитывала всего с десяток дворов. Машина Данилина остановилась у старенькой бревенчатой хаты, покрытой сугробом снега. Света в окнах хаты не было, но, судя по следам и расчищенной дорожке, ведущей к сараю, за домом кто-то ухаживал.

В свете фар появился Данилин, направился почему-то к соседней избе, но вскоре вышел и открыл замок на двери хаты, у которой стояла машина.

– За ключом ходил, – догадался Олег, наблюдая за «Ладой» в бинокль. – Наверное, соседи следят за домом и у них есть ключи. Интересно, почему он свой не взял? Забыл? Или это не его фазенда?

Никто Олегу не ответил.

Из микроавтобуса выбралась беременная в шубке, держась обеими руками за живот. Данилин помог ей дойти до хаты, затем загнал машину за ограду, поближе к сараю, и тоже скрылся в доме. В окнах хаты зажегся свет, а через несколько минут из трубы потянул дымок: гости затопили печь.

– Пора, – сказал Буй-Тур.

Группа вылезла из «десятки» и быстро направилась к дому, где нашли пристанище беглецы из Костромы. Снег продолжал идти, фонарь в деревне наличествовал один, освещая продовольственный магазинчик, жители деревни в такую погоду предпочитали сидеть дома, и отряд Буй-Тура подобрался к объекту атаки незаметно.

Борис с Олегом перелезли через забор со стороны сарая и заняли позицию у второго выхода из сеней – во двор. Жека хотел было подобраться к окнам, но увяз в снегу и вернулся. Даже если бы Данилин вознамерился бежать от преследователей через окна, далеко уйти ему бы не дали, снег был слишком глубок и рыхл.

Внезапно свет в хате погас.

Все замерли.

Обострившийся слух Буй-Тура поймал едва слышный скрип засова на входной двери, затем еще один скрип – открываемой двери во двор.

И тотчас же послышался глухой удар, шум, падение тела, чей-то тихий вскрик, шаги, скрип снега, возня…

– Вперед! – выдохнул Гордей, бросаясь к сараю. За ним метнулись Жека и Влад.

Вспыхнули фонари, выхватив из темноты два тела на снегу, у стен хаты, и пригнувшегося, готового к прыжку Данилина, одетого в спортивный костюм.

– Собака бешеная! – удивленно воскликнул Жека, выхватывая пистолет. – Он же наших замочил!

– Не стрелять! – лязгнул голосом Буй-Тур, выходя вперед.

Олег, лежащий у двери, зашевелился, сел, держась за голову.

– Вот падла! Чем это он меня?..

Данилин не оглянулся, склонив голову к плечу и прислушиваясь к чему-то. Он явно колебался, не решаясь на активные действия, и Гордей чутко уловил эти колебания, поняв, что учитель физкультуры переживает не за себя, а за свою подругу.

– Сдавайся, – предложил Буй-Тур. – Со всеми тебе не справиться. А у меня приказ в случае сопротивления открывать огонь на поражение. Может, поговорим?

Вместо ответа Данилин сделал шаг назад и вдруг… исчез! А затем появился в шаге от Буй-Тура, нанес ему мгновенный удар в грудь и тут же второй в голову. Первый достиг цели – Гордей задохнулся от боли, а от второго он все же ухитрился увернуться благодаря своему непревзойденному чутью и феноменальной ориентации в пространстве боя.