одеты, Ребекка вошла в комнату и стала серьёзной. Гюнтер тоже перестал улыбаться, сел рядом с баронессой и обнял её. Та не сопротивлялась и облокотилась на него, что его порадовало. По крайней мере, перестала стесняться при подруге. Да и какой смысл? Всё равно уже та видела и сделала выводы.

– Что случилось, милая? – спросила Мария, удобно устроившись в его объятиях. Подруга вздохнула и сказала:

– Мария, граф Шверин..

– Что с ним? Снова напился и пытался приставать к тебе? – с тревогой спросила баронесса.

– Он умер, Мария. Его нашли в той комнате мёртвым… – огорошила её подруга.

"Ну, вот и начинается.." – подумал Гюнтер.

Глава 30

Подмосковье. Учебный лагерь осназа НКВД.

21 апреля 1940 года.

Александр Самсонов.

Саша с трудом вылез из машины, потирая занемевшую задницу, которой, вдобавок, хорошо досталось от ухабов на неровной дороге. Если у этого изделия советского автопрома и были рессоры то он их явно не почувствовал. К тому же, чёртов "нянька" поднял его с постели часов в пять утра, вместо нормального завтрака опять была яичница, поэтому Александр приехал в лагерь морально и физически разбитый. Куда именно они с ним ехали, он не знал, на окнах были шторки, отодвигать которые Михаил Алексеевич категорически не рекомендовал, посоветовав в пути подремать. При такой тряске? Он что, издевается?

Вид спереди, в лобовое стекло, тоже не дал ему понять куда они ехали. Какие-то закоулки, потом пустынная дорога, на которой иногда мелькали придорожные деревеньки. Настроения ему не прибавляло то что приходилось играть роль восторженного младлея НКВД, верного комсомольца, свято верившего в учение Ленина. Каждый раз когда он вспоминал об этом, появлялось желание размахнуться и хорошенько приложить своим кулаком хитрую рожу "няньки". Это была ещё одна причина для того чтобы овладеть навыками рукопашной борьбы. Кто знает, возможно, когда-нибудь его желание проучить Михаила Алексеевича осуществится. В то же время, мысленно встав на сторону этих параноиков, он понимал их мотивы и желание обезопаситься от его случайного провала. Понять-то Саша понимал, но вот простить? Хрен им!

Он огляделся, пытаясь понять как выглядит то место, которое на несколько месяцев станет его домом. Лагерь был довольно немаленьким, судя по высокому, деревянному забору, окружавшему территорию. Над широкими воротами, в которые они въехали, располагалась широкая деревянная будка с застеклёнными окнами, в которой виднелись головы двух человек. На крыше пара фонарей. От этой будки до земли спускалась лестница с перилами. Вдалеке виднелись ещё несколько вышек с часовыми. Прямо за КПП стояло небольшое одноэтажное здание из кирпича. Из распахнутых окон слышались невнятные голоса, а на столбе, рядом со входом, висел широкий репродуктор, скорее всего, из него передавали разные сообщения для обитателей лагеря.

Из здания навстречу им вышел какой-то высокий, жилистый командир с жёстким, волевым подбородком и острыми глазами. Двигался он как-то мягко и непринуждённо, словно хищник, гуляющий на своей территории. На его слегка выгоревшей форме не было ни одного ордена или медали, хотя за их отсутствие Саша бы не поручился, вполне возможно, тот решил по какой-нибудь причине просто их не надевать. Например, из-за секретности. Александр знал, что спецназовцев и нелегалов могут награждать, так сказать, анонимно, то есть, награды есть а вот носить их на виду нежелательно. Может быть этот военный воевал в Испании или Монголии… Хотя, вроде бы, участники тех конфликтов носили свои награды не стесняясь… В петлицах встречающего краснели два ромба, что снова поставило Сашу в тупик. Не успел он ещё запомнить все эти геометрические знаки различия в форме треугольников, квадратов и ромбов. Скорее бы ввели погоны и звёздочки, так хоть будет удобнее понимать кто есть кто.

Командир подошёл к ним, мазнул по Александру взглядом и протянул руку "няньке":

– Здравствуй, Ко… Хм, Здравия желаю, Михаил Алексеевич! – голос его был спокойным, но Саше показалось что в нём прозвучали тёплые нотки.

– Здравствуй-здравствуй, Сергей Борисович! – ответил Михаил, широко улыбнувшись и крепко сжал руку командира. – Как ты тут? Не скучаешь?

– Обижаете, Михаил Алексеевич! – усмехнулся тот, – с моими архаровцами не заскучаешь! То одно то другое отчебучат, глаз да глаз нужен!

– Что, опять Герасименко отличился, шут-затейник? – рассмеялся "нянька". Командир снова мельком посмотрел на Сашу и ответил:

– Да нет, этот фрукт пока тише воды ниже травы после прошлого залёта… На этот раз Галадзе.

– А, ну да, тоже тот ещё шутник… Кстати, вот привёз тебе нового бойца в качестве пополнения! – наконец, вспомнил про него Михаил Алексеевич. В ответ на вопросительный взгляд командира, Саша вытянулся по стойке "смирно", и громко начал докладывать:

– Товарищ… – тут он замялся, не зная звания встречающего, но "нянька" тут же помог:

– Старший майор.

– Товарищ старший майор, младший лейтенант государственной безопасности Самсонов в качестве пополнения прибыл!

Похоже, он доложил не совсем правильно, потому что оба гэбиста переглянулись и, почти одновременно, фыркнули.

– Ну что, Самсонов, всё с тобой ясно… – произнёс старший майор, дёрнув уголком рта. – Мы тут не на плацу, поэтому особо не тянись. Посмотрим, как ты себя покажешь. Готов стать настоящим мужчиной?

Саша был охвачен разными мыслями. С одной стороны, было предвкушение чего-то нового, неизведанного. Хотелось почувствовать, каково это, стать одним из самых элитных советских осназовцев. С другой, было сомнение что он выдержит испытания, ведь там, в своём мире, у него не было ничего подобного, обычная служба в ПВО. Он чувствовал что это вызов для него и готовился сделать всё чтобы оправдать его. Ведь надвигается большая война и чем больше Александр будет знать тем лучше сможет принести пользу себе и стране. Даже обычные немецкие пехотинцы непростые ребята, а если он столкнётся с диверсантами "Бранденбурга".. тут ещё вопрос кто кого.

– Так точно, товарищ старший майор! – выпалил он, старательно играя роль восторженного новобранца. Это у него хорошо получалось, потому что Саша и чувствовал себя именно им. Ничего не умеет и не знает. Даже то что он помнил, вряд ли тут пригодится. Звания, отличные от российской армии, сборка-разборка автомата Калашникова тоже бесполезна за его отсутствием.

– Ну-ну… – обронил командир и внезапно гаркнул: – Титов!