твоего гнева и ты не причинишь ему ни малейшего вреда. Он здесь ни при чем. Вина целиком лежит на мне.

– Даия, я похож на глупца? В подобных делах не бывает виноват кто-то один.

– Он ничем меня не побуждал. В это ты должен поверить. Он сохранил свою честь. Это я свою потеряла. Ты должен оставить его в покое и дать мне обещание.

– Тебе ли ставить мне условия, если я пострадавшая сторона?

– Махди, я должна заручиться твоим обещанием.

Это превосходило то, о чем мог просить разумный человек, и не смывало пятна с его чести. Но потерять Даию – такую цену он не хотел платить даже за сохранение чести. Он даст ей обещание. И когда с Муссой что-нибудь случится… а с ним непременно что-нибудь случится, Аллах тому свидетель… что ж, малеш, мактуб. Такое происходит сплошь и рядом. Пустыня – опасное место.

– Я тебе обещаю.

Глава 28

Молитва лучше, чем сон, чем сон!

Молитва лучше, чем сон!

Аллах велик! Велик Аллах!

Нет Бога, кроме Аллаха,

и Мохаммед – пророк Его!

Монотонный голос плыл над лагерем. Он принадлежал стрелку, который сменил попавшего в плен моккадема. Измученные люди и верблюды просыпались, хором выражая свое недовольство. Чтобы не тратить драгоценную воду, мусульмане лагеря совершали омовения песком и становились на молитвенные коврики лицом к востоку и Богу. Скоро взойдет солнце, а пока пора вновь заставить двигаться изнуренные мышцы и тело, из которого выжаты все соки.

Поль смотрел на небо и почесывал Недотепе брюхо. Он вслушивался в молитвы. Подобно миссии Флаттерса, его молитвы стали умирать в Тадженуте. Слова, которые он произносил всю жизнь, здесь, в пустыне, казались столь же бесполезными, как и его мышцы. Он совсем не тосковал по этим словам. Похоже, они никак не влияли на события, и Аллах действовал немногим лучше христианского Бога.

Поль рассеянно жевал кусок кожи от старого бурдюка. По словам Хакима, это помогало унять жажду. Жажда оставалась, но жевание помогало не думать о ней. Воды вечно не хватало. Сейчас люди могли позволить себе лишь три-четыре раза в день прополоскать рот. У Поля сильно растрескались губы; из-за сухости они почти не кровоточили. То малое количество воды, попадавшее в рот, впитывалось пересохшими деснами и не успевало достичь горла. В голове из-за обезвоживания не смолкал гул. Усталость сказывалась и на сне. Поль проваливался туда лишь на короткое время. Держался он только за счет силы воли.

Два дня назад Диану приказал зарезать одного из драгоценных верблюдов. Мусульмане перерезали животному горло и прочли ритуальные молитвы. Затем Белкасем стал разделывать тушу, используя для этого парадную саблю подполковника. Кое-кто принялся есть мясо сырым, не дожидаясь, пока его приготовят. Но желудки, отвыкшие от жирного мяса, исторгли его обратно, заставляя людей корчиться в судорогах. В верблюжьем желудке обнаружилась жидкость, оказавшаяся тошнотворной зеленой жижей. Поль жевал свою порцию мяса и даже отвернулся, чтобы не видеть, как другие глотают эту жижу.

Верблюда словно и не было. Поль не успел запомнить вкус верблюжьего мяса. Да и что такое один верблюд для полусотни голодных людей?

– Туареги!

По колонне, словно рябь по воде, пронесся страх. Вдалеке, на расстоянии, недосягаемом для винтовки, виднелись два рослых туарега на мехари. Они сидели и ждали. Было ясно, что они настроены поговорить.

– Господин лейтенант, я могу их застрелить, – предложил один из стрелков, которому не терпелось это сделать.

И не только ему.

– Нет. Надо узнать, чего они хотят. Де Врис, останетесь здесь. А ты, Эль-Мадани, пойдешь со мной.

Диану и Эль-Мадани пешком двинулись по равнине. Туареги по-прежнему сидели неподвижно. Поль следил за ними в бинокль, чувствуя, как у него сжимается горло. «Надменные твари, – думал он. – И наглые, раз решили подъехать так близко». Ему самому хотелось застрелить обоих. В окуляры бинокля было вино, что Диану и Эль-Мадани вступили с ними в переговоры. Лейтенант возбужденно качал головой и размахивал руками. Эль-Мадани что-то сказал сначала туарегам, затем лейтенанту, после чего оба повернули к лагерю.

– Они сказали, что готовы продать двух верблюдов, а также финики и галеты.

– Это уловка, – проворчал Эль-Мадани. – Не доверяю я им.

– Какая уловка? У них это либо есть, либо нет. Если нет, мы ничего не заплатим. Если есть, купим.

– Почему бы попросту их не пристрелить и не забрать верблюдов? – проворчал какой-то стрелок.

– И что нам это даст? Двух верблюдов нам мало. Быть может, потом они продадут нам еще что-нибудь.

– Выбор у нас невелик, – пожал плечами Поль, когда Диану посмотрел на него, ожидая его мнения.

Обсуждать было почти нечего, ибо экспедиционные деньги находились у Диану. Лейтенант отсчитал серебряные монеты. Увидев их количество, Поль присвистнул:

– Это же куча денег за пару верблюдов и немного еды!

– Они назвали такую цену, – равнодушно ответил Диану. – Или у вас есть более выигрышный вариант?

Деньги туарегам понесли Побеген и Эль-Мадани. Один из туарегов, скрылся за невысоким холмом, но быстро вернулся с парой навьюченных верблюдов. Их Побеген и Эль-Мадани привели в лагерь экспедиции.

Побеген торопливо вскрыл мешки. Там действительно находились финики и галеты. Судя по упаковке, то и другое было из продовольственных запасов экспедиции, закупавшихся в Уаргле.

– Синие дьяволы верны себе, – увидев это, горько рассмеялся Эль-Мадани. – Продали нам наш же провиант.

Голодные желудки не оценили иронии сержанта. Люди принялись за еду. Даже Непоседа навострился на финики.

Вдали два туарега смотрели, как голодные люди жадно поглощают финики и галеты.

– Они повели себя так, как и предсказывал Тамрит, – сказал один. – Считай, одна нога уже в западне. Аттиси будет доволен.

Они двигались в тени Гарет-эль-Дженума, что в переводе означало Пик Дьявола, когда окрестные скалы и невысокие холмы огласились жуткими завываниями Недотепы. Вскоре завывания переросли в неистовый пронзительный вой, словно пес взбесился. Помимо рулад Недотепы, слышался голос какого-то другого животного, незнакомого Полю. Поль бросился вперед. За ним следом побежали Эль-Мадани и четверо стрелков. Поль вертел головой, оглядываясь по сторонам и пытаясь обнаружить источник звука, что на пересеченной местности было не так-то просто. Подозревая худшее, он завернул за угол и увидел Недотепу. Рядом с псом стоял дикий осел и орал. Недотепа бегал вокруг, переводя свой страх в вой, поскольку никогда не видел диких ослов. При появлении хозяина пес спрятался за спину Поля и значительно осмелел. Вой сменился сердитым лаем.

Эль-Мадани с помощью стрелков быстро захомутал осла веревкой. Довольный Поль