и в движении почувствовалось волнение. В первые минуты было трудно даже побороть это чувство, так как мы определенно знали, что если попадемся, то сухими из воды не выйдем.

Всадники, как только приблизились к хутору, повернули в первую же улицу и скрылись из виду. Снова воспрянула надежда, снова мы радостно заговорили друг с другом и начали смелее поворачивать влево, на запад, стараясь не потерять из виду Потемкина. Расстояние между нами во время нашего движения на юг сильно увеличилось.

Прошел час, а мы все еще не находили балки, которая должна была укрыть нас от лишних взоров. Вдруг мы заметили, что Потемкина с его спутниками не стало больше видно. Сперва мы предположили, что зазевались и потеряли их из виду, но потом сообразили, что они, вероятно, уже спустились в балку. Минут через двадцать и мы спустились в долгожданную глубокую балку и, легко вздохнув, еще быстрее двинулись вперед. Вскоре мы догнали Потемкина, ожидавшего нас. Векслер был послан вперед на разведку, чтобы точно узнать у кого-нибудь из недалеко пахавших казаков, действительно ли это та балка, по которой нам нужно было идти. Мы присели в ожидании прихода Векслера. Нас всех мучила тревога, ибо час гибели или победы приближался. Время уже показывало шесть часов, а надо было торопиться, чтобы как можно раньше добраться до линии казаков. А дорога была еще длинная, так как мы прошли не более 5 верст.

Вернулся Векслер, подтвердил правильность пути, и мы сразу же двинулись дальше. Тропинка шла глубоко в балку, была очень извилистая и представляла собой хорошо укрытое место; за нашим движением наблюдать никто не мог. Дикий кустарник был раскидан по сторонам, и кое-где попадались деревья. Прошло еще минут тридцать, как вдруг я заметил, что по бугру, по самому краю балки, едут два вооруженных всадника, по-видимому, дозоры какого-нибудь разъезда.

– Кока, вниз! – крикнул я сдержанным голосом и потянул Чегодаева за кустарник, находившийся от нас в двух шагах.

Мы спрятались. Чегодаев в первое мгновение ничего не мог понять: он всадников не заметил.

– Не поднимай головы, – все продолжал я шепотом, – а то еще увидят нас.

Всадники рысью проехали по верху мимо и скрылись за первым изгибом балки. Мы сейчас же вышли из нашего прикрытия и догнали Потемкина, шедшего вереди нас и ничего не заметившего. Мы рассказали ему о встреченных нами двух всадниках. Решили идти дальше с осторожностью, чтобы не нарваться на ядро разъезда. Но не успели мы пройти и пяти минут, как вдруг выросла наверху фигура вооруженного всадника, заметившего нас и грозно крикнувшего нам:

– Эй, пойдите сюда!

Сердце забилось от испуга, и лица у всех заметно изменились.

– Ну, все пропало, – махнув рукой, сказал Потемкин.

Всадник, оказавшийся тыльным дозором большевистского разъезда, не успокоился на том, что позвал нас, а начал махать фуражкой, желая этим движением привлечь внимание ядра разъезда. Но разъезд не заметил сигнализацию дозорного, так как успел отойти от него на большое расстояние. Служба, к большому нашему счастью, неслась большевиками весьма поверхностно, что и послужило нам спасением.

Когда мы поднялись по крутому скату наверх, красноармеец, подделываясь под опытного кавалериста, начал задавать нам сперва шаблонные, а потом просто глупые вопросы.

– Кто вы такие будете? – начал он.

– Рабочие, – ответили мы уже спокойнее, увидев, что разъезд не обращает внимания на сигнализацию дозорного.

– А куда идете? – продолжал красноармеец.

– Мы идем со станции. Едем в разные города на работы по командировке от своих советов, – сказали мы все почти что в один голос. – Со станции поезда больше никуда не ходят. Мы же люди бедные и ждать не можем, вот и решили идти пешком. Документы у нас все есть, коли нужно, покажем, – добавил Потемкин.

– Не надо, – флегматично ответил красноармеец. Вынул свою деревянную табакерку из кармана, посыпал табаку на бумажку и начал крутить папиросу.

– А спички у вас есть? – спросил он после некоторого молчания. – А то у меня нема.

Потемкин протянул ему коробку спичек. Красноармеец закурил.

– А как бы нам безопаснее пройти? – спросили мы. – Тут, сказывают, шайки какие-то бродят, избивают, коли поймают. Как бы нам к ним в лапы не попасть? Мы ведь советские служащие, коли попадемся, то добром не помянут.

– Дорога простая: вот влево – там казаки, разъезды ихние, а справа – там никого нет. Держите прямо на деревню. Мужики там хорошие и прикрыть могут.

– Ну, спасибо, товарищ, что рассказал нам все, не то мы люди темные в военном деле. Теперь хоть знаем, куда идти.

– До свидания, товарищи, – попрощался с нами красноармеец и поплелся тем же спокойным шагом дальше по окраине балки, курил свою папиросу и не обращал на нас уже никакого внимания. Мы не вернулись в балку, а пошли по направлению на указанную нам деревню Песковатку, показавшуюся вдали на горизонте.

– Ну, господа, нам повезло, – сказал через некоторое время Потемкин. – Ну и болван же нам, на счастье, попался. Был бы это кавалерист, отвел бы он нас обратно на станцию, а там бы и расстреляли. Комиссар догадался бы, в чем дело. Потому-то я и махнул рукой, не думал, что попадется такой михрютка. Поздравляю вас, теперь к казакам-то придем.

Как только разъезд скрылся на горизонте и мы уверились, что за нами никто не может больше следить, мы круто повернули влево и теперь взяли направление на хутор Калач.

Но усталость дает себя знать, к тому же и аппетит появился. Дошли до первого казачьего балагана и сделали маленький привал. После небольшой закуски мы бодрым шагом зашагали вперед и решили теперь держать направление правее хутора Калача, то есть прямо на казаков. Шли мы еще долго, то поднимались на бугры, то снова спускались через рытвины, канавы, небольшие речки и овраги, шли большей частью по намеченной прямой линии, чтобы не терять лишнего времени. Солнце поднялось уже высоко, и становилось жарко. Хотелось пить, но Потемкин не разрешал.

– Напьетесь потом, – говорил он, – надо спешить, чтобы скорее встретиться с казаками. Если красный разъезд устроит за нами погоню, то будет совсем глупо, потому вперед без задержки.

И мы продолжали идти покорно, так как сознавали, что смерть совсем низко пролетела над нашими головами и что испытывать судьбу не следует. Шли мы все вместе, не чувствуя утомленности, настолько были напряжены нервы.

Вдруг, совершенно неожиданно, на горизонте перед нами, почти на линии нашего направления, показались фигуры нескольких всадников, которые то появлялись на впереди лежащем бугре, то снова исчезали.

– Думаю, что это уже казаки, – сказал Потемкин, – здесь большевиков