Водяные пистолеты, притороченные к поясу джинсов, дали течь, и Майк стал чувствовать себя ужасным дураком. Одно дело когда ты сражаешься с чудовищами, думал он. И совсем другое когда ты делаешь это в мокрых штанах. Придя к такому выводу, он открепил один из пистолетов от пояса и взял его в зубы. Лучше мокрый подбородок, чем такой вид, будто тебе нужны пеленки.

Туннель резко свернул направо и круто пошел под уклон. Майк заскользил вперед, едва успевая тормозить на локтях, затем свет фонарика уперся в красную отвесную стенку. Майк продолжал ползти.

Его приближение мальчик почувствовал раньше, чем увидел его самого.

Чуть заметно задрожала земля. Это напомнило Майку одно давнее лето, когда они с Дейлом задержались допоздна на бейсбольном матче в Оук Хилле и им пришлось возвращаться домой вдоль железной дороги уже при лунным свете. В какой-то момент их ноги ощутили вибрацию, передаваемую через подошвы кед, потом мальчики прижали к рельсам ухо и только тогда почувствовали, как дрожит земля. Это приближался ежедневный экспресс, курсирующий от Галесбурга до Пеории.

Сейчас было точно так же, только намного сильнее. Вибрация проникла через колени и ладони до самых костей, она заставила его позвоночник задрожать, зубы застучали. И одновременно с этой дрожью к нему подступило страшное зловоние.

Майк хотел было выключить фонарик, но потом решил, что черт с ним. Эти существа и так прекрасно видят его, так почему он должен давать им преимущество. Майк бросился ничком на землю, теперь фонарик оказался у него под подбородком, обрез Мемо он держал в правой руке, а водяной пистолет – в левой. Затем мальчик вспомнил, что ему нужно будет перезаряжать ружье и, торопливо достав еще четыре коробки с патронами, сунул их за отворот рукава футболки. Оттуда он сможет вынуть их в один момент.

Уже в следующую секунду вибрировала вся земля вокруг него, над ним и даже позади него. На мгновение его охватила паника, он подумал, что ОНО может наброситься на него сзади, и схватит его, прежде чем он успеет обернуться и прицелиться. Майк почувствовал, как, подобно темной желчи, поднимается в нем ужас, но в этот момент вибрация локализовалась и усилилась. ОНО впереди меня.

Он распростерся ничком, выжидая.

ОНО появилось из-за ближайшего угла туннеля, футах в двадцати впереди него и было еще страшнее, чем он мог вообразить.

Майку стало так страшно, что на мгновение он потерял контроль над собой и чуть было и вправду не намочил штаны. Но тут же взял себя в руки, и это помогло ему сосредоточиться. Все не так плохо, не так плохо, говорил он себе.

Но все было ужасно.

Это было похоже одновременно на того угря, которого Майк как-то выловил из реки, и на миногу с ее все поглощающей пастью и бесконечными рядами, исчезающих в глубине кишки, которая и была ее телом, зубов; и на червя размером с канализационную трубу. Дрожащие отростки могли быть и тысячей коротких пальцев, окружающих ротовое отверстие, и колышущимися щупальцами, и зубчатыми губами… В эту минуту Майк не дал бы и цента за свою жизнь.

Фонарик осветил серо-розовое тело и пульсирующие кровеносные сосуды, отчетливо видные под кожей. Никаких глаз. Зубы. Одни только зубы. Огромная, вооруженная несметным множеством зубов, розовая кишка, не сильно отличающаяся от самого туннеля.

Чудовище помедлило, поводя вокруг себя щупальцами, пасть его дрожала и пульсировала, и с огромной скоростью стало надвигаться на Майка.

Сначала он выстрелил из водяного пистолета – Пресвятая и Пречистая Матерь Божия, помоги – увидел, как выплеснулась струя воды, как зашипела розовая плоть, и понял, что ОНО слишком велико, чтобы его можно было не то что уничтожить, а даже просто вывести из строя святой водой или кислотой. Увидел, как оно снова двинулось на него, понял, что не успеет убежать и выстрелил из обреза.

Выстрел оглушил и ослепил Майка.

Но, не помедлив ни секунды, он сломал казенную часть, выбросил пустую гильзу, выхватил новый патрон из рукава, послал его в ствол и снова защелкнул казенник.

Снова выстрелил, многократное эхо сделало звук выстрела оглушительным.

Чудовище остановилось… Оно должно было остановиться… Если б оно не остановилось, он был бы уже у него в пасти. Луч фонаря уходил куда-то вбок. Майк еще раз перезарядил ружье, прицелился и поправил фонарик левой рукой.

ОНО действительно остановилось. Меньше чем в восьми футах от него. Круглая челюсть чудовища была пробита в нескольких местах. Осколки стен туннеля вонзились в тело. Отвратительная серо-зеленая жидкость вытекала из туловища гигантского червя.

Скорее ОНО казалось удивленным, а не раненым, любопытным, а не напуганным.

– Черт тебя подери! – выкрикнул Майк между двумя молитвами. И снова выстрелил. Перезарядил ружье, выбросил руку с обрезом вперед и опять выстрелил. У него осталось еще по меньшей мере десять патронов. Он перевернулся и попытался достать коробку с патронами из бокового кармана джинсов.

Чудовище нырнуло за угол туннеля.

Продолжая кричать Майк, скользя на локтях и коленках, последовал за ним.

– Где мы? – прошептал Дейл.

Выйдя из бойлерной они оказались в узком коридоре, затем несколько раз повернули налево и вошли в коридор более широкий, и теперь снова очутились в узком. По потолку над их головами во всех направлениях шли трубы. Все пространство было уставлено сложенными штабелями партами, пустыми картонными коробками, поломанными досками. И паутина. Все, все было затянуто паутиной.

– Я не знаю, где мы, – шепнул Харлен ему в ответ. Фонарики обоих были включены. Лучи их прыгали от одной поверхности к другой, как свихнувшиеся насекомые. – Западное крыло подвала это хозяйство Ван Сайка. Никто из нас сюда никогда не входил.

Это было правдой. Все стены узкого коридора с низко нависшим потолком имели множество дверей и маленьких заслонок. Трубы источали влагу. Дейлу показалось, что это место напоминает лабиринт и что они никогда не найдут выхода отсюда в те подвальные помещения школы, которые он успел узнать за годы учебы. Лестница в подвал находилась под главной лестницей здания.

Они еще раз повернули за угол. Большой палец Дейла уже онемел, все эти долгие минуты мальчик держал его на крючке. И хоть двустволка была поставлена на предохранитель, он боялся, что в любой момент может отстрелить себе ногу. У Харлена обе руки были вытянуты вперед, одна из них сжимала фонарик, другая – револьвер 38 калибра. Передвигался он как-то судорожно, из-за чего походил на флюгер, колеблемый сильными порывами ветра.

В подвале Старого Централа было шумно. Дейл слышал странный скрип, скрежет, завывания, трубы разносили по всему зданию гулкое эхо и долгие стоны, будто кто-то огромный дышал высоко над ними. Толстые кирпичные стены то отдалялись, то снова приближались, как будто с наружной стороны кто-то то надавливал на них, то отпускал.

Дейл опять свернул за угол, луч фонарика описал большую дугу, двустволку мальчик продолжал держать на плече, несмотря на боль в руке.