– Брось эту гадость – говорю я ему.

– Почему? Рядом проходит железная дорога, это шпалы с нее. Если нет дров, давайте печь картошку на шпалах, немцы при отступлении полностью разрушают железные дороги, я видел, у них есть такая машина, ее ставят на рельсы, и она перемалывает все позади себя.

– Опять ты что-то придумываешь.

– Клянусь памятью покойного дядюшки Гюри.

– В шпалах печь нельзя, их пропитывают специальным ядовитым составом, потом вас не будут любить дамы – вставляет свое вечно умничающий Лайош.

– Нас не будут любить дамы, или мы не сможем любить их – язвлю я над постоянной озабоченностью юнцов.

Мы решаем разобрать сосновый забор.

Кстати, на счет дам и прочих развлечений – продолжил приятель. – Нам давно пора совершить вылазку в Харьков, но, перед этим, я предлагаю сделать небольшой набег на склад вещевого снабжения. Я хорошо знаю каптенармуса, парень любит выпить, и часто пьяным дрыхнет в своей коморке. Просто так, он, конечно, ничего не отдаст, и даже за выпивку – это дело подсудное, но можно хорошенько его напоить. Ночью там выставляют караул, а вот днем, пока кто-нибудь из нас будет отвлекать унтера приятной беседой за кружкой спиртного, двое других тихонько снимут лист шифера с крыши и проникнут на склад.

– Вот это как раз и есть «дело подсудное» – прокомментировал я.

– А зачем нам залазить в склад? – поинтересовался Имре.

– Мы стащим от туда пару зимних курток и теплых летных штанов – продолжил приятель-авантюрист. пока лето, этих теплых вещей никто не спохватится, зато их мы сможет дорого продать местным крестьянам.

– Местные крестьяне бедны, большевики забрали у них все деньги и лишили возможности их зарабатывать – осек я.

– Тогда мы выменяем их на ценные дорогие вещи или золотые украшения на харьковском рынке, видели какие шикарные часы приобрел себе Фабиан! – не унимался Лайош, у которого обмен старой потертой куртки на мешок картошки разбудил жилку предприимчивости.

– Фабиан ничего не крал, ну если не считать кражей обмен собственного аварийного запаса, а ты предлагаешь нам украсть у своих, нас посадят как уголовников. В городе голод, и лучше всего там идут не вещи, а еда. Предлагаю в ближайшую общую увольнительную взять денег и продуктов и сходить в город. Кстати, ты вспоминал о дамах, говорят, местные барышни готовы отдаться за еду, но я предлагаю не рисковать и не экспериментировать с этим на улицах, чтобы не попасть к партизанам или не подцепить заразу, а воспользоваться организованным борделем.

– Да, оживился Имре. лучшие публичные дома на фронте у Люфтваффе. красивые женщины в чистом белье с аккуратным маникюром, и постель меняется после каждого клиента, но в немецкий публичный дом нас не пустят, хоть мы и летчики. Впрочем, командир обещал выдать талончики для посещения венгерского полевого борделя для офицеров, когда настанет наша очередь.

Обжигая пальцы, мы насытились печеной картошкой, после чего решили отправиться на Жихорец – смыть летнюю жару окунувшись хотя бы по пояс в обмелевший ручей.

– Какая сладостная тишина кругом, просто летняя идиллия! Пусть кругом пыль и унылый равнинный пейзаж, нет тебе ни архитектурных шедевров, ни природных красот, зато здесь тихо как в раю. Неужели через несколько дней может начаться большая бойня. Интересно, немцы предоставят нам честь пушечного мяса в самом пекле наступления, или оставят на второстепенных направлениях? Черт, а ведь это настоящая война, из которой выйдут далеко не все, возможно сейчас мы проводим последние дни собственной короткой жизни!

– Если меня подстрелят – подхватил мою философию брат, лучше пусть убьют сразу, не хочу мучиться или потом жить безобразным инвалидом. И в плен не хочу!

– А по мне все равно. лишь бы выжить, хоть раненым, хоть пленным!

– Если тебя возьмут в плен, тебя отправят в Сибирь, ты знаешь что такое Сибирь? – начал поучать Лайош. Если в нее поместить всю Венгрию, Сибирь сожрет ее как сом блоху. «ам» и все! Я считаю, что русским не обязательно строить концентрационные лагеря, достаточно вывозить пленных в центр Сибири.

А у Сибири вообще есть центр? – поинтересовался Имре.

– Нет, Крошка, она бесконечна как вино в подвалах Егера. Это как нижние круги ада по Данте, где заключен сам люцифер, царство вечного холода и безмолвия. Так вот, можно просто вывозить в Сибирь по одному или группами, так дешевле, разницы нет, и отпускать где-то в ее центре, живым все равно никто не выйдет.

– Если меня возьмут в плен, я буду просить русских чтобы меня расстреляли – брат мужественно гнул свою линию. – По мне лучше быстрая смерть, чем Сибирь!

– А как по мне, жизнь есть жизнь, а пуля в голову – это все!

– Дурак, в Сибири тебя живьем съест медведь. Это сержанту Николашу хорошо, до войны он был дрессировщиком в цирке, он сможет с медведем договориться.

– Вряд ли, это ведь русские медведи, они не понимают по-венгерски. засмеялся Лайош.

– Если собьют над русскими, я не буду прыгать – продолжал демонстрировать чудеса обреченной храбрости Имре. так и упаду в железном гробу!

– О чем вы вообще говорите, сейчас лето, какая Сибирь, медведи и прочая чушь, пойдемте, искупаемся на речку, пока нас не отправили в огненный ад вместо ледяных просторов.

– Ха, ты все надеешься на речке встретить русалок? Их разогнал шум немецких танков выдвигающихся на позиции – веселился Лайош. – но больше всего на свете их напугало нижнее белье артиллеристов батальона зенитного охранения аэродрома, с тех пор как мы прибыли сюда, я не видел на них иной формы кроме трусов и пилоток, жарко конечно! Интересно, если к нам приедет какой-нибудь инспектор из старших офицеров, они встретят его в такой же униформе. трусах и пилотках?

– А что ты хочешь, жарко, я сам бы разделся как курортник!

Прибежавший адъютант сообщил, что меня вызвал к себе капитан Дьердь. Поправляясь на ходу, я поспешил к командиру.

Капитан ждал меня в штабной палатке.

– Вы лучший среди фенрихов последней группы, ваша подготовка на новых Bf 109G-2 вполне позволяет вступать в воздушный бой с самолетами противника, и я допускаю вас к сопровождению германских бомбардировщиков, так что если вы сильно желаете драки, вам скоро представиться такая возможность. Только надевайте толстые кожаные штаны на первый вылет.

Не то, чтобы я сильно желал драки, но раз уж мы прибыли на фронт, пройдя более чем двухлетнюю подготовку, на которую страна, кстати, затратила значительные средства, нужно отрабатывать оказанное доверие.

Я вошел в палатку, где уже поджидали меня приятели, словно римский триумфатор после победы, мой вид был загадочен и полон достоинства.

– Чего от тебя хотел комэск? – робко поинтересовался Имре.

– Завтра утром я вылетаю за линию фронта со сверхсекретным заданием – коротко и тихо ответил я.