– Ну, конечно, – нерешительно ответила она. – Но вы не приезжайте.

К концу недели Юджин был уже там. Устроить это было легче легкого.

«Я безумно устал, – написал он миссис Хэдли. – Почему Вы не пригласите меня к себе?»

«Приезжайте», – гласил телеграфный ответ, и он поехал.

На этот раз его ждала большая удача, чем когда-либо. В момент его приезда Сюзанна каталась верхом, но, как сообщила Юджину хозяйка дома, в близлежащем загородном клубе устраивался в этот вечер бал, и Сюзанна собиралась туда вместе с другими гостями. Миссис Дэйл тоже решила поехать и пригласила Юджина. Он ухватился за это предложение, так как знал, что сможет танцевать с владычицей своих дум. Когда все направлялись к столу, он встретился с Сюзанной в вестибюле.

– Я тоже еду на бал, – сказал он возбужденно. – Приберегите для меня несколько танцев.

– Хорошо, – ответила она, замирая от волнения.

Они отправились на бал, и он записал за собою на ее карточке пять танцев.

– Только будем осторожны, – умоляющим голосом сказала она. – Мама это не понравится.

Из этих слов он понял, что ей все ясно и что отныне она – его сообщница. Но зачем он искушает ее? И зачем она поддается искушению?

– Наконец-то! – прошептал он, обхватив рукой ее талию, когда они закружились в первом танце. – Я так ждал этой минуты.

Она не ответила.

– Посмотрите на меня, Сюзанна, – попросил он.

– Не могу, – сказала она.

– Прошу вас, посмотрите на меня, – продолжал он умолять. – Один раз! Посмотрите мне в глаза.

– Нет, нет, – шептала она. – Я не могу!

– Сюзанна, я без ума от вас! Я, кажется, совсем потерял рассудок. Я не знаю, что со мной. Ваше лицо, как цветок. Ваши глаза – что мне сказать о ваших глазах? Взгляните на меня!

– Нет, – противилась она.

– Эти дни, что я не видел вас, показались мне вечностью! Я считал минуты. Сюзанна, я кажусь вам глупцом?

– Нет.

– Все считают меня умным и способным человеком, даже блестящим. Но вы, вы – самое совершенное существо, какое я когда-либо встречал. Я думаю о вас и днем и ночью. Я мог бы без конца писать вас. Благодаря вам я вновь обрел свое искусство. Если я буду жив, я напишу с вас сто портретов. Вы когда-нибудь видели портрет возлюбленной Россетти?

– Нет.

– Он написал с нее сто портретов. А я напишу с вас тысячу!

Она подняла глаза и посмотрела на него робко, с изумлением, завороженная его страстью, и встретила его обжигающий взгляд.

– О, посмотрите на меня еще раз! – прошептал он, когда она опустила глаза под этим пылающим взором.

– Не могу, – умоляла она.

– Нет, можете. Один только раз.

Она снова подняла глаза, и обоим показалось, будто их души слились воедино. У Юджина закружилась голова. Сюзанна пошатнулась.

– Вы любите меня, Сюзанна? – спросил он.

– Не знаю, – ответила она, вся дрожа.

– Вы меня любите?

– Не спрашивайте меня сейчас.

Музыка смолкла. Сюзанна исчезла.

Он увидел ее лишь много времени спустя; она спряталась от него, чтобы прийти в себя. Словно буря пронеслась над ней, всколыхнув все ее существо. Она испытывала страх, тревогу, растерянность и радостное волнение. Она вернулась в зал и опять танцевала с Юджином, но была уже значительно спокойнее. А затем они вышли на балкон, и там ему удалось шепнуть ей несколько слов.

– Пожалуйста, не надо, – остановила она его. – Мне кажется, на нас смотрят.

Он оставил ее одну, но в автомобиле, по дороге домой, шепнул ей:

– Я буду на западной террасе. Вы придете?

– Не знаю. Постараюсь.

Когда все в доме стихло, Юджин, медленно направился к назначенному месту и стал ждать Сюзанну. Постепенно в огромном доме замерли последние звуки. Пробило час, потом половина второго, и было уже около двух часов, когда дверь отворилась и на террасу выскользнула прелестная фигурка Сюзанны. Она еще не сняла бального платья, на голове у нее был кружевной шарф.

– Я так боюсь, – прошептала она. – Я сама не понимаю, что делаю. Вы уверены, что нас никто не увидит?

– Пойдемте по тропинке на луг.

Они пошли по дорожке, по которой уже шли однажды, когда встретились здесь ранней весной. Низко в небе висел желтый серп месяца, казавшийся в этот поздний час особенно большим.

– Помните, как мы были здесь весной?

– Помню.

– Я тогда любил вас. А вы?

– Нет.

Они шли под деревьями, он держал ее руку в своей.

– Какая ночь! Какая ночь! – воскликнул он, не в силах сдержать томившее его чувство.

Они вышли на поляну. В воздухе чувствовалось августовская сухость. Теплая ночь дышала страстью. Где-то гудел жук, что-то похрустывало, неясные шорохи наполняли тьму. Квакнула лягушка, а может быть, это был хриплый голос сонной птицы.

– Сюзанна, – сказал наконец Юджин, когда тропинка кончилась и они остановились на опушке, залитой ярким лунным светом. – Сюзанна, – повторил он, обнимая ее.

– Нет, – сказала она, – не надо.

– Посмотрите на меня, Сюзанна, – молил он. – Я хочу вам сказать, как я люблю вас. Я не нахожу слов. Смешно пытаться передать мои чувства словами. Скажите, что вы любите меня, Сюзанна. Скажите скорей. Я люблю вас безумно! Скажите, Сюзанна!

– Нет, нет, я не могу! – ответила она.

– Поцелуйте меня.

– Нет.

Он привлек ее к себе и насильно поднял ее голову за подбородок.

– Откройте глаза, Сюзанна. О, боже! Какое счастье! Теперь я мог бы умереть! Большего блаженства в жизни не может быть! Мой цветок! Моя фея! Мое божество! Вы само совершенство! И подумать только, что вы любите меня!

Он стал жадно целовать ее.

– Поцелуйте меня, Сюзанна! Скажите, что вы любите меня. Скажите, Сюзанна! Как я люблю ваше имя! Шепните, что вы любите меня.

– Нет.

– Но ведь вы любите меня?

– Нет.

– Посмотрите на меня, Сюзанна. Умоляю вас, взгляните на меня.

– Да, да, да! Люблю! – с рыданием вырвалось у нее вдруг, и она обвила руками его шею. – Люблю, люблю!

– Не плачьте, Сюзанна, не плачьте, родная! Я совсем потерял голову, я люблю вас! Теперь поцелуйте меня, один только раз. За вашу любовь я готов отдать душу. Поцелуйте меня!

Он прижался губами к ее губам, но она в ужасе вырвалась из его объятий.

– Мне страшно! – воскликнула она. – Боже, что мне делать? Я боюсь! Ради бога, не надо! У меня такой ужас в душе! Что мне делать! Отпустите меня!