— Главным образом, почему ты просто не позвонишь в полицию — анонимно, разумеется — и не сообщишь о нем.

Раздумывая над этим, я сунул в рот травинку. Прежде всего на ум пришли слова де Мореншильдта, сказанные на стоянке у «Монтгомери уорд»: Он самоучка, образования у него нет, но он невероятно хитер и изворотлив.

Де Мореншильдт охарактеризовал его точно. Ли удалось покинуть Россию, когда он устал от тамошних порядков. И ему хватило хитрости и изворотливости, чтобы выйти из Хранилища учебников после того, как он застрелил президента, хотя полиция и секретная служба отреагировали практически мгновенно. Естественно, что отреагировали: многие видели, откуда стреляли.

Ли уже допрашивали под дулом пистолета в комнате отдыха на втором этаже, когда резко ускорившийся кортеж привез умирающего президента в больницу «Паркленд мемориал». Коп, который вел допрос, потом вспоминал, что молодой человек держался уверенно и спокойно. И как только бригадир Рой Трули подтвердил, что Ли здесь работает, коп отпустил Кролика Оззи и поспешил наверх, чтобы найти стрелявшего. Не составляло труда поверить, что поиски Ли могли растянуться на дни и недели, если бы он не столкнулся с патрульным Типпитом.

— Сейди, далласские копы потрясут мир своим непрофессионализмом. Только идиот может надеяться на них. Они, возможно, не отреагируют на анонимный звонок.

— Но почему? Почему они не отреагируют?

— Сейчас — потому что этого парня нет в Техасе и он не собирается возвращаться сюда. Он планирует сбежать на Кубу.

— На Кубу? Почему, во имя Господа, на Кубу?

Я покачал головой:

— Это не имеет значения, потому что у него не получится. Он вернется в Даллас, не собираясь убивать президента. Он же не знает, что Кеннеди приедет в Даллас. Кеннеди сам еще этого не знает, потому что этой поездки пока нет в графике президента.

— Но ты знаешь.

— Да.

— Потому что в том времени, откуда ты пришел, все это есть в учебниках по истории.

— В общих чертах — да. Но я получил более точные сведения от моего друга, который послал меня сюда. Я расскажу тебе эту историю, когда все закончится, но не сейчас. Не буду рассказывать, пока этот зверь с острыми зубами несется на полной скорости. И вот что важно: если копы допросят этого парня до середины ноября, они решат, что он ни в чем не виновен, и он действительно невиновен. — Тень от еще одного огромного облака проплыла над нами, временно понизив температуру воздуха градусов на десять. — Если исходить из того, что мне известно, он мог принять окончательное решение, уже нажимая спусковой крючок.

— Ты говоришь, как будто это уже случилось, — изумилась она.

— В моем мире случилось.

— А чем так важна середина ноября?

— Шестнадцатого «Морнинг ньюс» сообщит Далласу о появлении кортежа Кеннеди на Главной улице. Л… этот парень прочитает статью и осознает, что автомобили проследуют мимо того места, где он работает. Возможно, подумает, что это послание от Бога. Или от призрака Карла Маркса.

— И где он будет работать?

Я вновь покачал головой. Чувствовал, что для нее такая информация опасна. По существу, опасность несла в себе любая информация на эту тему. Однако (я говорил об этом раньше, но готов повторить) возможность поделиться ею — хотя бы частично — приносила безмерное облегчение.

— Если полиция поговорит с ним, возможно, он испугается и не будет ничего делать.

Она была права, но я не мог идти на такой риск. Я уже рискнул, решившись на разговор с де Мореншильдтом, однако де Мореншильдту требовались эти нефтеносные участки. Опять же, я не просто напугал его: если на то пошло, напугал до усрачки. И я полагал, что он будет молчать. Ли, с другой стороны…

Я взял Сейди за руку.

— Сейчас я могу точно предсказать, где будет этот человек, как могу предсказать, где будет какой-нибудь поезд, потому что он движется только по рельсам. Если я попытаюсь вмешаться, если вмешаюсь, ситуация станет непредсказуемой.

— А если ты сам поговоришь с ним?

Тут у меня в голове возникло совершенно кошмарное видение. Перед моим мысленным взором возник Ли, рассказывающий копам: Идею мне подкинул один парень, его зовут Джордж Амберсон. Если бы не он, у меня никогда не возникло бы таких мыслей.

— Не думаю, что это сработает.

— Тебе придется его убить? — тихим голосом спросила она.

Я промолчал, что вполне могло сойти за ответ.

— И ты уже знаешь, что это должно случиться?

— Да.

— Как знаешь, что Том Кейс выиграет тот поединок двадцать девятого?

— Да.

— Хотя все, кто понимает в боксе, твердят, что Тайгер должен его порвать.

Я улыбнулся.

— Ты читала спортивный раздел.

— Да, читала. — Она вытащила травинку из моего рта и сунула в свой. — Я никогда не была на боксерском поединке. Ты меня возьмешь?

— Это же не вживую. На большом телевизионном экране.

— Я знаю. Ты меня возьмешь?

В вечер боксерского поединка в «Даллас-аудиториум» хватало красивых женщин, но Сейди получила свою долю восхищенных взглядов. Она тщательно подготовилась к этому выходу в свет, хотя самый искусный грим мог только свести к минимуму повреждения ее лица, а не полностью их скрыть. Конечно, помогало и платье, облегающее и с низким вырезом.

Блестящей идеей стала фетровая шляпа с большими полями, которую дала ей Эллен Докерти, узнав от Сейди, что я пригласил ее на бокс. Шляпа почти полностью копировала шляпу Ингрид Бергман в последней сцене «Касабланки». Ее небрежный наклон идеально подходил Сейди… разумеется, наклон влево, отчего треугольник густой тени падал на израненную щеку. Тень помогала лучше любой косметики. Когда она вышла из спальни, я заверил Сейди, что выглядит она великолепно. На ее лице отразилось облегчение, а игривые искорки в глазах подсказывали: она знала, что я не просто пытался поднять ей настроение.

По пути в Даллас мы попали в плотный транспортный поток, и к тому времени, когда заняли свои места, уже начался третий из пяти разогревочных боев: очень большой чернокожий боксер и превосходящий его габаритами белый медленно мутузили друг друга под крики толпы. Не один, а четыре огромных экрана висели над сверкающим паркетом, где во время баскетбольного сезона играли (плохо) «Далласские шпоры». Картинку обеспечивали расположенные за экранами проекторы, и хотя цвет передавался блекло, едва-едва, изображение получалось четким. На Сейди это произвело впечатление. На меня, если честно, тоже.

— Нервничаешь? — спросила она.

— Да.

— Пусть даже…

— Пусть даже. Ставя на выигрыш «Пиратов» в Мировых сериях в шестидесятом, я знал. Здесь я должен целиком полагаться на моего друга, который почерпнул эти сведения в Интернете.