Кончик кнута, просвистев в воздухе, филигранно отсёк мошонку Алана, после чего тот, закричав от безумной боли, схватился за пах и упал навзничь. Публика разразилась овациями, а в сторону Прайса полетели букеты цветов. Но на этом представление не закончилось. Голого Филипса с окровавленными ляжками и руками ещё долго заставляли показывать разные цирковые номера…

Потом были какие — то лабиринты, набитые мертвыми, жаждущими отведать плоть Алана, трон из частей человеческих тел, универсальная пыточная машина, избавление от которой пришло с признанием в предательстве интересов Империи и много чего ещё… Всё это слилось в обезумевшем сознании Филипса в какую — то кучу, густо сдобренную болью и страхом. Самое главное — из этой кучи, словно из зловонного болота, нельзя было выбраться даже с помощью последнего средства — суицида…

Теперь Алан очнулся в джунглях. Встав на ноги, он, испуганно пригнувшись, огляделся по сторонам. Озноб не проходил, и Филипс, сняв мокрую рубаху со следами мха на спине, принялся растирать руками собственное тело.

Какой — то шорох заставил сердце Филипса бешено заколотиться. В мгновение ока он укрылся в корнях гигантского дерева и замер, пытаясь совладать с участившимся дыханием. Вжавшись в землю, он всё же выглянул из — за толстого шероховатого отростка, когда услышал знакомые щелчки. Содрогаясь от своих предположений насчет источника этих звуков, он заметил какое — то мельтешение среди деревьев. Прищурившись, Алан, к своему ужасу, убедился в правильности своей догадки: в десяти метрах от него стояла пара краснобоких зубаток.

Краснобокие зубатки, населяющие болота Южной Америки, были по природе своей хищниками. Похожие на смесь доисторических рептилий — крокодила с массивными ногами и гребнем, идущим от широких ноздрей, краснобокие зубатки были особенно опасны в период гона. Филипс, который в молодости нёс службу в рядах южноамериканского контингента акритской армии, хорошо помнил, что на весь январь всем гарнизонам предписывалось укреплять оборону, а личному составу не покидать мест дислокации.

В этот месяц зубатки меняли свой окрас — тёмно — зелёный цвет на боках их толстой шкуры превращался в ярко — красный, за что этих животных и прозвали «краснобокими». Покидая свои болота, они собирались в огромные стаи для спаривания и довольно часто нападали на поселения людей, пожирая скот и их хозяев. Всё это делалось в целях восполнения энергетических запасов зубаток, потраченных на многочисленные половые акты и сопутствующие им моменты внутривидового соперничества.

Зубатки, за которыми наблюдал Филипс, как раз были «краснобокими». Это означало, что помимо двух наблюдаемых особей, в этих окрестностях находится также их стая, ищущая, чем бы поживиться. Сглотнув скопившуюся во рту слюну, Алан вздрогнул, услышав позади себя звук ломающейся ветки. Медленно подняв голову, он обнаружил хвост зубатки, свисающий с полога, под которым он, Филипс, прятался, укрывшись среди разветвленной корневой системы тропического дерева.

Внезапно хозяин хвоста издал протяжный рык, после которого, как заметил Алан, зубатки, мелькавшие среди деревьев, остановились и, ответив короткими щелкающими звуками, двинулись в его сторону. Вначале Алана посетила мысль зарыться под корни поглубже, но, отбросив эту сумасбродную идею, он выскочил из своего убежища и побежал вниз по склону оврага.

И тут джунгли ожили… Бежавшему во всю прыть Алану казалось, что всё пространство вокруг него заполнилось рыкающим гвалтом, от которого стало закладывать уши. Ломающиеся позади кусты были вестниками многочисленной погони, которая закончилась падением беглеца в канаву, наполненную вонючей жижей. Перевернувшись на спину, Алан замер, увидев зубастые оскалы склонившихся над ним преследователей.

Словно по команде зубатки набросились на него и, вцепившись острыми, как бритва зубами в его плоть, принялись рвать на части свою добычу. Дикая боль заставила Филипса жутко заорать, зажмурив при этом глаза…

— А — а — а — а — а — а, — кричал он, но, открыв глаза, обнаружил, что находится в каком — то стеклянном саркофаге.

«Новые кошмары, новое испытание, новые кошмары, новые испытания… Что на этот раз…» — твердил обезумевший разум Алана самому себе. Трясясь от страха, он выдернул из рук многочисленные катетеры, откинул прозрачную крышку и с превеликим трудом вылез наружу. Рухнув на колени, он встал на четвереньки, после чего его вырвало прямо на железный пол. Разглядывая свое отражение в луже собственной рвоты, Филипс прошептал:

— Я не хочу… Я устал… Пожалуйста…

В его, Алана, воспалённом сознании, чья материальная основа подвергалась ранее хирургическому вмешательству, картины «Гипнозиса» напрочь смешались с реальностью. Приподнявшись на колени, он схватил со стола отвёртку и, не задумываясь, воткнул её наконечник прямо себе в левый глаз. Но на этот раз, в отличие от всех остальных попыток, суицидные начинания Алана, наконец, привели к их логическому завершению — долгожданной смерти…

* * *

Атмосфера кают — компании «Чёрной звезды» была наполнена ароматом тертого кофе, запахами морёного дуба и благовонием женских духов. Рамина Джоши, одетая в обтягивающий женский комбинезон и высокие берцы, суетилась возле кофемашины, в то время как мужчины — полковник Орокин и капитан Вачовски, сидя на кожаном диване, играли в шахматы. Игра в шахматы слыла в офицерской среде правилом хорошего тона.

— Полковник, вы думаете, что после беспорядков на Виктории нам не стоит показываться в пустошах, я правильно вас понял? — Роберт передвинул фигуру на доске и отпил глоток горячего кофе.

— Пока да… — отрешенно произнёс Орокин, сосредоточившись на комбинации, а сделав ход, попытался раскрыть свою мысль. — Позиции агентуры пошатнулись. Мы не смогли отследить идентификатор ключевого агента. Данбар, судя по всему, мёртв…

Сказанное означало, что маяк — идентификатор, вшитый в сердечную мышцу Данбара, перестал получать энергию из сокращений желудочков, что было равносильно полной остановке сердца.

— Агентура частично уцелела, но нам не совсем понятно, что происходит в родовой общине Каганаз — гуна. По слухам, которые доходят до наших агентов, Желтый Червь, прихватив Джошуа, поднялся на крышу башни викария, где их, якобы, подхватили архангелы и тем самым спасли от огня… — полковник улыбнулся, отпив из бокала. — Ясно, что молва приукрасила события, но это понятно нам в части архангелов, но не приукрасила ли она в части интересующих нас лиц? На континенте нас особо не ждут — диктатор Мендоза и конфедераты разделят власть и без нас. Правда такова, Роберт, что нас выкинули из большой политической игры. Нам нужно искать новые ресурсы и возможности…

В дверь кают — компании постучали. На пороге возник взбудораженный Кевин Эйккен, который, стандартно козырнув, поприветствовал собравшихся, после чего промолвил:

— Полковник, у меня к вам конфиденциальный разговор, не терпящий промедления…

— Ну что ж, — Орокин указал рукой на место за офицерским столом, — присаживайся… Может, выпьешь с нами отличного кофе?

— Нет, спасибо… — Кевин присел и, судя по поведению, был явно чем — то встревожен. — В общем… на связь вышел наш «крот» из оружейного консорциума «ACN». Он сообщил, что рельсовая пушка будет выведена на орбиту Земли через четыре дня, а её первой целью станет Хуанди…