Последовал молниеносный удар ногой. Ящик с грохотом задвинулся, прищемив кончики пальцев Ло, который завопил от боли. Китаец рванул ящик на себя здоровой рукой.

— О-хо-хо, ети его, мой…

Суперинтендент придвинулся вплотную к застывшему от ужаса Ло.

— Послушай, ты, дерьмо собачье, налицо попытка подкупа полицейского. Это нарушение закона. Если заявишь о жестоком обращении со стороны полиции, я лично измелю твой, ети его, «потайной мешочек» в фарш!

Армстронг оперся на стол: сердце колотилось, во рту появился тошнотворный привкус. Суперинтендент был взбешен искушением и видом всех этих денег.

«Как легко было взять их и оплатить долги, иметь больше чем достаточно, чтобы играть на бирже и на скачках, а потом уехать из Гонконга, пока ещё не поздно.

Так легко. Гораздо легче взять, чем не поддаться искушению — в этот раз и тысячи других. В одном только этом ящике должно быть тысяч тридцать-сорок. И если есть один полный ящик, то должны быть и другие. Стоит надавить на ублюдка, и он выложит сумму раз в десять больше».

Он потянулся к китайцу и грубо схватил его за руку. Тот снова вскрикнул. Один кончик пальца был сплющен, и Армстронг подумал, что Ло потеряет пару ногтей, помучается, но только и всего. Он досадовал на себя, что не сдержался. Да, он устал, но дело не только в усталости.

— Что тебе известно о Цу-яне?

— Что? Мне? Ничего. Что ещё за Цу-янь?

Армстронг схватил его и тряхнул.

— Цу-янь! Торговец оружием Цу-янь!

— Ничего, Господин!

— Ложь! Цу-янь, который приходит к мистеру Энгу в соседний офис!

— Цу-янь? А, этот? Торговец оружием? Я не знал, что он торговец оружием! Я всегда считал, что он бизнесмен. Это ещё один северянин, как Фотограф Энг…

— Кто-кто?

— Фотограф Энг, Господин. Ви Си Энг из соседнего офиса. Он и этот Цу-янь никогда не заглядывают сюда и не разговаривают с нами… О, мне нужен доктор… О, моя ру…

— Где сейчас Цу-янь?

— Я не знаю, Господин… О, моя рука, ети её, о-хо-хо… Клянусь всеми богами, я не знаю его… о-хо-хо…

Армстронг раздраженно толкнул его в кресло и рывком открыл дверь. Трое полицейских и две секретарши молча уставились на него.

— Сержант, доставьте этого типа в Главное управление и предъявите ему обвинение в попытке подкупа полицейского. Взгляните-ка сюда! — Он знаком пригласил китайца войти и указал на выдвижной ящик.

У сержанта Ята расширились глаза.

— Цзю ни ло мо!

— Пересчитайте и заставьте обоих подписаться в том, что сумма правильная, возьмите деньги с собой в Главное управление и сдайте.

— Есть, сэр.

— Капрал, начинайте осмотр папок. Я загляну в соседний офис. Скоро вернусь.

Армстронг вышел. Он знал, что деньги быстро сосчитают, как и всё, что ещё отыщется в офисах, — если этот ящик полный, могли быть и другие. Потом «высокие договаривающиеся стороны» — сержант Ят, Ло и Так — быстро обсудят сумму, которую нужно сдать, а остальное разделят между собой. Ло и Так решат, что львиная доля предназначается ему, Армстронгу. Да и собственные подчиненные сочтут его сумасшедшим, если он откажется. Ничего. Наплевать. Деньги краденые, а сержант Ят и его люди — прекрасные полицейские, которые работают за гроши. Немного сян ю им не повредит, это будет подарок судьбы.

Разве не так?

«В Китае приходится быть прагматичным», — угрюмо сказал он себе, постучал в дверь офиса 721 и вошёл. Приятного вида секретарша подняла на него взгляд от ланча — чашки чистого белого риса с ломтиками поджаренной свинины и аппетитно дымящейся темно-зеленой брокколи.

— Добрый день. — Армстронг быстро предъявил удостоверение. — Я хотел бы видеть мистера Ви Си Энга.

— Прошу прощения, сэр, — невозмутимо ответила девушка на хорошем английском. — Он уехал. На ланч.

— Куда?

— Думаю, в свой клуб. Он… его сегодня не будет в офисе до пяти часов.

— Что за клуб?

Она произнесла название, которого Армстронг никогда не слышал, но это ещё ни о чем не говорило, потому что вокруг были сотни частных китайских клубов, где встречались за ланчем, ужином или партией в мацзян.

— Как вас зовут?

— Вирджиния Дун. Сэр, — добавила она, подумав.

— Вы не возражаете, если я тут все осмотрю? — Её глаза нервно сверкнули. — Вот ордер на обыск.

Она взяла ордер и прочитала. «Отлично, юная леди», — подумал он.

— А вы не могли бы подождать, подождать до пяти? — спросила она.

— Я быстро все осмотрю прямо сейчас.

Она пожала плечами, встала и открыла внутренний офис. В маленькой комнате никого не было. Неприбранные столы, телефоны, канцелярские шкафы, постеры, рекламирующие морские перевозки, расписания судов. Две внутренние двери и черный ход. Открыв одну дверь на стороне, смежной с офисом 720, Армстронг обнаружил сырую туалетную комнату — здесь скверно пахло и раковина не блистала чистотой. Черный ход был закрыт на задвижку. Суперинтендент отодвинул задвижку и вышел на грязную площадку черной лестницы, служившей пожарным выходом и позволявшей в случае чего вовремя скрыться. Он вновь закрыл дверь на задвижку, неотступно сопровождаемый взглядом Вирджинии Дун. Последняя дверь, в дальнем конце, была заперта.

— Откройте её, пожалуйста.

— Единственный ключ у мистера Ви Си.

Армстронг вздохнул.

— У меня ведь на самом деле есть ордер на обыск, мисс Дун. Я имею право вышибить дверь, если понадобится.

Секретарша молча смотрела на него, поэтому он пожал плечами, отошел от двери и приготовился вышибить её. На самом деле.

— Одну… одну минуту, сэр, — заикаясь, проговорила девушка. — Я… я посмотрю, может… может, он оставил ключ, когда уходил.

— Прекрасно. Благодарю вас.

Армстронг наблюдал, как Вирджиния открывает ящик стола и делает вид, будто ищет. Потом в другом ящике, в третьем. Наконец, почувствовав, что он теряет терпение, она «обнаружила» ключ под ящиком для денег.

— Ах, вот он! — воскликнула мисс Дун, словно случилось чудо. Суперинтенденту бросилось в глаза, что на лбу у неё выступил пот.

«Хорошо».

Секретарша отперла дверь и отошла. Прямо за этой дверью была ещё одна. Армстронг отворил её и невольно присвистнул. Просторная роскошная комната, толстые ковры, элегантные диваны, обтянутые замшей, мебель розового дерева, прекрасные картины.

Армстронг зашел вовнутрь. Вирджиния Дун следила за ним из дверей. На старинном письменном столе розового дерева со столешницей из тисненой кожи никаких бумаг — только ваза с цветами и несколько фотографий в рамках: на всех широко улыбающийся китаец ведет скаковую лошадь, украшенную цветочной гирляндой, и только на одной тот же китаец в смокинге пожимает руку губернатору. Рядом стоит Данросс.