В некотором смысле в те несколько минут, когда по милости Хекта самая могущественная монархиня запада кричала и умоляла, он был ее повелителем.

Хект не хотел возвращаться в Кастеллу, его душило презрение к самому себе. Не хотелось смотреть в глаза родным, встречаться с Анной – сначала нужно как-то искупить грех или придумать разумное оправдание.

Из головы у него никак не шли синяки на теле Катрин. Наверное, мучается она сильнее, чем он. Через что прошла императрица, прежде чем все же поддалась похоти?

– Мой господин, – обратился к нему Теренс Эрнест, жаждавший получить указания.

– Да, господин Эрнест, приятной аудиенции не получилось. Давайте пройдемся вдоль реки и полюбуемся на чудеса вечного города.

Эрнест был в Броте впервые, и этот его визит едва ли можно было назвать паломничеством.

– Не опасно ли это?

– Вполне вероятно. Держитесь слева. Когда меня в последний раз пытались здесь прикончить, убийца скрывался там – среди памятников. Лучник.

Теренс слышал эту историю, хоть и не от своего хозяина. Эрнест знал вообще обо всех покушениях, включая даже те, о которых не докладывали и самому Хекту.

– Что же случилось? – поинтересовался глава телохранителей. – Можете рассказать? Вы встретились с императрицей? Ее стража говорит – она совсем спятила.

– Встретился. Выслушал гневную отповедь. Ей не нравится, как я обхожусь с захваченным городом, – слишком уж мягко, на ее взгляд.

Пайпер остановился и посмотрел на Кройс, тот возвышался на каменном острове посреди реки. Там, всего в какой-то четверти мили, засел Бронт Донето. Он тоже совсем спятил, но его никак не достанешь.

Завтра, несмотря на все усилия эрцгерцога, подойдет Пинкус Горт.

Новый поворот событий.

Хект заметил на острове следы взрывов. Лила?

Эта девчонка попадет в беду, если не проявит осторожность.

Он даже улыбнулся собственной глупости.

Позади раздались крики, а потом стук лошадиных копыт.

В этой части города все дороги были вымощены камнем, включая набережную Терагая. Древние жители Брота были людьми высокомерными и даже священную реку держали в узде.

Хект и его телохранители повернулись на звук и увидели, что прямо на них скачут всадники, а за ними бегут несколько человек. Первый всадник пустил коня галопом. Безумец – здесь же везде неровная каменная мостовая!

Всадник этот не был мужчиной. Да это же Катрин Идж в своих болтающихся доспехах на всем скаку несется прямо на Предводителя Войска Праведных!

У Хекта сердце оборвалось. Она же все погубит. Какого рожна? Неужели окончательно спятила?

Эрнест попытался оттащить Хекта под прикрытие памятников.

Но поздно, слишком поздно. Визгливым голосом выкрикивая какую-то бессмыслицу, Катрин их настигла. Ее конь едва не затоптал Хекта и Эрнеста, но они увернулись и рухнули на мостовую, в кровь разодрав ладони.

Мимо пронесся капитан Эфриан с перекошенным от отчаяния лицом. Он хотел ухватить коня Катрин за поводья, пока она разворачивала животное для новой атаки.

Каменная мостовая совсем не годилась для железных подков.

Эфриан столкнулся с Катрин, а всадник, ехавший позади, столкнулся с Эфрианом.

От удара Катрин и Эфриан вылетели с набережной. С воплями капитан, императрица и их кони, кувыркаясь, съехали по наклонному, облицованному камнем откосу прямо в реку.

Хект бросился за ними, промедлив лишь мгновение, чтобы скинуть кольчугу и оружие. Теренс Эрнест бросился следом за ним.

Хект не думал, что делает, хотя холодная вода немного его отрезвила. Он видел, как неподалеку барахтается Эфриан: капитан был неважным пловцом, но успел вылезти из стремян. Пайпер бросился за Катрин. Императрица ушла под воду, пытаясь выпутаться из упряжи. Он высвободил ее. Коня снесло ниже по течению, сперва он кричал, но потом немного опомнился и направился к более пологому северному берегу.

Теренс Эрнест пытался помочь с Катрин. Плавал он хорошо.

Капитан Эфриан доплыл до уходящей вверх каменной стенки, но никак не мог найти, за что уцепиться. Он старался держаться ближе к берегу, пока слабое течение не отнесет его в более удобное для подъема место.

На Эфриана не обратили внимания, хотя наверху собралась уже целая толпа.

Хект оказался совсем не таким хорошим пловцом, как ему самому казалось. И Теренс Эрнест тоже. Они доплыли до каменной стенки и столкнулись с тем же затруднением, что и Эфриан, – уцепиться толком было не за что.

Наверху вопили, мол, держитесь, веревки уже несут.

Эрнест сорвался, и вслед за Эфрианом его начало сносить по течению. Хект не мог ему помочь – ведь приходилось держать императрицу.

Из глаз текли слезы. Окровавленными пальцами Пайпер впился в щель между каменными глыбами, второй рукой удерживая голову Катрин над водой.

Сознание его покинуло.

Пайпер Хект, Предводитель Войска Праведных, очнулся в незнакомой постели. Головная боль и тошнота говорили о том, что ему уже давно скармливали успокоительное; левая рука с забинтованными пальцами ныла. Из-за спекшейся корки не удавалось толком открыть глаза. Пайпер хотел было подняться.

– Очнулся! – прокричал кто-то голосом Вэли.

Судя по звукам, к его постели тут же подбежало несколько человек, а спустя минуту еще несколько. Голова по-прежнему гудела. Хект что-то бормотал, но сам не разбирал слов.

Кто-то приподнял его голову, в рот полилась чудесная холодная вода, веки промакнули влажной тканью.

– Успокойся, Пайпер. Тебе снова удалось перехитрить смерть, – сказала Анна.

Кто-то надавил рукой на грудь, силой заставив его лечь обратно.

Пайпер и сам бы хотел успокоиться – так было бы гораздо приятнее. Случилось что-то ужасное, раз он оказался в таком положении.

Зажгли светильники. Стало чуть лучше видно.

Вокруг столпились родные: Пелла, девочки, Анна, Герис и оба старика. Что они все тут делают?

Он никак не мог вспомнить. Ему хотелось засыпать их вопросами, но он знал, что разумнее поберечь силы, – сами расскажут все, что нужно.

Аромат свежезаваренного кофе обрушился словно удар и всколыхнул воспоминания.

Анна и Пелла приподняли Хекта и устроили его на подушках, а Герис вложила ему в правую руку маленькую чашку с кофе.

– Напугал же ты нас, братик.

– Да?

– Никак не хотел ее отпустить.

– Она утонула, – пояснила Анна. – Еще до того, как ты ее выпутал из упряжи. Уцелели только ты да ее конь.

Хект чуть не заплакал. Безумие какое-то! Он не стал рассказывать им о матери Катрин, они не знают об этой истории и не поймут.