class="p1">Когда они высадились со своего корабля на пустынную и бесплодную планету, воздух затрещал от потусторонней энергии. Земля под их ногами, казалось, пульсировала древней злобой, как будто вобрала в себя отголоски бесчисленных миров, поглощенных тьмой.

Итан и его спутники осторожно продвигались вперед, их резонансные силы мерцали вызывающим сиянием. Они углубились в запретные знания и прикоснулись к забытым космическим искусствам, их умы и души переплелись, чтобы создать грозную силу против вторгающейся тени.

Их путешествие привело их к оскверненному храму, реликвии забытой цивилизации, которая пала жертвой гнева Обливиона – элдори. В его священных залах они столкнулись с призрачными останками тех потерянных душ, оказавшихся в ловушке вечной борьбы с безжалостными силами тьмы.

С каждым шагом вглубь храма тяжесть отчаяния угрожала сокрушить их дух. Тени шептали зловещие обещания, искушая их ложным спасением, но коалиция оставалась непоколебимой. Они зашли слишком далеко, чтобы поддаваться сомнениям.

В самом сердце храма они оказались лицом к лицу с Обливионом – сущностью чистой тьмы, воплощением энтропии и уничтожения. Его форма мерцала и корчилась, не поддаваясь пониманию, в то время как его злобные глаза пронзали их души, стремясь погасить свет внутри.

Последовала битва, столкновение космических сил. Итан и его спутники высвободили свои резонансные силы, их тела превратились в сосуды чистой энергии. Каждый удар был свидетельством борьбы между созиданием и разрушением.

Посреди этого хаоса Итана осенило откровение. Он понял, что сила Обливина заключается не только в его способности потреблять, но и в его способности использовать страхи и сомнения тех, кто выступал против него. Опираясь на силу единства, он сплотил своих спутников, напомнив им об их предназначении, об их непоколебимой вере в космический резонанс.

Вместе их силы переплелись, создавая ослепительный всплеск света, который пронзил тьму. И вдруг зазвучала симфония, о которой Итан узнал еще в начале своего путешествия, но природу которой так и не смог осознать. Забвение отшатнулось, его форма корчилась в агонии, неспособная противостоять силе единства и надежды.

Когда эхо их победы разнеслось по храму, вновь обретенное чувство целеустремленности наполнило их сердца. Они не только победили Забвение, но и пробудили дремлющую силу во Вселенной – силу, которая стремилась к гармонии и просветлению.

Победив Забвение, Итан и его спутники вышли из храма с обновленным духом и непреклонной решимостью. Вселенная ждала их руководства, и они должны были донести эхо бесконечности до каждого уголка бытия, распространяя свет космического резонанса, единства и понимания.

Когда они отправились в обратное путешествие, их сопровождало чувство триумфа и надежды.

Их история стала легендой – свидетельством силы единства, красоты разнообразия и непреходящей симфонии, которая эхом разносится по космосу, неся обещание гармоничного существования для всех существ во времени и пространстве.

Андрей Васильев. «Вопрос доверия»

– Связь! Жора, давай связь!

– Как? Я теперь разве что только на пальцах могу что-то показать, да и то исключительно тебе, потому как ты рядом сидишь! Модуль связи сбит.

– Как сбит?

– Напрочь, блин! Вон, смотри на показатели системы, если сам мне не веришь! Или у «Палыча» спроси!

– Подтверждаю, – раздался механический голос, принадлежащий бортовому координатору класса «Гефест», которого прозвали «Палычем» в честь всегда и все знавшего штурмана Коноплева. Сам Коноплев утверждал, что идея эта однозначно была так себе, поскольку координатор теперь время от времени делает ему выговоры, ненавязчиво намекая на то, что они теперь родня и ему за него стыдно. – Внешний контур связи поврежден и к использованию непригоден.

Да и в остальном дело было плохо. Корабль дальней разведки «Георгий Добровольский» с портом приписки «Альтаир-3» попал в серьезный переплет. Причем, что совсем скверно, вдалеке от обитаемых планет и основных звездных трасс. Тот сектор Галактики, где они находились в данный момент, не то что захолустьем назвать было нельзя, но даже и окраиной.

Но, собственно, КДРы в других местах и не встретишь. Их работа – такие места, куда, как говорили в далеком прошлом, ворон костей не заносил. Планеты, которые не то что названий, но и цифровых кодов в справочниках не имеют, астероиды, не внесенные в реестры, и все такое прочее – вот их работа. Причем самая что ни на есть черновая. Никаких контактов, если где-то встретятся разумные существа, никаких глубоких исследований почв или метеорологических наблюдений, для этого есть другие специалисты, которые этому всему обучены. Если комиссии после изучения материалов первичной разведки сочтут ту или иную планету пригодной для дальнейшей разработки, то тогда туда отправятся геологи, биологи, метеорологи, специалисты по контактам и даже агенты Космофлота, если будет принято решение открыть там его форпост. Но это все потом. А начинается все как раз с визитов в места, где ранее не ступала нога человека, малых космодесантных групп, подобных той, что сидит в «Добровольском» и слушает, как стены корабля долбят со всех сторон разноразмерные небесные тела.

Облако метеоритов так-то явление не сильно редкое и эстетически, если на него смотреть со стороны, очень даже красивое. Но вот попадать в такую красоту никому не рекомендуется, поскольку какой бы хорошей ни была защита у звездолета, массированную бомбардировку подобной плотности не всякому дано выдержать. Нет, серьезный военный крейсер, из числа тех, которые патрулируют совсем уж дальние границы Ойкумены, или, к примеру, пассажирский лайнер серии «Титаник-2222» с их запасом прочности и вооружением могут выдержать подобное испытание, но штатный КДР, сиречь корабль дальней разведки – нет. Да, его прочность велика, конструкторы заложили в данную модель способность уцелеть в разных переплетах, которые то и дело подбрасывает Глубокий Космос, но выбирая между быстротой хода и увеличенной мощью защиты, они остановились на первом показателе.

И вот результат – последствия взрыва очередной сверхновой, случившегося невесть где и когда, сейчас рушат оборудование, вынесенное на внешний контур, и курочат борта «Добровольского». А самое обидное то, что увернуться от этой напасти или обойти ее стороной было никак невозможно. Космос – тот же земной океан. Он может быть сколько угодно изучен, от течений до проливов, от туманностей до звездных скоплений, но всякий раз покидая привычную и твердую землю и моряк, и космонавт отлично понимают, что их ждет Стихия, предугадать действия которой нельзя.

Еще десять минут назад все было замечательно, небольшая, но дружная команда «Добровольского» сидела в кают-компании, обсуждая между собой планы недалекого будущего, а именно кто что закажет в баре «Хиус», в котором прибывшие на базу из поиска разведчики всегда отмечали свое возвращение. Посещение «Хиуса» являлось традицией из числа тех, которые были заложены еще теми лихими ребятами, которые штурмовали Глубокий Космос на звездолетах