Луна смотрела на нас, но я не боялась. Пусть смотрит. Пусть следит за мной, выжидает и, если ей надо, судит. Я знаю всю свою вину. И не одну. Все могу признать, за каждую готова ответить. Мне не страшно. Перед своей совестью я чиста.

— Асфи, ты слушаешь меня? — тихо спросил Кейел, поглаживая мою поясницу.

— Конечно.

— И как имя той звезды, которую я тебе только что показал?

— М-м, — коротко обозначила я раздумье. И легко во всем созналась: — Я немного отвлеклась. Как имя этой звезды?

Кейел молчал, а поглаживание становилось интенсивнее. Шелест вновь звучал громче.

— Асфи, я снова хочу тебя.

Сердце сжалось. Я погладила твердый живот и, привстав на локте, поцеловала в плечо. Однако Кейел опрокинул меня на спину и навис сверху. Одеяло съехало, сбилось комками, и он оттолкнул его, чтобы не мешало. Будто обрел былое бесстрашие. Широкой спиной скрыл меня от взгляда Луны, а сильными руками заслонил от моих глаз черные души. Ото всех уберег меня. Единственное, что оставил мне для созерцания, — свое лицо. Опять сосредоточил весь мир на себе.

Регион Рубиновой сладости произвел на меня впечатление во второй раз такое же сильное, как и в первый. Болота с пестрыми цветами и деревьями, увешанными бахромой, тянулись почти до самого священного кольца, где плавно переходили в жаркую степь. Глубокое синее небо с легкими хлопьями облаков. И жизнь. Она была тут повсюду.

В круг камней, отдохнувшая и наполненная силой духов, я ступила первая. Втянула жадно горячий воздух степи, насыщенный пряными ароматами трав. Он вскружил голову, опьянил, одурманил счастьем.

— Никогда тут не был! — Кейел опустился на землю за моей спиной.

— Ты нигде не был, — усмехнулась я, поправляя ножны.

Он навалился мне на плечи, стиснул до хруста.

— Не правда! — Рассмеялся, продолжая не обнимать, а именно стискивать! — Я бывал в таких местах, побывав в которых, любой фадрагосец может объявить себя храбрейшим героем!

Я расхохоталась следом и попыталась вырваться из крепких рук. Как только он поцеловал в шею, я и вовсе рванула вперед. Он не отпускал. Силы в нем хватало, чтобы удерживать меня часами.

— Я вся в пыли, Кейел! И от меня воняет.

— В месте, которое делает нас героями, тебя это не смущало. А у меня и тогда песок на зубах хрустел.

Я ахнула и попыталась хлопнуть его по плечу, но он только перехватил мои руки, скрестил их на моем животе и медленно пошел вперед, заставляя шагать и меня. Подбородком остро упирался мне в плечо, но я не жаловалась. Терлась щекой о самое красивое лицо во всех мирах. Настроение было чудесным.

— Карта осталась у ребят, — вспомнила, разглядывая желто-зеленое море трав и рыжие горы за ним.

Потеряться бы в этой сказке…

— Я видел твою отметку, знаю куда идти.

Я тоскливо вздохнула. К ребятам нужно вернуться скорее, убедиться, что у них все хорошо. Пришли ли Стрекоза и Гахсод на место сбора? Надеюсь, их добыча досталась им без приключений.

— Нужно идти быстрее, — сказала, затылком ложась на плечо Кейела.

— Нужно, — выдохнул он.

Выпустил меня из кокона объятий, но сразу же нащупал мою руку.

В жизни определенно наступил период празднеств, и я собиралась пользоваться этим временем сполна.

К месту, о котором подсказала Стрекоза, мы дошли после полудня. Конечно, хотелось задержаться. Хотелось замедлить шаг, погрузиться в пустой треп, будто нет ничего серьезнее в мире. Хотелось проникнуться невинными прикосновениями и поцелуями. Жить только ими, словно именно в них заключался смысл всей жизни. Хотелось растянуть мгновения, наполненные всеми этими маленькими нужностями, до вечности, превратить секунды в пыль и плюнуть на будущее, растворить прошлое в настоящем без остатка. Хотелось… но мы остановились лишь ненадолго в обед. Разделили сухари и солонину, оставшиеся у меня после вылазки, запили несколькими глотками воды. Посидели пару минут в высокой траве напротив друга друга, обмениваясь молчаливыми улыбками, а затем Кейел поднялся и помог встать мне. О том, что Елрех волнуется о нас, а Роми нуждается в спешке, мы ни на секунду не забывали. Нам хотелось задержаться, но уже после полудня мы отыскали точку сбора.

Стрекоза была права, называя это место колыбелью.

После жаркой степи тень раскидистых деревьев служила прохладным пологом. Водопад грохотал в километре от нас, поднимая водную взвесь над деревьями, и в ней зависла вечная радуга. Возле нас вода текла широкой рекой. В ней выступало множество плоских валунов, по которым запросто можно было перейти на другой берег. На мелководье, прогретом солнцем, плавали пестрые рыбки, видом напоминающие яркие цветы, которые тут же качались на поверхности. В местах поглубже рыба крупнее то и дело мутила воду прыжками. Над нами летали птицы, и щебет стоял такой громкий, что в нем едва ли можно было разобрать стрекот кузнецов. Я держала Кейела за руку, во второй несла сапоги, и ощущала себя в раю.

Елрех заприметила нас в тот момент, когда Кейел рассматривал обломанную ветку и примятую траву — мы нашли тропу, но не были уверены, что она оставлена нашей троицей.

— Асфи! — Елрех вышла из-за толстого ствола дерева, убирая кинжал за пояс. — Безрассудная человечка! Я поняла, где мы вас оставили слишком поздно! А когда свирепый васоверг рассказал, что произошло под скалой, я едва не поседела!

Елрех отчитывала меня, быстро подходя к нам. Очередное нежное чувство окатило волной. Я бросилась к фангре и обняла крепко. Аромат трав от белых волос был еще вкуснее того, что пропитал воздух в этом прелестном регионе. Чувствуя ответные крепкие объятия и легкую дрожь Елрех под ладонями, я смутилась. Совесть кольнула.

— Хочу увидеть тебя седой, — удерживая улыбку на лице, отстранилась и проговорила я. Обхватила щеки Елрех, ощутила необычную кожу под ладонями и вытерла большими пальцами мокрые дорожки. — Тебе наверняка пойдет.

Елрех шмыгнула носом, но проявляла гордость — упав в лужу, сделала вид, что хотела охладиться. Клыкасто улыбнулась, несмотря на льющиеся ручьем слезы, и произнесла радушно:

— Что же вы встали тут, бестолковые люди? Кейел, бессовестный ты человек, мы остались без хороших дров. Мне пришлось пару шагов Солнца собирать гнилье по лесу. А как видишь, лес тут не густой. Асфи, лентяйка! Тут полно ценных растений, а у меня всего две руки.

— Так и у меня всего две.

— Ну-ну, — Она подтолкнула меня в поясницу, подсказывая дорогу к лагерю, — не отлынивай, когда причина — не причина. У меня две руки, у тебя две и у трудолюбивого человека две — считай, сколько уже помощников. Я одна не справляюсь. Мне пришлось усадить за переборку трав уважаемого Ромиара.

Я выгнула бровь.

— И как?