так. Либо хозяева генерала хотели выказать полковнику всё своё уважение, либо же генерал и был сам себе хозяином.

— Я слышал про вас, капитан Валентайн, — заметил генерал, как только выпрямился. Он махнул рукой солдатам и те бросились к бойцам полковника, чтобы помочь им с припасами. Генерал полез в карман и выудил оттуда серебристый портсигар. Открыв его, он протянул сигарету Вику. — Прошу.

Он мог отказаться — но что-то подсказывало, что не стоит этого делать. Даже не потому, что за отказ ему грозила смерть, а потому что сааксец, похоже, не прочь был поделиться своими соображениями о полковнике. И его стоило выслушать.

Вик взял сигарету у генерала и поднялся вслед за ним на трибуны, на которых когда-то восседали предки сааксцев и наблюдали за воинами, проливавшими на арене кровь. А теперь полковник первенцев использовал её как перевалочный пункт между древним храмом, объединившим мир, и столицей Союза. Если бы жители древности знали, что ждёт их потомков, оставили бы они эту арену? Посчитали бы сотрудничество с врагом пятном на чести народа? Или же поддержали бы начинания генерала и воинов, вступивших в свиту Эймса?

Генерал поудобнее устроился на трибуне и выудил из кармана коробок со спичками. В его движениях сквозила нарочитая неторопливость: словно хищник, демонстрировавший медлительность, чтобы ввести жертву в ложное ощущение безопасности. Прикурив, генерал протянул зажжённую спичку Вику. Затянувшись, сааксец сказал:

— Надо признать, я разрываюсь сейчас между желанием похвалить вас, капитан, и пустить вам пулю в башку.

— Я бы предпочёл похвалу, — сказал Вик. Генерал рассмеялся, только в глазах его не было ни капли веселья — лишь настороженность.

— Вы со своим экипажем уничтожили столько моих людей, что совет старейшин сместил меня с должности и назначил другого генерала заведовать операцией. Никому ещё не удавалось так сильно меня опозорить. Никому. А ведь полковник предупреждал, что за ним отправят очень умелого бойца. Но он заверял, что справится своими силами. Когда он сообщил, что вы вырвались, я сначала не поверил своим ушам. Ещё больше я удивился, когда полковник сообщил о потерях. Мы знали, что вы были в той деревне: в конце концов, это ведь мы решили взорвать её, чтобы остановить вас. Когда у нас не получилось, я ещё не знал, скольких бойцов полковника вы положили. У вас талант к разрушению, капитан. Были бы вы солдатом Союза, я бы наградил вас и порекомендовал к повышению.

— Очень признателен, — сказал Вик, наслаждаясь сигаретой. Он и представить не мог, как сильно ему не хватало дыма в лёгких. После всего случившегося, после того, как абсолютно всё пошло наперекосяк, приятно было просто сесть и начать смолить, будто и нет было никакой войны. — Вот только мне казалось, что полковник не хотел меня убивать.

— Да, он просил оставить вас в живых, — в тоне генерала проскользнула нетерпеливость. — Но после того, как мы потратили столько энергии на взрыв, я просто не имел права отпускать вас. Я дал строгий приказ: живым не брать. И всё равно вы выжили и нашли полковника. Уничтожили разведотряд, затем линкор, гордость нашего флота, а потом и корабли блокады — и всё это одним катером.

— Будем честными, с блокадой мне помог разобраться ещё один катер. Его рулевая присоединилась к полковнику.

— Что же, я уже ничего не могу поделать, — сказал сааксец, откинувшись назад. Он выпустил дым изо рта и заметил: — Впрочем, я и не обижаюсь. Напрасных жертв не избежать, особенно в такой исключительной войне, как эта. Когда-то давно я бы сам себя осудил за такие рассуждения. Сейчас? Я пожертвую всем, лишь бы достигнуть цели.

— И в чём же она состоит?

— Мир во всём мире, конечно же, — усмехнулся генерал, будто это было очевидным. — И достигнуть её можно только полным контролем всего сущего. Древнее пророчество сулило нам тотальное господство, когда мы встретим человека, одетого в железо. Я далёк от суеверий — но даже я поверил, когда встретил полковника в первый раз. И ещё больше, когда понял, что у нас с вами один Бог: и мы можем его вернуть.

— А я в Освободителя никогда особо не верил, — ввернул Вик. — И сейчас верю ещё меньше, когда узнал, что он не принёс себя в жертву, как нам рассказывали. Зачем бы его возвращать? Неужели он сможет разом исправить все наши проблемы?

— Я думаю, что его появление покажет вашему королю и нашим старейшинам, что нам делить нечего. Мы плоды одного дерева, наши корни прорастают через одну землю. Мы братья, которые должны объединить семью.

— И сааксцы в этой семье будут старшими? — съязвил Вик.

— Именно, — кивнул генерал, будто не распознал во фразе вызова. — Этот мир и так принадлежит нам. Вашему королю просто нужно признать это, вот и всё.

— А как дела на фронте? — невинно поинтересовался Вик. Пробежавшая по лицу генерала тень сказала ему всё лучше всяких слов. Видимо, понимание отразилось на лице Вика, потому что генерал вздохнул и произнёс:

— На фронте дела плохи, потому что первенцы его просто сломали. Бойцов берут в окружение, мы несём огромные потери. Солдаты короля продвигаются так быстро, что со дня на день мы ждём, что они встанут под нашими стенами и начнут осаду. Мы не боимся проиграть. Мы просто не можем проиграть, потому что вы подарили нам огромное количество энергии. Мы можем сидеть в осаде годами — и вы не сможете пробить наш щит, потому что сами же его будете питать. Вот только будет слишком много погибших.

— Мы вроде говорили, что напрасных жертв не избежать.

— Да, среди солдат. Воин живёт, чтобы умирать за других, в этом весь смысл. А вот в случае осады обязательно пострадают обычные люди — а этого я всегда стремился не допустить. Толк от победы, когда от населения города останется лишь десятая часть? Но жертв не будет. С полковником мы вернём Отца — и тогда всё быстро встанет на свои места. Ваши армии склонятся перед нашим господством.

— Вы так уверены в полковнике, — заметил Вик. Его сигарета догорела, и он выкинул окурок в центр арены. Генерал последовал его примеру. — Но ведь это полная авантюра. Возвращение Бога, возможно даже из мёртвых — это же полный бред. Ваш совет старейшин всё это одобрил?

— Конечно, — генерал выглядел очень довольным, что Вик задал такой вопрос. — Одобрил сразу же после того, как я арестовал весь совет.

«Так вот оно что. Неудивительно, что ты так веришь в полковника. Два безумца нашли друг друга и теперь готовы опрокинуть