Ошеломленные этой мрачной клятвой, морские владыки переглянулись, а Сепирис улыбнулся.

— Будем надеяться на это, — сказал он. — Давайте надеяться.

На мир пала тень анархии. Никто не мог ясно провидеть будущее и понять судьбу Земли: ни боги, ни люди, ни то, что правило и теми и другими, потому что Хаос с помощью своих земных марионеток наращивал силы.

Влияние Хаоса распространялось теперь от западных гор до южных равнин, поглотив волнующийся океан. Оставшиеся в живых, измученные и несчастные, потерявшие всякую надежду избавиться от разлагающего, развращающего влияния Хаоса, бежали с двух континентов, которые уже пали перед приспешниками Беззакония, ведомыми теократом Джагрином Лерном из Пан-Танга. Этот горбоносый, широкоплечий, жадный до власти колдун в раскаленных алых доспехах, расширяя черные границы своих владений, правил как хищниками в людском обличье, так и потусторонними существами.

Все на лике Земли приходило в упадок и корчилось в муках, кроме жителей малонаселенного Восточного континента и Пурпурных городов, которым тоже угрожал теократ. Эти пока еще не покоренные земли готовились теперь противостоять Джагрину Лерну. Приливная волна Хаоса грозила затопить весь мир, если только не найдется сила, которая сможет ее остановить.

Те немногие, кто под началом Элрика из Мелнибонэ еще продолжал сопротивляться Джагрину Лерну, в печали и тревоге обсуждали стратегию и тактику, прекрасно понимая, что одних разговоров для победы над нечестивыми ордами Джагрина Лерна недостаточно.

Элрик в отчаянии пытался связаться с Белыми Владыками Закона, используя для этого древнее искусство колдовства, доставшееся ему в наследство от предков-императоров. Но у него не было опыта обращения к подобным сущностям, к тому же Хаос успел набрать такую силу, что представители Закона практически потеряли доступ на Землю, куда нередко наведывались в прежние времена.

У Элрика и его союзников, готовящихся к грядущей схватке, было тяжело на душе. Подспудно они чувствовали тщетность своих усилий. К тому же Элрик постоянно помнил о том, что даже если он одержит победу над Хаосом, сама эта победа приведет к гибели мира, в котором он живет, подготовив его для власти сил Закона. А в таком мире не будет места для обуреваемого страстями альбиноса.

Из соседних царств, находящихся вне земного измерения, Владыки Хаоса и Закона следили за этой борьбой, но даже они в полной мере не понимали судьбы Элрика.

Хаос торжествовал. Хаос блокировал все усилия Закона пройти по территории Хаоса, а других путей на Землю уже не было. И Владыки Закона разделяли тревогу Элрика.

Но если за Землей и разворачивающейся на ней борьбой следили Хаос и Закон, то кто следил за ними? Ведь Хаос и Закон — всего лишь гири на тех весах, которые держит рука, редко вмешивавшаяся в их борьбу, еще реже — в людские дела. Но теперь было принято одно из редких решений нарушить сложившийся статус-кво. Какая чаша весов должна пойти вниз? Какая — вверх? Кто должен решать — Владыки или люди? Или только Космическая Рука может изменять характер Земли, модифицировать ее материю, ее духовные составляющие, помещать ее на другой путь развития, предназначать ей новую судьбу?

Может быть, позволить всем сыграть свою роль, прежде чем принять окончательное решение?

Великий Зодиак, влияющий на вселенную и ее эпохи, завершил все двенадцать своих циклов. Скоро все должно было начаться с самого начала. Колесо начнет вращаться, а когда прекратит свое вращение, против какого символа окажется? Насколько успеет измениться?

Великие катаклизмы на Земле и вне ее; формирование великих судеб, планирование великих подвигов. Может ли человек независимо от Владык Высших Миров, независимо от Космической Руки, независимо от мириадов обитателей потусторонних миров, наводнивших вселенную, сам решить судьбу будущего?

Причем — один человек?

Один человек, один меч, одна судьба?

Элрик из Мелнибонэ, ссутулившись, сидел в седле на центральной площади Бакшаана, наблюдая за снующими туда-сюда воинами. Много лет назад он здесь предпринял штурм замка, принадлежавшего богатейшему купцу города, оставил всех в дураках и увез из города несметные сокровища. Но старые свары были теперь забыты, угроза войны вытеснила эти воспоминания, а, кроме того, жители понимали, что если их не спасет руководство Элрика, то не спасет уже ничто. Стены города были расширены и надстроены, воины осваивали незнакомые им раньше военные машины. Прежде неторопливый город Бакшаан стал теперь энергичным и боевитым. Он был готов к предстоящему сражению.

В течение целого месяца объезжал Элрик из конца в конец восточные королевства Илмиору и Вилмир, руководя подготовкой, объединяя силы двух народов в эффективный военный механизм.

Сейчас он изучал документы, привезенные офицерами, и, вспоминая опыт тактического мастерства, накопленный его предками, отдавал приказы.

Солнце село, и иссиня-черное небо до самого горизонта затянули темные тучи. Элрик поплотнее закутался в плащ — холодало.

Он молча созерцал небо, потом, повернувшись на запад, нахмурился, заметив что-то вроде сверкающей золотой звезды, быстро приближающейся к нему.

Он все время был настороже, опасаясь внезапного наступления Хаоса, а потому повернулся в седле и прокричал:

— Всем занять свои места! Берегись золотого шара!

Шар быстро приближался и вскоре повис над городом. Все в удивлении смотрели на него, держа руки на оружии. Когда наступила ночь и тучи закрыли луну, шар, из которого исходило странное пульсирующее свечение, начал опускаться на шпили Бакшаана. Элрик обнажил Буревестник, и вдоль лезвия засверкала черная молния, раздался низкий стон. Шар коснулся камней, которыми была вымощена центральная площадь, и разлетелся на миллион осколков, которые, прежде чем исчезнуть, осветили все вокруг яркой вспышкой.

Элрик облегченно рассмеялся и убрал Буревестник, увидев, кто стоит на месте золотого шара.

— Сепирис, друг мой, ты нашел необычное средство перемещения в пространстве.