— Но Конунгат же она не сожрала?

— Седрик даль Арра добровольно отдал жизнь за свой народ. Этим он заставил ее отступить на время. А там уже подоспели драконы. С тех пор они всегда живут в этих горах. Конунгат в самом деле стоял над бездной, но у оборотней были конунги, и это помогло им продержаться до прихода Ариаланн.

— Лерикас? — неуверенно сказала я.

— Да. Это подробности. Так или иначе, самая большая дыра была закрыта. Но Пустота никогда не отступает. Осталось множество мелких трещин — слишком незначительных, чтобы она могла пролезть туда по своей воле. Но она ждет, вечно ждет с той стороны, и как только один из вас поддается слабости, щель становится шире.

— Хендрик, да?..

— Не только. Он был одним из многих, кто расшатывал кирпичи, просто именно его удар оказался решающим. Знаешь, за что была проклята Белая Дама? А почему твой граф так не любит Эрика Веллена? Причина одна, и теперь она тебе известна. Как это у вас говорят? «Ошибки молодости»… То, что призвал Хендрик, то, что нашел Сигурд, то, что напало на тебя тогда, — все это одной природы.

— Но почему оно не напало раньше, когда я не могла защититься?

— Тебя защищает твоя кровь. Но в тот час, наверное, в тебе было слишком много человеческого.

Я вспомнила пакет с зелеными штанами, кивнула и закашлялась.

— Кгхм-кхм… Да что ж такое! Кхм-м!

В горле пересохло, но пить воду из кубка я не стала бы ни за какие коврижки.

Лис сделал вид, что ничего не заметил, и продолжил:

— Мы ушли, но от этого стало только хуже. Мы и эта земля — одно, я это уже говорил. Мир медленно умирал, но у него еще осталась одна неиспользованная возможность. У него были вы трое.

— Что мы такое? — выпалила я, забыв про пересохшее горло.

Лис рассмеялся.

— Посмотри на свой живот, полукровка. Как читаются эти знаки?

«Тебе виднее!» — хотела ответить я, но вдруг поняла, что странные, прихотливо изогнутые линии на самом деле складываются в руны. И руны эти всегда были мне известны.

— «ДР…» — неуверенно начала я.

— А теперь руки!

На обеих моих ладонях высветились серебристые знаки.

— «ДРАК…» О боги!

Я все поняла, но для чистоты эксперимента взглянула в единственное зеркало, которое у меня было, — в глаза Лиса. В черном зрачке отразилась маленькая встрепанная Яльга с недостающей руной на щеке.

— Вы — дракон, — спокойно подтвердил Лис, и руны начали таять. — Слово прочитано, и более они не нужны.

Я закрыла глаза и откинулась на спинку кровати. Какой кошмар. Нет, правда! Мне представилась наша дальнейшая тройственная жизнь. Вот мы, например, прыгаем с башни и летим в Межинград: я отвечаю за левое крыло, Сигурд — за правое, а Эгмонт злобно плюется огнем, ему не привыкать.

Лис довольно похихикал.

— Да не бойся ты, — покровительственно сказал он. — Лерикас привыкла, и ты привыкнешь. Все будет совсем не так. Дракон — это не только ящерица с крыльями. Не ломай голову, девочка, когда придет время, ты все поймешь.

— Ага, — слабо сказала я. — Можно я пойду с донжона спрыгну?

— Еще успеешь. Или, может, тебе уже неинтересно?

— Интересно. Давай дальше.

— А чего дальше? Дальше все просто. Чтобы стать драконом, нужно пройти две инициации. Первая случилась в ночь летнего солнцестояния на холме у Межинграда. Мы почувствовали это… все это почувствовали, и Пустота тоже. Она всячески пыталась дотянуться до вас, но получилось только в отрогах Драконьего Хребта. Вторая инициация — это маленькая смерть. Дракон должен исправить ту неправильность, которая вызвала его к жизни. Вы сделали и это. Вы загнали Пустоту обратно… а вот дальше началось непонятное.

— Ну? — нетерпеливо сказала я, когда он сделал очередную тщательно рассчитанную паузу.

— Ваше появление — залог нашего возвращения. Вы очистили раны, нам должно было их заживить. Но ран не было! Ни единой трещинки, ни единой царапинки! Земли у Сольца, кафские соляные пустоши, трясины в Хэльвсдаре, Рембьерский лес… всего и не перечислить. Мы проверили каждую пядь. Там, где были сочащиеся гноем язвы, не осталось даже рубцов. Теперь мой черед спрашивать, дракон, — что вы такое и как вы это сделали?

— Ты выполнил свою часть уговора, — медленно сказала я. — Ты хотел увидеть — смотри.

Я не успела заметить, как он это сделал, — но ткань мироздания вдруг сделалась прозрачной, и мы увидели наш мир со стороны. Это было похоже на огромный планетарий. По причудливым орбитам мчались звезды, планеты, спутники, астероиды… Все было единым и живым. Все пронизывали тонкие, почти невидимые связи.

Вот летит парочка планет. Если присмотреться, то станет понятно — это близнецы аунд Лиррен. Сейчас, кажется, спят и видят во сне очередную пакость. Рядом с ними — связь чуть слабее, но она все равно есть! — их родители, их младший брат, их друзья… О, а это кто? Генри? Ага, точно… вот герцог Ривендейл, вот госпожа герцогиня, а вот и…

Вот и я сама.

Мы оказались тройной звездой, и, хотя от каждого тянулись свои собственные нити, то, что связывало нас троих, было крепче всего во вселенной.

Я моргнула, и все вернулось на свои места.

— Значит, вот так… — прошептал Лис. Он выглядел ошеломленным. — Значит, это и держит мир… Так просто… Кто бы мог подумать…

— Новая игрушка? — не выдержала я.

Он поднял на меня глаза.

— При чем здесь это? Я видел нас. Я никогда не думал, что…

И он исчез. Я подождала несколько минут — а вдруг надумает вернуться? — но Древние Силы, похоже, удалились обдумывать увиденное. На кровати остались только обгрызенные веточки. Стряхнув их на пол, я подтянула поближе подушку и мгновенно заснула.

8

Я проснулась с твердым решением сегодня же спрыгнуть с башни. Вот прямо сейчас — пойду позавтракаю и спрыгну. Не получится с первого раза — получится со второго. Донжон высокий, слевитировать я всегда успею.

Не мне одной этой ночью снились странные сны. И Эгмонт, и Сигурд были какие-то взъерошенные и невыспавшиеся. Мы косились друг на друга, и я никак не могла понять, что в них не так. Чешуя не отросла, когтей тоже не видать…

Тут я присмотрелась к Эгмонту и присвистнула.

— Да-а, магистр, теперь меня точно алхимички загрызут…

— То есть? — насторожился мой без пяти минут нареченный.

— Видишь ли, — с наслаждением произнесла я, — я открою тебе одну страшную тайну. Раньше ты был просто роковой брюнет. Теперь ты роковой брюнет с синими глазами. Весь алхимический факультет упадет к твоим ногам!..

— Кто бы говорил, — отмахнулся «роковой брюнет». — Не боись, прорвемся.