Нападения на Чикагский банк никто не ожидал. Взоры законников были устремлены на Иллинойс, периферию и мелкие города. Такая неожиданность выбила почву из-под ног у полиции. Во время тревоги стражи порядка дремали и приехали на место преступления на семь минут позже положенного.

Приехав с добычей в коттедж, Дэйтлон спустил пары. Следующий налет он планировал совершить не раньше, чем через неделю. Команда была распущена на отдых. Газеты захлебывались от комментариев, анализов, предсказаний, упреков всем, кто носит форму и оружие. Обыватель получил удовольствие от красивого матча, а чьи карманы были пусты, а таких было большинство, вовсе плевать хотели на происходящее.

Феннер прибыл домой и тут же позвонил Эвелин. Она обрадовалась его звонку, но тут же упрекнула, что он слишком быстро забыл о своих обещаниях. Олин заверял девушку, что будет встречать и отвозить ее домой после работы, но забыл о ее машине, и ей бедняжке пришлось три дня ночевать в ателье.

Феннер в субботу утром поехал в мастерскую, где у него произошел интересный разговор с механиком. Тот показал ему сделанную машину и сказал:

– Все в полном порядке, Олин. Можешь забирать.

Феннер не был скуп и отстегнул мастеру приличную сумму.

– У меня к тебе вопрос, Олин.

– По поводу газет? Начитался чепухи?

– Нет, по поводу машины. Кому она принадлежит?

– Моей девчушке. Убийственная красотка.

– Блондинка?

Феннер насторожился.

– Блондинка.

– Эту машину взяли напрокат в гараже Колбера. Он был у меня на днях и видел эту тачку. По его словам у машины не могли отказать тормоза. Он выдает машины стопроцентной надежности. Я его знаю, ему можно доверять. Извини, старина, я не хочу лезть в твои дела, но мы тебя уважаем, и ребята не хотели бы, чтобы ты влип в историю.

– Но что здесь странного? Она приехала из Нью-Йорка и ей нужна машина.

– Брала машину не она. Они приехали втроем.

Блондинка и двое жлобов размером со шкаф. Она стояла в стороне, пока они выбирали машину. Колбер дал им самую лучшую.

– И что дальше?

– Ничего. Осмотрел поломку. Там отлетела гайка, которая держит трос педали тормоза. Педаль провалилась, но таких поломок не случается. Там стоят контршайбы и они не дали бы гайке развинтиться. В моей десятилетней практике таких случаев не было.

– Хорошо. Я понял тебя.

– Смотайся к Зеду в бордель, он тебе еще кое-что расскажет.

У Феннера было время до вечера, и он съездил в свой любимый притон к Сантосу.

Заказав пива, он усадил швейцара за столик и спросил:

– Говори, Зед, что за дела с этой машиной?

Он указал на окно, где стояла машина Эвелин.

– Мне она не нравится, Олин. Ты знаешь, что я стою в дверях не для того, чтобы шляпы принимать. Мистер Сантос мне хорошо платит, и я обязан вглядываться в каждую машину. Нам облавы ни к чему. Так вот, эту машину я приметил дней десять назад. Она подъезжала сюда каждый вечер. Из нее выходил здоровый парень в белом плаще и шляпе, заходил в бар, покупал сигареты, осматривался и уходил. За рулем оставался другой тип, похожий на первого, тоже в белом плаще. На заднем сиденье сидела женщина. Я ее не мог разглядеть. Она сидела, забившись в угол. И знаешь о чем я тогда подумал? Много лет назад моя сестра искала таким образом своего сбежавшего мужа. Она наняла сыщика, дала ему его фотографию, и тот возил ее по тем кабакам, куда ее муженек заглядывал. Но она так и не нашла его. Эти двое на сыщиков не похожи. Они похожи на киллеров. Когда ты с этой куклой уехал, я начал вспоминать подробности. В течение пяти вечеров приезжала эта машина, и я точно помню, что тебя в эти дни здесь не было. В тот вечер, когда ты познакомился с блондинкой, один из парней тебя застал здесь. Ты собирался тащить Нелли на второй этаж. Он купил сигареты и уехал, а когда ты спустился вниз и сел у стойки, появилась эта красотка, но ее дружков с ней уже не было. Ей понадобился ты! Я хочу сказать, Олин, в нашем районе новый моб никто организовывать не станет. Все ячейки заняты. Заметные гастролеры работают в престижных районах, здесь им делать нечего. Чужак, если и забредет к нам, то быстро поймет, что ловить ему здесь нечего. Подумай сам, кому надо каждый вечер заезжать сюда за сигаретами? Они как с неба свалились, таких здесь отродясь не было. После твоего знакомства с блондинкой, они исчезли. Похоже, что ты – их цель.

– Вряд ли. Ты же не можешь утверждать, что видел ее на заднем сиденье?

– Но ее видел механик с этими ребятами.

– А если мы предположим, что они ее телохранители? Она манекенщица, видная женщина, а район здесь страшный.

– Куда же они делись, когда она врезалась в столб? Ты знаешь, где она живет? Ребята сумеют проверить ее квартиру.

– Сегодня вечером узнаю. Ты прав, проверять надо все.

– Будь осторожен, Олин!

– Спасибо за заботу, Зед!

– Мы здесь восторгались вашим круизом по Иллинойсу. Сантос не выключал радио. Весь зал слушал известия через каждые полчаса. Но самое грандиозное – это финал. Мы ржали до слез, когда объявили о «крайслере» в центре Чикаго и банке «Империал». Нет, Олин, мы не допустим, чтобы с такими людьми что-то случилось!

– Ладно, Зед, увидимся. Мне нужно привести себя в порядок перед свиданием.

В тот же вечер Феннер ждал даму сердца в уютном французском ресторанчике, куда он приехал на ее машине. Он старался не думать о плохом, но у него в голове все время всплывали ее слова: «Мне пришлось три ночи провести в ателье. Я же не могла одна возвращаться домой без машины». История с телохранителями пахла паленым. Но Феннер не чувствовал опасности. Он доверял своему чутью, оно не могло его подвести. Главным аргументом для Феннера служил бордель Сантоса. Даже ФБР не могло его вычислить. Кому может прийти в голову искать его в этой забегаловке, в этом районе. Шанс – один на миллион. И потом, почему его тогда не уничтожили в первый же вечер? Он проводил Эвелин до дома и выходил из машины. Два часа ночи, пустая улица. Удобней момента не было! Где же были ее головорезы?

Феннер отогнал от себя дурные мысли и взглянул на Габи. Габи была хозяйкой ресторана. После смерти мужа она вступила в права наследства и сменила итальянскую кухню на французскую. Габи родилась в Марселе и знала толк во французской кухне. Она постарела в Чикаго, прожив здесь большую часть жизни, но прелесть французской кухни не забыла и даже выписала из Бордо хорошего повара, который любил читать лекции о великом мастере кулинарного искусства месье Оливье.

Габи любила, когда Феннер приходил в ее ресторанчик. Она очень точно давала оценки всем дамам, которых Феннер приводил сюда. Габи относилась к Феннеру с особой материнской заботой, но с чем это было связано, он никогда не спрашивал, считая, что лезть к человеку, тем более к женщине, с такими вопросами нетактично.