Да, Иваныч прав. Нужно вызвать Марьяну в Питер. А в Москве пусть работает Влад Брагин. Матвиенко их в лица не знает. Молодёжи в хостелах много пасётся, так что можно раскинуть сеть. Иваныч, конечно, про Матвиенко раньше вспомнил, потому и торопил. Но ему на пенсии легче думать, а тут минуты свободной нет. Ладно, не будем считаться.

В мини-гостиницах Миколе удобнее – со всех сторон. Так, кажется, он тогда себя называл. И скрылся на Украину, которая его не выдала. Насчёт принадлежности Донбасса тогда вопросов не было. Зато теперь «НН» – большой патриот Новороссии.

В хостелах этих все свои – опасаться нечего. Как правило, имеется чёрный ход. Так что беги – не хочу. Дрон проверил данные Марьяны и подтвердил их. Вряд ли в общаге, пусть даже чистенькой, органы станут искать грозного «смотрящего». «НН» не дурак, и никто с этим не спорит. Иначе не скрылся бы тогда, убив подружку из ревности, не замёл бы следы. Соображал отлично уже в двадцать лет.

Пробегал ещё почти столько же, и сейчас попал в поле зрения органов совсем по другому поводу. Противник достойный. С таким и воевать не стыдно. Когда же известить Оксану Бабенко? Сейчас? Или когда «НН» задержат? Лучше сделать это до операции. Ведь всё равно придётся расковырять ту кровавую рану. Оксана надеялась, что убийца сестры погиб или сидит. Теперь придётся её огорчить…

20 июня (ранний вечер). Вот уже десять дней я работаю в хостеле на Невском. Меня устроили туда горничной, по чужому паспорту. Пришлось менять внешность под фотографию и привыкать к имени Анны Киян.

«Ксивой» занимался Богдан. Он, кажется, уже понял, что никаких мер я тогда не приняла. Красноречиво поглядывая на мою талию, он интересовался, смогу ли я вкалывать в хостеле. Но поскольку я больше не падала в обморок и не блевала, придраться было не к чему.

Неделю назад брат отправил своё семейство в Пушкино, к дальней родне Кристины. Специально ждали 12 июня, чтобы перевезти на «Сапсане» кота Мэйсона – в переноске. Девчонки никак не желали с ним расставаться. Да и Богдан жаждал сбросить с плеч это бремя, чтобы не думать каждый день о кормёжке и уборке лотка. Теперь же братец смог полностью посвятить себя работе. Проводив семью, он на радостях устроил «мальчишник», а потом долго пил огуречный рассол.

Конечно, в хостел меня приняли сразу. Ведь, кроме английского, я могла общаться и на арабском языке – после жизни с Маамуном. Поток народа из тех мест неуклонно возрастал, и потому в меня вцепились мёртвой хваткой.

Хостел оказался настоящим «шиком для бедных». Комнаты оформляли в разных цветах. Не только шторы и постельное бельё, но «рабочий стол» на компьютерах выдерживался в определённой гамме. Дамская, шестиместная светёлка, была розовой. «Люксы», то есть комнаты на четверых, – салатовые и оранжевые. Мужскую десятиместную спальню сделали сиреневой. Постояльцы размещались в два яруса, но существовала и «одиночка» с обычной кроватью. Мне сказали, что это служебная площадь, и запретили туда входить. Из этого я заключила, что помещение забронировано за «НН».

В моём ведении находилась и кухня – с плитой, микроволновкой, холодильником и кофеваркой. Крутиться нужно было ежедневно и подолгу. Я называлась «портье», но не только выдавала ключи, а делала всё сразу. Приходилось смазывать скрипящие кровати; следить, чтобы были в наличии туалетная бумага и мыло. Я же закупала кофе и чай. Если в кране вдруг исчезала вода, или ломался унитаз, приходилось бежать за сантехником Аркашей. К моему удивлению, никаких фунфыриков или чеканчиков он не употреблял. Зато сразу же сразу же сделал мне предложение. Вспомнив об Аркаше Абрамовиче, я деликатно отказалась. Аркадий Второй сперва сильно надулся, но после победила дружба.

Мне даже пришлось однажды сварить борщ. Он полагался гостям в четверг. Глинтвейн летом не варили, даже таким прохладным, как нынешнее. Зимой пойло подавали по вторникам. Мой кубанский борщ так понравился постояльцам, что они едва не подрались из-за добавки. Варить второй котёл было некогда. Я как раз ползала с тряпкой по подоконникам и обметала шваброй паутину с потолка. Трапезу перенесли на следующую неделю.

Ребёнок уже вовсю шевелился, и мы во время уборки «танцевали» вместе. Никаких проблем я через это не имела. Напротив, мои силы только прибывали. После конца смены казалось, что спокойно могу отработать ещё столько же.

В хостеле можно было освоить любой язык. Я сильно улучила свой английский и заговорила по-испански. Конечно, на примитивном уровне. Финнов и немцев тоже хватало. Попались и два француза. Здесь можно было запросто подцепить жениха, причём не бедного. На посиделках в зале присутствовали сыновья банкиров и промышленников, а также медиамагнатов. Для них поездка в Россию с остановкой в хостеле – что-то вроде теста на выживание.

Через неделю я уже приветствовала гостей на семи языках. Варила кофе почти постоянно – в промежутках между уборками. Кроме того, консультировала гостей по поводу питерских достопримечательностей, которые непременно нужно посетить. Два бразильца чуть не разнесли всю кухню. Один хотел в Петергоф, другой – в Петропавловскую крепость. Они считали, что расстояние до этих мест примерно одинаковое.

Пришлось лезть в компьютер и демонстрировать им карту. После этого ссора сама собой угасла, и друзья вышли на улицу, обнявшись. Не подумайте ничего плохого – просто в Бразилии так принято. Это очень эмоциональные и симпатичные люди, пригласившие меня на карнавал в Рио-де-Жанейро.

Проблем каждый день скапливалась куча – и с душем, и с туалетом. С личным пространством в хостелах вообще беда. Оно гарантировано только на собственной койке. Гости ныли, что их никто не предупреждал о грядущих неудобствах. Например, о том, что по нужде придётся в соседний платный туалет, если не хочешь долго ждать своей очереди. По той же причине душ принимали в общественной бане.

Но все эти неудобства с лихвой компенсировались прелестью живого общения сразу на многих языках. Ну, а настоящая любовь, как известно, вообще в словах не нуждается. Жизнь в хостеле кипит круглосуточно, и расслабится не даёт ни на секунду. Вчера, едва мы с ребёнком блаженно отчалили в страну грёз, как явился пьяный финн и сцепился с не менее пьяным нашенским студентом. О том, что всю ночь в душе льётся вода, можно вообще не говорить.

После окончания драки в другой комнате грянула музыка. Пришлось врываться к ним фурией и показывать на часы. Никаких слов эти ухари уже не понимали. Кухня тоже не пустовала. Там сидели три студентки и жаловались друг дружке на своих «козлов». Потом туда притащился командировочный из провинции и решил проверить жену – не изменяет ли. С этой целью он устроил благоверной допрос по скайпу продолжительностью в три часа.

Вскоре я совсем забыла, для чего поступила сюда на работу. Одна дорога сжирала столько времени в пробках, что пришлось пересесть на метро. Зато я очень часто бывала на Невском. Кроме хостела, я постоянно посещала только врачей. Причём постоянно путала, где и как меня зовут.