— А я и не собираюсь вам мешать. Храм открыт для всех. Для каждого, кто пожелает в него войти. Больше того, я, пожалуй, смогу освободить женщину, чья судьба вас так волнует, если вы добровольно войдете в храм.

— В таком случае, считайте, что мы договорились. Как только вы выполните свое обещание, я войду в храм. И если вы попытаетесь обмануть меня, я войду туда все равно, но после этого здесь некому будет приносить жертвы!

Аратупет взял с подноса фрукт арнии, разломил его сочную мякоть и стал выковыривать золотой лопаточкой многочисленные мелкие косточки. Это был неплохой способ вежливо обдумать создавшуюся ситуацию, не прерывая беседы. Наконец, покончив с арнией, он произнес:

— Вы ставите меня в весьма затруднительное положение. Мы не сможем прийти к соглашению, если не будем доверять друг другу.

— Думаю, вы правы. Давайте начнем с вас. Вы возвращаете мне женщину, и я немедленно вхожу в храм. Готов до этого момента находиться под стражей ваших воинов.

— Вы забываете о знаке власти, который только что мне показали. Мои воины бессильны против него. Как только женщина будет выведена из храма, ничто и никто не смогут помешать вам уйти вместе с ней.

— По-вашему, я не смогу сделать то же самое, если сначала войду в храм?

— Это уже не моя забота. Как только вы войдете в храм, дальнейшее меня не касается.

Мне стало ясно, что внутри храма власть кольца скорее всего будет ограничена или вовсе утрачена. Ну что же — этого следовало ожидать. Не зря меня сюда так упорно заманивали.

— Давайте попробуем все рассмотреть еще раз. Как вы считаете, я прибыл на Адру, чтобы спасти эту женщину?

— Нет, конечно. В момент прибытия она была с вами.

— Тогда зачем, преодолев огромные трудности, я оказался на Адре? Для чего?

— Вам лучше знать.

— Да, но и вам несложно догадаться. На Адре не так уж много такого, ради чего стоит рисковать жизнью.

— Храм?

Я кивнул.

— Оттуда никто еще не вернулся.

— Разве из этого следует, что все они погибли? У меня есть основания предполагать, что где-то внутри храма существует дверь в другой мир, в иную Вселенную. Я попробую ею воспользоваться.

О том, что мне известно о храме на самом деле, он не должен был знать ни в коем случае. Внутри храма скрыт ключ, управляющий чудовищной силой. В этом я давно уже не сомневался.

Аратупет долго молчал.

— Предположим, вы сказали правду. Тогда почему вы не хотите войти без всяких условий?

— Потому что я несу ответственность перед каждым из своих спутников, потому что у меня гораздо больше оснований не доверять вам и тому, кому вы служите.

— Но ведь и вы должны понимать, что, в сущности, нас не интересует женщина сама по себе. У нас достаточно добровольцев, готовых ступить на дорогу Света. Это огромная честь… — Взглянув на меня, он осекся. — Женщина выполнила свою роль, вы здесь, и больше она нам не нужна.

— Тогда освободите ее. Я не нарушу своего обещания.

Он опять долго молчал, выкладывая на краю блюда какой-то сложный узор из косточек арнии.

— Я должен подумать. Давайте встретимся завтра в это же время. Вас устроят на нижнем дворе, в помещениях для почетных гостей. Я распоряжусь.

— Гораздо спокойнее нам будет на постоялом дворе с обычными паломниками.

— Хорошо. Завтра за вами пришлют.

Значит, сам он не может решить этот вопрос. Значит, ему нужно посоветоваться. Интересно, с кем? Жрецы или сам Аристарх? Попробую выяснить хотя бы это…

— Да, и вот еще что, по поводу завтрашних переговоров. Вас называют вторым жрецом Света?

— Это так.

— Я предпочитаю вести переговоры с первым лицом.

— Вам трудно понять нашу иерархию. Все земные дела решает второй жрец. Первый лишь незримо присутствует при этом. Ночью я узнаю его решение.

По крайней мере, завтра станет ясно, понадобится ли нам штурмовать храм.

Подъем стал круче, и Аратупет едва поспевал за мной. Жрецы рангом пониже держались между нами и остальным отрядом. Мне это не нравилось. Но тропа казалась слишком узкой. Местами на ней не смогли бы разойтись два человека, и у меня не было повода возразить против такой расстановки. Я все время опасался предательства, прямого обмана или скрытой ловушки. В конце концов они уступили мне в главном. Освобождение Илен должно состояться прямо у дверей храма за минуту до того, как я туда войду. Состоится ли?

Аратупет все время старался идти рядом, иногда ему приходилось балансировать на самом краю тропы.

Воздух постепенно становился разряженнее, прохладнее. Когда тропа, огибая гору, разворачивалась на запад, взору открывались гряды облаков, подсвеченных снизу розоватыми лучами солнца, — пейзаж, хорошо знакомый летчикам и спортсменам. Я часто наблюдал похожую картину из кабины высотного флатера, но каждый раз, когда смотрел на облака сверху, меня охватывало странное чувство непрочности окружающего мира.

Здесь впечатление еще больше усиливалось неподвижностью наблюдателя и медленно надвигавшимися с запада облаками. Казалось, сама гора невесомо плывет в пространство сквозь тьму, навстречу розовому, холодному, никогда не завершающемуся рассвету…

— Вы лично вступали в контакт с первым жрецом? Я должен быть уверен, что решение не изменят в последний момент.

Аратупет хватал воздух широко открытым ртом и говорил медленно, с трудом.

Это вызывало во мне дополнительные подозрения: прежде чем ответить, он слишком тщательно взвешивал каждое слово.

— Конечно. Я — второй жрец Света. Кроме меня, никому не дано такого права.

— Часто вам приходится получать инструкции оттуда? — Я указал на летящие теперь под нашими ногами облака.

— Обычно он не вмешивается в наши дела. Очень редко нам выпадает счастье услышать его прямые указания. Ваш случай особый.

— Где именно проходило ваше «общение», в самом храме?

— Верхние помещения храма закрыты для всех. Внизу располагаются залы посвященных Тьме. Эта часть также недоступна нам. В сущности, храм нам не принадлежит, и мы мало о нем знаем. Он такой древний, что историю всего человечества можно было бы записать на одном его камне. И поскольку из него никто не вернулся, источником сведений для нас стали легенды пустынников и некоторые собственные наблюдения.

Видите, я с вами полностью откровенен и готов поделиться любой информацией, которая может оказаться вам полезной.

«Еще бы. Твоя главная забота состоит сейчас в том, чтобы я не передумал в последний момент. Ты готов разрисовать свой сомнительный дар любыми красками и к тому же здорово умеешь уходить от моих вопросов».