— Бросил… И это был самый адский выбор в моей жизни. Позволь мне все исправить, маленькая. Не бойся. Я больше не причиню тебе боль.

Антон стоял вплотную ко мне, но, не касаясь, возвышаясь надо мной. Ему было плевать на мое личное пространство. А сейчас я в нем нуждалась отчаянно, как никогда.

— Не подходи ближе, — уперлась руками в грудь, и сама возненавидела то, как дрожит голос, — я не знаю, что случилось, Антон, и знать не хочу. Но МЫ. Ты и я — это прошлое. Давай там его, и оставим, где ему и место, — посмотрела ему прямо в глаза, — ты сделал мне больно. Сломал меня. А сейчас просишь поверить? Никогда. Я учусь на ошибках.

Он перехватил мои ладони и слегка сжал. Столько нежности было в этом жесте…

Придвинулся ещё ближе, практически касаясь меня всем телом. Мне пришлось закрыть глаза, меня уже начало потряхивать от эмоций, рвавшихся наружу.

— Нет, я не сломал тебя, маленькая. Изменил, вот верное слово, — почувствовала прикосновение ладони к своей щеке и вздрогнула всем телом.

Зажмурилась еще сильнее. Мне пришлось прикусить внутреннюю часть щеки… Потому что я пропадаю… растворяюсь. Его слова… Какой, к черту, здравый смысл, если одно его прикосновение, и я уже не могу ясно соображать.

— Но и ты изменила меня. Даже не представляешь насколько, Надя. И потому ты права, те мы, что были до этого, остались в прошлом и теперь…

Зазвонил мой сотовый, и Антон медленно отпустил мои руки. Я резко распахнула глаза и чуть не зарыдала от облегчения. Трясущимися руками дотянулась до телефона, который оставила на стойке, когда заказывала пиццу.

— Алло, — дрожащим голосом ответила, даже не смотря на экран.

— Как ты, детка? — от звука этого голоса все внутри меня съежилось.

— Все… — мне пришлось прочистить горло, — все хорошо, Джейсон, правда.

Я смотрела на Антона, когда все это говорила. Он оставался спокойным… Но атмосфера в комнате изменилась настолько, что стало трудно дышать. Он не отошел от меня, поднял руку и подушечками пальцев пробежался по моей щеке, нежно погладил шею, спустившись к ключице. Он трогал меня легко, едва касаясь, провел кончиками пальцев по коже над вырезом футболки и снова повторил свой путь обратно.

После первого же его касания, я уже не смогла разобрать, что говорил мне Джейсон. Я просто отвечала ему, точнее мычала что-то в трубку. Сейчас я была сосредоточена на прикосновениях Антона, которыми он вспарывал все мои защитные барьеры…

Я подняла глаза к потолку, стараясь сдержать слезы. Мне снова стало противно от самой себя. Я разговариваю по телефону со своим парнем, таким милым и заботливым… и в это время схожу с ума по другому мужчине и подыхаю от желания снова отдаться ему на милость, раствориться в его прикосновениях… Да что не так со мной?!

Попрощавшись с Джейсоном, все так же глядя в потолок, я хрипло произнесла.

— У меня есть парень. И он замечательный.

Антон отошел от меня на шаг. И снова эта пустота.

— Ты про своего Айболита? — услышала усмешку в его голосе и посмотрела на него со злостью.

— Так это от разговора с ним ты так завелась, да, Надежда?

И он красноречиво смотрит на мои соски, которые, наверняка, видны сквозь майку. Я в очередной раз отругала себя за то, что не переоделась. Но пока еще не могла ясно соображать, все еще чувствовала его прикосновения на своей коже.

Когда открыла рот, чтобы сказать ему очередную порцию нелицеприятных вещей, он не дал мне этого сделать.

— Мне и, правда, пора. Свыкнись с тем, что я вернулся.

Он несколько секунд удерживал мой взгляд, чтобы убедиться, что я точно поняла, о чем он сказал и затем, развернувшись, покинул мою квартиру.

А я так и осталась стоять возле стойки, хватая ртом воздух.

Медленно опустилась на пол и обняла свои колени. Я была на грани и чувствовала себя безумно уставшей. Сколько бы ни прошло времени, я никогда не смогу противостоять Антону. Положила голову на колено и по щекам медленно заструились слезы. Зачем он так со мной? Ведь знает, что я не выдержу больше. Я могла до хрипоты кричать о том, что я сильная и больше не пущу его к себе в сердце… но как это сделать, если единственный ключ находится у него?

НАДЯ

Когда Антон покинул мою квартиру, я почувствовала дежавю…

Один раз я уже наблюдала его удаляющуюся спину. В тот раз он оставил меня, сказал, что не хочет иметь ничего общего и все, что между нами есть — ошибка. А сейчас все с точностью до наоборот. В этот раз он хочет вернуть меня обратно. Он уверен, что после всего того, что он сотворил со мной… с нами, я вернусь к нему.

Ни один человек не имеет права причинять такую боль другому. За это нужно наказывать по закону, черт возьми!

Только недавно осадок от его поступка осел на дне моей души, и тут появляется он и ведет себя, как господин, который имеет полное право снова поднять и взболтать осадок со дна.

В эту ночь сон снова не посетил меня. Еще немного и я перестану отличать реальность от действительности. Может, уже перестала? И все это плод моего воображения? Боже, какие только не лезут в голову мысли, чтобы отбросить очевидное.

Антон снова ворвался в мою жизнь на полной скорости, не останавливаясь и не щадя моих чувств… Мне не осталось ничего другого, кроме как объявить войну… самой себе… Мне нужно сжечь все мосты. Забыть, убить все мысли и чувства. Опустить руки и даже не пытаться бороться… Пора повзрослеть.

* * *

— Надя, что ты делаешь завтра вечером?

Я сидела в комнате отдыха в Убежище и просматривала финансовые отчеты. Не самое приятное чтиво на ночь грядущую. Картинка вырисовывалась совсем печальная, нам нужно больше денег. Того, что дают спонсоры едва хватает на то, чтобы свести концы с концами. Просить денег у Кости я больше не намерена. Поэтому я уже второй час просматриваю все счета и думаю, где бы сэкономить, а еще лучше, найти нового спонсора, который готов помогать. И самое главное, чтобы его волновала судьба всех женщин и детей в Убежище. Может, я идеализирую, но мне хотелось, чтобы человек, решивший пожертвовать деньги, проникся бы нашим делом. А не делал это только потому, что это модно… Хотя еще немного и мы будем согласны на любую помощь.

— Надя, ты меня слышишь?

Ох, Джейсон…

— Да-да, я слушаю тебя, — ответила я, немного смущенная.

— Мне так не показалось, — проворчал парень, — так что ты завтра делаешь?

— Пойду, подстригусь на лысо и сделаю татуировку на черепе, — не отрываясь от бумаг, ответила ему.

В трубке повисло молчание, которое затянулось.

Я закатила глаза и с раздражением выдохнула.

— Да что я могу делать, Джейсон? Все, как обычно: учеба, Убежище, дом.